Джеки Коллинз - Смертельный соблазн. Манхэттен
Ким неохотно согласилась. Несмотря на большой рост и крепкое сложение, она выглядела очень привлекательно: сильная женщина с красивыми чертами лица, которые подчеркивали ее индейское происхождение. Мэдисон даже подумала, что если бы у нее самой были нетрадиционные сексуальные интересы, она бы наверняка обратила внимание на Ким.
Перед тем как отправляться в ресторан, она позвонила Джеми.
— За каким дьяволом тебя понесло в Майами? — обеспокоенно спросила та. — Я полагала, что у тебя — душевный кризис.
— Правильно, и это — его часть.
— Майами как часть душевного кризиса. Хм! — Голос Джеми звучал так, словно она никогда еще не слышала ничего более нелепого.
— Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк и все тебе объясню.
— Да уж, хотелось бы послушать. Позвони сразу же, как вернешься. Мне нужно тебя увидеть.
Хуан провел женщин к столику, стоявшему в центре зала.
— Будет ли мне позволено сказать, что вы обе выглядите просто сногсшибательно? — промурлыкал он. — Это просто позор, что вы… парочка.
Ким бросила Мэдисон еще один предостерегающий взгляд. «Не смей касаться этой темы!» — читалось в нем.
— А у тебя есть подружка, Хуан? — наперекор приятельнице спросила Мэдисон.
— Одна, две, три… У меня их много, — ухмыльнулся парень.
— Почему-то меня это не удивляет, — обронила Мэдисон. В этот момент они подошли к столику, стоявшему у самого края танцевальной площадки.
Мэдисон села, заказала себе «Маргариту» и снова огляделась вокруг, думая, что же все-таки с ней произошло за последнее время. Она считала себя такой цельной натурой, и вдруг все, во что она верила, стало разваливаться буквально на глазах. Но она справится с этим. Она не привыкла сдаваться. И сегодняшний вечер — это только начало.
Прикончив в течение часа три «Маргариты», она перестала ощущать боль. Даже Ким, казалось, оттаяла, погрузившись в чувственные ритмы музыки и атмосферу, в которой почти физически ощущалась жажда наслаждений. Мэдисон еще не была пьяна, но чувствовала, что уже не полностью контролирует себя. Она высматривала в толпе Кэтрин, но ее тетя пока не появлялась. Наконец, дождавшись, пока Ким отойдет в дамскую комнату, Мэдисон спросила Хуана, кто является хозяином ресторана.
— Я же говорил вам, она не дает интервью.
— А могу я встретиться с ней при условии, что я не буду использовать ее слова? — не отступала Мэдисон.
— Если вы не будете использовать ее слова, зачем же вам с ней встречаться?
— Потому что «Лайонз» — ее детище, причем, судя по всему, очень удачное. Она открыла это заведение самостоятельно? Или ей помогал муж? Или, может быть, партнер по бизнесу?
— Вы задаете очень много вопросов, — заметил Хуан, и взгляд его стал настороженным.
— Я журналист, и это моя работа.
— Мисс Лайон не принимает журналистов. — Мальчишеское выражение лица стало твердым.
— Но она наверняка хочет, чтобы о ее ресторане писали в прессе, — возразила Мэдисон. — Я еще не встречала хозяев ресторанов или клубов, которые не хотели бы этого.
— Ресторан говорит сам за себя, — деревянным голосом проговорил Хуан. — Мисс Лайон не любит паблисити.
— В таком случае позволь мне поговорить с ее мужем.
— Мужа здесь нет.
— А где он?
— Отсутствует.
— Если я пообещаю не упоминать о том, что это заведение принадлежит ей, смогу я с ней встретиться?
— Почему вам это так нужно? — спросил официант, глядя на Мэдисон с подозрением.
— Потому что мне кажется, создать все это, — Мэдисон обвела рукой вокруг себя, — могла лишь выдающаяся женщина. Ты наверняка никогда не слышал о таком, но в Нью-Йорке есть ресторан под названием «У Элейн». Его создала и им управляет женщина. А в Париже — ресторан «Режин». Это — два исключения из общего правила. Очень немногие женщины способны на такое, поэтому твоя хозяйка должна гордиться собой.
— Вы меня за дурака принимаете? — откровенно возмутился Хуан. — Разумеется, я слышал и об «Элейн», и о «Режин». Когда я только приехал в Америку, я работал уборщиком в нью-йоркском «Ле Сирк». Так что уж о ресторанах-то я знаю побольше некоторых.
— Когда ты приехал в Америку?
— В тринадцать лет, из Гаваны. Меня отправила сюда мать.
Прежде чем Мэдисон успела что-то сказать, вернулась Ким, и Хуан ретировался, быстро исчезнув в шумной толпе.
— Что здесь происходит? — осведомилась Ким, садясь на стул и буравя Мэдисон взглядом. — По-моему, тебе стоит заказать черный кофе. Ты здорово наклюкалась, у тебя уже взгляд стекленеет.
— Ничего подобного, — возразила Мэдисон. — Просто я веселюсь. Такая возможность выпадает мне не слишком часто.
— Ты пьяна.
— Чушь собачья! Просто расслабляюсь.
— Ха! — сказала Ким, с полным основанием не веря Мэдисон.
— А ты что, вообще не пьешь? — поинтересовалась та.
— Неужто ты не знаешь, — в свою очередь спросила Ким, — что мы не переносим ваше спиртное?
— Кто это «мы»?
— Мы — это индейцы, коренные жители Америки.
— О господи, что за чушь!
— Давай лучше не будем проводить эксперименты. Кроме того, мне хочется сохранить ясную голову.
— А между тем, пытаясь сохранить ясную голову, ты можешь упустить прелестное создание, которое сидит вон за тем столиком и пожирает тебя глазами на протяжении последних тридцати минут.
— Не поняла? — вопросительно проговорила Ким и покраснела.
— Взгляни, — Мэдисон указала в сторону стоявшего в углу столика. Ким повернула голову. Там действительно сидела очень высокая чернокожая девушка в длинном светлом парике и коротком золотистом платье. Она улыбнулась Ким и приветственным жестом подняла бокал.
— Мне кажется, сегодня кому-то улыбнется удача, — пропела Мэдисон. — И, к сожалению, это буду не я.
— Знаешь, — медленно заговорила Ким, — для обычных людей это, может, и нормально — трахаться с первым встречным-поперечным, но мы гораздо более разборчивы в связях.
Мэдисон расхохоталась.
— Большей глупости мне еще слышать не приходилось. У меня есть друзья-гомосексуалисты. Так для них ничего не стоит поменять троих партнеров за ночь.
— Может, так и было — до СПИДа, — заметила Ким. — Но теперь все иначе.
— Все было иначе лишь первое время, — не согласилась Мэдисон, — а потом пошло обычным порядком.
— Ты рассуждаешь о вещах, в которых ни черта не смыслишь. К тому же ты пьяна и совершенно безнадежна.
В этот момент чернокожая девица поднялась со своего места и, качая бедрами, подошла к их столику.
— Не хотите потанцевать? — спросила она, остановившись перед Ким.
