Татьяна Белая - Таинственная незнакомка

-Ладно, - кивнул Лев Израилевич, - предположим, ты его посадил. Что дальше? А главное, для чего?

-Как для чего? - недоуменно посмотрел на него Шидловский. – Пусть посидит, подумает, нужно ли с такими людьми, как я связываться.

-Неужели ты рассчитываешь, что убрав с дороги Волгина, вернешь Гульнару? А, Семен! Ну-ка, посмотри на меня, - насмешливо глядя ему в глаза, спросил тот.

-Причем здесь Гулька? – зло передернул плечами Семен. – Я отомщу этому ничтожеству и все.

-Сеня, - со вздохом произнес юрист, пригубив коньяк, - себя-то не обманывай. Ты до сих пор любишь свою жену. И хочешь только одного. Восстановить семью и воспитывать дочь. Так?

Шидловский некоторое время молчал. Он встал, задернул шторы, прошелся по периметру с сигаретой в руках. Затем вновь присел на свое место.

-Все так, Лев, - тихо сказал он, вновь наполняя бокалы. – Сам не ожидал, что так трудно будет Гульчатай свою выкинуть из сердца. Да еще теперь, когда она ребенка ждет. Вот, ненавижу ее подлюку за измену, а тут, - он постучал по груди, - болит, ноет.

-А коли болит, Сеня, так будь умнее. Используй эту ситуацию себе на пользу.

-В смысле?

-В прямом, - ответил Лев. – Гульнара видела, что Волгина забрала милиция и, конечно, понимает, чем это ему грозит. В самое ближайшее время, думаю, она тебе позвонит с просьбой забрать заявление и спустить дело на тормозах.

-Наверное, - с усмешкой сказал тот, отпивая из бокала. – Я с радостью послушаю, как она унижается, и сделаю по-своему.

-Вот, вот, - усмехнулся Циммерман. – Ты с пеленок такой. Все по-своему. Я ведь помню, как мы с твоим отцом и моим другом Борисом тебя из роддома забирали. Такого упрямца еще поискать надо. Только не пора ли поумнеть, Сеня?

-Что ты имеешь в виду? – мрачно спросил Шидловский.

-А то, - зло ответил юрист. – Умный мужик на твоем месте, послушал бы, как жена униженно просит за любовничка, покочевряжился для солидности и согласился.

-Ты с дуба рухнул, Лев? – возмущенно вскричал Семен. – С какой стати?

-Если ты Волгина в тюрьму упрячешь, не видать тебе Гули, как своих ушей. А может, и дочери своей.

-Как это?

-А так, - сказал тот, - умотает рожать в Осетию и останется там. Это с ребенком ты можешь не дать ей разрешения на выезд. Пока она беременна, да еще в разводе с тобой, имеет право поехать навестить родных. Выцепи ее потом из другого государства. Осетия в состав России не входит.

-Она никуда отсюда не уедет, - вальяжно развалившись на мягком диване, уверенно сказал Шидловский.

-Как знать? – пожал тот плечами. - А вот если ты согласишься отступиться от Волгина. Объяснишь женщине, что делаешь это ради любви к ней и будущей дочери. Что ты согласен ради них наступить на горло собственному самолюбию и гордости, тогда у тебя есть реальный шанс вернуть жену. Гульнара слишком хорошо знает твой нрав. Она сможет оценить твою «жертву».

-М-м-да, - промычал Семен. – Может, ты и прав. Только я на такое вряд ли способен, - покачал он головой. - Ладно, Гулька вернется, а этот прыщь останется безнаказанным?! Ну, не могу я этого допустить, - злобно прорычал он. – Что мне теперь? Утереться и стерпеть?

-Семе-е-н, - насмешливо протянул Лев. – Ты плохо думаешь о своем адвокате. Для меня ты, как сын. И я никому не позволю танцевать на твоем униженном самолюбии, - решительно сказал он. – Ну-ка, плесни мне еще, - подвинул юрист свой бокал. – Только делать это надо по-умному. И чтобы ни одна собака не догадалась о твоей причастности.

-Ну-ка, ну-ка, давай, рассказывай, - улыбнулся Шидловский, наливая ему коньяк. – Что ты там придумал, старый еврей?

-От еврея слышу, - хмыкнул тот. – Как я понял, взбеленился этот Волгин когда услышал, что ты жене позвонишь, - как бы рассуждая, произнес он, делая глоток.

-Ага, - подтвердил Семен. – Как на электрическом стуле дернулся.

-Вот из этого и будем исходить, - с ехидной улыбочкой продолжил адвокат. – Значит, гулять-то он погуливает, а семью потерять боится. Жену любит. Парень, видать, вспыльчивый. Понимал ведь, что от охраны ему достанется, но на тебя буром попер. Значит, надо найти клиента, который за солидное вознаграждение спровоцирует его на конфликт. Есть у меня такие людишки на примете. Скажем, в защиту своей жены. Детали продумаем. Тогда и справочку сделаю о нанесении побоев средней тяжести нашему подставному «потерпевшему». И свидетели будут. Дело не хитрое. А когда дойдет до суда над ним, я подкину прокурору сведения о его нападении на депутата в недавнем времени. В давнишнем деле никто разбираться не станет, а для характеристики его агрессивности сойдет. Вот тогда на суде ты можешь выступить, тоже как потерпевший. Скажешь, что просто не хотел портить Волгину биографию и на суд подавать не стал. Года четыре получит. Я уж постараюсь.

-Так ждать не хочется, Лев, - раздраженно сказал Шидловский. – Суетиться еще из-за этого мерзавца. Тут так удачно все сложилось. И вообще, где я и где он? – презрительно процедил он. – Давай его сейчас посадим.

-Именно, Сеня, - с укором произнес адвокат. – Где ты и где он! Ему терять нечего. О своем имидже беспокоиться не надо. А ты человек публичный. Бизнесмен, депутат. Представляешь, какой ушат грязи на тебя в суде выльется?

-С какой стати? – возмутился тот.

-Гуля будет на его стороне. Она расскажет о тебе все. И почему развелась, и что Никита был ее любовником. Может заявить, что не знает точно от кого беременна. И много, много чего сможет рассказать.

-Ну, этой стерве я язык сумею прищемить, - уверенно сказал Семен и подвинул к себе только что принесенную свежую партию горячих устриц. – Ты попробуй, Лев. Эти в новом оригинальном соусе запечены. Объеденье, - предложил он партнеру. – А Гулька на суде будет говорить то, что я ей велю.

-Сильно сомневаюсь я насчет Гульнары, - ответил тот, выкладывая себе на тарелку пару раковин. – Тем более, с твоих же слов, она сама липнет к своему Никите. И ничем ты ее не запугаешь. Еще и с Мерседесом подсуетился некстати, - недовольно пробурчал Лев Израилевич.

-А что с Мерседесом? – усмехнулся Шидловский. – Пусть думают, что он машину сам не закрыл. Он и страховку не получит.

-Ага. Только менты слышали, что ты обещал ее к дому Волгина подогнать. Может, у мужика единственное богатство в жизни было. Ты у него эту радость отнял. Машину не дал закрыть, значит, косвенно виновен в угоне. Своими руками себе яму роешь. Номера-то знаешь. Что нельзя было устроить ему сюрприз в другое время и в другом месте? Коли надумал его машины лишить. Чего уж проще? Каждый день иномарки угоняют с самой крутой сигнализацией.