Бывшие. Я не смог ее забыть - Ария Тес
***
На следующее утро я собираюсь на встречу с адвокатом. Волнуюсь. Илья выдает мне мой паспорт, который я забыла, конечно же, взять, потом провожает из дома.
- Все будет классно. Не сойдетесь? Поищем другого адвоката. Обещаю, справимся.
Я ему киваю, оставляю поцелуй на щеке и иду к лифту.
За окном неплохая погода. Уже холодно, почти ноябрь. У меня скоро день рождения. От мыслей этих в моменте хочется вздернуться. Планы, которым не суждено свершиться, режут изнутри.
Дети…
Маленькая дочка.
Мы очень хотели девочку.
Обычно мужчины всегда топят за мальчишек, но Рома всегда хотел именно дочку. Он говорил, что ему меня одной мало, а…
Стоп.
Прикрыв глаза у подъезда, я отсекаю дальнейшие мысли. Хватит. Не думай об этом. Не заходи за черту. На поле из тех мыслей одни гранаты, и каждый шаг - потенциальная смерть.
Собираюсь, выдыхаю и делаю шаг, как раз когда звучит голос, который я слишком хорошо знаю.
- Лера!
Меня ударяет током. На секунду кажется, что этот голос…принадлежит тому, кого я видеть хочу и не хочу одновременно.
Нет. Слава богу…нет.
Это мой свекор.
Николай Петрович неловко мнется у своей машины. Он взглядом будто бы оценивает меня, будто бы спрашивает разрешения подойти, а я…просто стою и смотрю на него в ответ.
Как же он похож на Рому…
Точнее, безусловно, он на него, но…какая разница? Мне опять больно. Эти глаза и без того будут преследовать меня до конца жизни…
Наконец-то свекор решается и делает пару шагов навстречу. Я чуть хмурюсь. Мне бы не разрыдаться…
- Здравствуй, девочка моя.
Пробивает насквозь.
Его голос звучит нежно, но печально.
Он все знает…
- Вы знаете.
Чуть прикрыв глаза, Николай Петрович кивает. Я благодарна ему за то, что он хотя бы не врет.
- Без понятия зачем вы приехали, но если собираетесь выгораживать его, то…- продолжаю движение, упрямо глядя себе под ноги.
Свекор шепчет.
- Лер, брось.
Я опять замираю.
- Ты же…
Не успевает договорить. Через мгновение дверь подъезда жестко открывается и на улицу выскакивает полуголый Илья. Взгляд у него тяжелый и жесткий, брови опять упали на глаза.
Я свои поднимаю. Николай Петрович тоже. Теперь нас тут трое в этой странной мизансцене.
Первым в себя приходит свекор. Он откашливается, потом издает смешок.
- Что? Меня тоже бить будешь?
- Вы знаете, что я вас безумно уважаю, Николай Петрович. Но.
- Но.
- Да. Если потребуется, за сестру…
- В курсе. Думаешь, я ее обижу?
- Что у вас на уме? Зачем вы здесь?
Свекор пару раз кивает, глядя на носки своих ботинок, потом поднимает на меня глаза.
От них опять бьет током.
- Я просто хочу поговорить с тобой, дочка. Выгораживать никого не стану, даю свое слово. Согласишься?
Мне известно, что если я пойду в отказ, он настаивать не будет. В глубине этих проклятых глаз я вижу боль и вину. Стыд. Но так же вижу там любовь…Он всегда относился ко мне тепло. Как к своей дочери. Конечно, Рома все равно его сын, и это не одно и то же, но…у нас не такая ситуация, когда это будет иметь значения. Сомневаюсь, что Николай Петрович одобряет то, что сделал его сын.
Бросаю взгляд на Илью и шепчу.
- Все нормально. И господи, вернись в квартиру! Ты же заболеешь!
Брат стоит еще пару секунд, потом цыкает, подходит к Николаю Петровичу и жмет ему руку. Я не злюсь на это. Я все понимаю. Именно этот мужчина стал для нас всех чем-то вроде…фигуры отца. Мы втроем его любим и уважаем. Ничего не поменялось и не поменяется никогда…
Когда Илья скрывается в подъезде, Николай Петрович слабо улыбается и смотрит на меня.
- Прямо лев. Хороший парень.
- Спасибо. Извините, у меня не очень много времени…
- Не волнуйся, Лер. Я не прошу о долгой встрече. Думаю, тебе сейчас со мной рядом…находится сложно.
Ничего не отвечаю.
Он все и без меня знает…
- Давай на качели? Сто лет на них не сидел.
Молча соглашаюсь.
И идем мы тоже молча. Солнце пару раз выходит из-за тучи, но, в конце концов, прячется за нее. Становится серо и зябко. Я кутаюсь в свой платок, присаживаюсь на качели и смотрю в землю. Он перед собой.
- Не против, если я закурю?
Слегка мотаю головой.
Раз.
Толчок - и я немного иду вперед. Два - второй. Я возвращаюсь обратно. Эти качели сейчас так похожи на меня саму. Безумно хочется, чтобы Рома страдал, но так же безумно хочется узнать, что с ним все в порядке…
Идиотка.
Хорошо, что мне хватает силы воли не спрашивать то, о чем так отчаянно стучит мое сердце…
- Давно вы знаете?
Николай Петрович делает затяжку, выпускает горький дым в серое небо.
- Он рассказал на том ужине, где вы поздравляли нас с годовщиной.
Вау.
Нет, я опять ему благодарна за отсутствие лжи, но…от этого мне становится легче? Нет.
- Я не буду говорить тебе ничего, Лер. Знаю, что так сделаю только хуже, а я не хочу делать тебе больно.
- Я разведусь, - пинаю носком ботинка камушек, - Меня ничего не остановит.
- Знаю, и я здесь не для того, чтобы попытаться тебя остановить.
- А зачем тогда?
Мой голос вздрагивает. Между строк звучит: зачем вы меня мучаете?…
Николай Петрович, кажется, слышит. Он бросает на меня короткий взгляд, после отбрасывает во внутренний карман своего пальто и вынимает оттуда бумаги. На мгновение мне кажется, что это документы о разводе.
Сердце бьет наотмашь.
Развод - это то, чего я хочу. Но если говорить откровенно, не прикрываясь никаким бредом а-ля «гордость» и «самоуважение». Это только то, чего я должна хотеть. То, чего я заставляю себя хотеть. На самом деле, все мое нутро в этот момент сжимается, а душа идет трещинами.
Сердце хочет совершенно другого. Мы - это сердце. Кто бы что ни говорил, кто бы как ни думал, но мы - это наши эмоции. Разум - это расчет. Это система ценностей и ориентиров, которые способны привести нас в точку, где по итогу нам должно стать лучше. Но мы - это то, что мы чувствуем.
Вся я заключена в паре слов: я хочу вернуться обратно.
Обнять его. Поцеловать.
