Касание любви (СИ) - Лекси Смит
— Что за запись? — интересуется Тоха.
— А ты сам, как думаешь?
— Ты сошел с ума. Твой отец впадет в бешенство, — говорит Тоха.
— Плевать. Ты мне поможешь?
— Без проблем, — отвечает Тоха.
Выпиваем по стакану виски. Тоха начинает собираться, а я сижу за столом и болтаю стакан в руке. Пытаюсь думать о вариантах нашего разговора с Элей и прихожу к выводу, что Тоха все-таки прав. Я даже не знаю, станет ли она со мной говорить. Сможет ли меня выслушать.
Самое обидное, так это то, что я не могу навестить ее. Не могу обнять и сказать ей всей правды, как бы сильно этого сейчас не хотел. Я сам заставляю ее страдать. Сам отталкиваю ее, чтобы защитить. Понимаю, что это лишь временно и так нужно сделать. Только я не могу спокойно к этому относиться. Меня будто выворачивает наизнанку…
— Дим, только держи себя в руках. Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе рассказал это, — говорит Тоха.
— Все нормально. Я держу себя в руках.
Пожимаем друг другу руки и закрываю дверь. Сворачиваю в спальню и падаю на кровать. В голове крутится множество мыслей касательно Юдиной, сводном брате Эли и отце. Я не могу закрыть на это глаза. Потому что мне не ясно, как так полиция не могла вычислить брата Эли сразу? Запускаю руки в волосы и сжимаю их у корней. Неужели отец и там приложил руку? Или же отец Юдиной приложил руку, выгораживая выходки своей дочери…
Твою же мать!
Глава 48
Эльвира
Я стараюсь не думать о предстоящей на следующей неделе свадьбе Димы и Дианы. Наверное, я просто решила закрыть для себя эту страницу. У меня есть теперь другие цели, и предстоит начать жизнь с чистого лица. Все те планы с престижной работой просто рухнули, как и то будущее, которое я пыталась для себя выстроить. В любом случае, что-то придется поменять. Сажусь на кровати, помогая руками свесить ноги, и ощущаю, как моих пяток касается что-то холодное.
Боже… Это ведь правда происходит со мной?
Улыбаюсь, сдерживая слезы на глазах. Мне не верится в то, что это происходит со мной. Я даже не замечаю того, что происходит вокруг. Просто ощущать хоть что-то уже значит для меня слишком много.
— Эля, — слышу голос Нинки за спиной. — Что ты делаешь? — подходит ко мне и помогает обратно лечь в кровать.
— Нин, у тебя руки холодные, — говорю ей, а сама улыбаюсь.
— Что ты сказала? — с удивлением смотрит на меня.
Прикрываю лицо руками и начинаю смеяться. Я просто не могу в это поверить. Не хочу, чтобы это оказалось сном.
— Эль, ты ведь не пошутила? Да? — повторяет Нина.
— Нет, Нин. Это правда. Это все, правда…
Нинка заключает меня в объятия, и мы обе сидим на кровати в обнимку и смеемся. Не знаю, что это и возможно ли такое, но я благодарна за это чудо.
Слышу стук в дверь. А после к нам заходит Пашка. Каждый день в одно и то же время он заходит ко мне и проводит осмотр.
— Девчонки, я вижу, вы обе в хорошем настроении, — говорит Пашка, рассматривая нас. — Нин, мне нужно ее осмотреть.
— Конечно, — отвечает и слезает с кровати.
Пашка приподнимает одеяло и начинает проводить ручкой по моим ногам. Прищуриваюсь от того, что спустя месяц начинаю хоть что-то ощущать.
— Эля, в чем дело? — интересуется Пашка.
— Щекотно. Я не знаю, как это объяснить, но я все чувствую, Паш. Прикосновение холода, то, как ты проводишь ручкой по моим ногам.
— Это очень хорошо, Эль. Попробуй пошевелить пальцами правой ноги, — говорит мне и внимательно следит за тем, как я пытаюсь это сделать. Но у меня ничего не выходит. Как бы сильно я не старалась, пока что у меня не получается.
— Я не могу, Паш. — Перевожу на него взгляд и хочу услышать хоть что-то в ответ. — Это ведь нормально?
— Эль, то, что к тебе вернулась чувствительность, это хороший показатель. Но на восстановление двигательной функции потребуется время. Сколько уйдет времени, я не могу тебе сказать. Извини. Все зависит от особенностей организма.
Не знаю. Наверное, где-то глубоко в душе я ожидала от него услышать эти слова. Да, мне немного обидно. Возможно, я слишком сильно переоцениваю свои возможности. Но я устала каждый день проводить в этой больнице.
— Я понимаю.
— Нин, ты все вещи собрала? — интересуется Пашка.
— Все, что нам потребуется, — отвечает ему. — Эль, тебе там понравится.
— Собирайтесь. Я пойду, оформлю твою выписку, и мы уедем. Эля, твой реабилитолог, будет приезжать на дом два раза в неделю. — Пашка заполняет бумагу и покидает палату.
Сажусь на кровать и чувствую, как сердце в груди пропускает удар ударом. Я на втором, почти на третьем месяце беременности, и мне было сложно принять решение уехать. Ведь Дима не будет рядом со мной, не сможет увидеть, как растет наш малыш. Кладу руку на живот и поглаживаю его.
— Эль, тебя что- то беспокоит? — интересуется Нина. — Я же вижу. Горюешь по своему Диме? Я ведь права…
— Знаешь, просто как-то все странно получается, — отвечаю ей. — Он столько раз говорил мне, что любит, а теперь женится на другой. Кроме того, он не увидит нашего ребенка. Не сможет ощутить, как он толкается, как развивается. Знаешь, не такой жизни я хотела для своего ребенка. Не для того, чтобы ему была уготована роль второго плана. Понимаешь меня?
— Я все понимаю, милая. Ты же и сама прекрасно понимаешь, что, если вовремя не отступить, боль будет сжигать тебя изнутри. А тебе нужны положительные эмоции. — Пытается меня успокоить. — Ты стала слишком восприимчивой ко всему, что тебя окружает. Так нельзя. Да, Дима поступил несправедливо по отношению к тебе, но Эль… Ты ведь любишь его. Просто спрячь это чувство и не показывай его никому. Иногда жизнь может измениться до неузнаваемости и переиграть многое.
— Нет, Нин. Навряд ли здесь удастся что- либо переиграть. Посмотри на меня. Разве я буду кому-то нужна такой? Ты слышала, что сказал Пашка. Неизвестно, сколько времени уйдет на реабилитацию.
— Эль, вот честно, ты себя накручиваешь. Продолжишь в том же духе, и я не знаю, что с тобой сделаю. Тебе 22 года, а ты уже себя закапываешь несуществующими проблемами. — Садится рядом и обнимает за плечи. — И знаешь, твоя мама точно
