Первозданная (СИ) - De Ojos Verdes
При этом полна энергии и выглядит потрясающе. А осознание того, что она высыпается, в отличие от меня, добивает выдержку. То есть, разрыв переносится ею легче?..
— Раз изучали, может, напомните новый срок периода ожидания?
— Десять дней, — отвечает тут же.
— Каких?
— Календарных.
— Точно не рабочих?
— Точно, господин Адонц.
Киваю и возвращаюсь к презентации.
Ничего не могу с этим поделать — одновременно восхищаюсь и хочу придушить. Это же ненормально, да?
И чего пристал к девушке? Сидит же спокойно, не мешает, моего внимания старается не привлекать.
Но, оказывается, я, жуть, как хочу, чтобы она пыталась это самое внимание привлечь.
И я бы привлекся.
С досадой делаю сокрушенный выдох и понимаю, что так нельзя. И именно благодаря этой мысли последующие полтора часа оставляю Сатэ в покое. Мне трудно совладать с собственными противоречивыми ощущениями, но я признаю, что дразнить ее — это уже уровень ниже плинтуса. Что совсем не моя планка.
В конце концов, дядька, которому без пяти сорок, должен с уважением принять тот факт, что его больше не хотят.
Наверное.
Первый день семинара подошел к концу, и надо сказать, без особых происшествий. Все же мы смогли не ударить в грязь лицом, пачкая то, что между нами было, бессмысленными перепалками. Но за это, скорее, спасибо именно Сатэ…
— Я хочу кое-что прояснить.
Вскидываю голову настолько резко, что слышен хруст позвонков, на которые свалилась внезапная нагрузка. А все потому, что никак не ожидал услышать этот голос. Мне казалось, все давно ушли.
— Слушаю, — жестом приглашаю сесть на стул за ближайшим столом напротив.
Снова выбешивает меня отрицательным покачиванием, на что пожимаю плечами и жду.
Сатэ раскрывает маленькую сумочку и достает оттуда какой-то темный конверт. Протягивает мне, и я замечаю, как на мгновение вздрогнула ее рука.
— Мне это ни к чему, господин Адонц.
Выхватываю злополучный прямоугольник и раскрываю. Когда смысл текста доходит до мозга, застываю в недоумении, затем со злостью заглядываю ей в глаза:
— Это шутка такая?
Мне кажется, или на секунду в ее взгляде мелькает облегчение?..
— Это уже поинтересуйтесь у своей невесты…
И направляется к выходу.
Черта с два я тебе дам так уйти!
Вскакиваю и догоняю ее почти у двери, преградив путь к побегу.
Девушка вздыхает раздраженно и сверлит недовольным взором, мол, что тебе еще надо? Отчетливо вспоминаю моменты, когда после вот такого проявления эмоций называла меня мудаком, и ловлю себя на том, что даже скучаю по этим дням.
Точно неадекватный.
— Что все это значит? Откуда это идиотское приглашение?
— Ты издеваешься? — цедит сквозь зубы. — Мне прислала ее твоя пассия. Я вернула тебе за ненадобностью. Остальное — с ней. Разговаривай, выясняй…
Вроде и должен злиться в ответ, но я зависаю, наблюдая за ее реакцией. Сколько в ней живости и вкусной неординарной энергии…
— Бред. Я не видел ее с нашей последней ночи.
Это заявление было очень опрометчивым. В том смысле, что оба вспыхнули разом. Каждый вспомнил этот разговор.
— А это меня не касается, Адонц. Если это её шутка, как ты выразился, то советую нанять хорошего специалиста. Такими вещами не шутят. Но сначала оповести девушку, что больше нет надобности отстаивать территорию. Она свободна. Для любого рода непринужденных отношений.
— Давай, языкастая, я сам решу, что буду делать, — тихо проговариваю с предостерегающими нотками в голосе. — Не зли меня, Сатэ. Я и так пытаюсь держать себя в руках из последних сил. Ты и сама была согласна на эти непринужденные отношения. Уверяла, что готова к ним. Но, оказалось, что твоя детская психика не в состоянии воспринять взрослое видение. Да, представляешь, есть люди, которым нравится секс без обязательств. Нравится изменять своим партнерам. И…
— Кажется, ты забыл, что твоя лекция закончилась, — перебивает, делая шаг к двери, — меня моя детская психика устраивает. Твой дешевый мир порока не интересует. В отличие от тебя, Торгом, я попробовала то, что претит мне. Попробовала. А ты так сможешь? Попробовать быть верным и преданным? Вот и разница. Дай пройти.
— Попробовала и вернулась в свой мирок, где тебе предложил руку и сердце подходящий кандидат? — очень хотелось назвать вещи своими именами, но это было бы слишком гадко для ее ушей. — Этого ты хотела?
Поджимает губы и сверлит препарирующим взглядом.
— Дай. Пройти. Адонц.
Вместо этого, терпя фиаско в стремлении держать дистанцию, грубо хватаю ее за талию и притягиваю к себе, припечатав к груди. Сатэ растерянно моргает, упираясь ладонями в мои плечи, но первое время не шевелится. И в тот самый миг, когда я тянусь к ее рту с целью унять пульсирующую потребность в этой бестии, она вспоминает о непрямой функции своих конечностей. И брыкается с таким неистовством, что удерживаю ее с трудом.
— Я сказала, ничего больше не будет! — кричит, вырываясь.
— Но я такого не говорил, — подмечаю, блокируя попытки ударить меня.
— Ты пожелал мне счастья с другим мужчиной! — взревела Сатэ в отчаянии. — Так, может, правда, с ним я буду счастлива?! Отпусти!
Прихожу в себя, скидывая это наваждение, и действительно выпускаю ее из цепких объятий.
Да, молодец, Тор.
— Прости, — всё, что получилось выдавить, когда ее ладонь легла на ручку двери. — Ты права.
— А хотелось бы, чтобы нет…
Последняя фраза, произнесенная шепотом, тонет в тишине, когда Сатэ покидает помещение. Я долго стою на месте, пригвождённый тяжестью посыла.
Разве мне этого не хочется? Еще как. Но это вновь приведет в никуда.
* * *
— Не злись! Подумаешь, маленькая шалость!
Тейминэ пытается ухватить меня за шею, встав на носочки.
Грубо пресекаю эту попытку, зафиксировав ее запястья в метре от своей грудной клетки.
— Ты в своем уме? Послать приглашение на нашу свадьбу? Сколько таких экземпляров ты напечатала? — брезгливо осматриваю сиротливо валяющийся в открытом виде на полу темный предмет, на котором отчетливо видно фразу «ТоргомТеймине. Приглашаем на наше торжество…». — Повторяю: ты в своем уме?
Встряхиваю ее в бешенстве, видя, что та никак не хочет понять степень своей безответственности.
— Всего один. Для неё. Знаю, что вы расстались. Это и не могло длиться долго… Решила ей показать её место…
Резко отпускаю девушку, всерьез опасаясь, что могу навредить — никогда ещё она не вызывала во мне отвращения. Меня даже не интересует, откуда у неё информация о моем с Сатэ разрыве. Отчетливо понимаю, что Тейминэ мне противна.
Пока она победно улыбается, зазывно приподняв бровь, прохожусь взглядом по ее внешности. Безупречной, мать его. Стандартно безупречной. Навевающей скуку, ибо я знаю, как ей достались все эти прелести. Фальшивая кукла, которую я раньше считал интересной и безумно привлекательной. Невероятно. Поистине, всё познается в сравнении. Мне становится тошно от этой наигранности, от отталкивающего высокомерия и кичливости.
Браво. А ведь это был твой предел, Тор. Помнишь, — пусть и мимолетно, — тебя тоже сжирало чувство превосходства, когда ты заходил с ней под руку в элитные заведения города? Как мальчишка, которому в кайф хвастаться дорогой игрушкой, которая больше никому не по карману. Вел с ней какие-то двусмысленные беседы, оканчивающиеся одинаково — в постели одного из вас. Оказывается, она притворялась, что её всё устраивает. В отличие от Сатэ, по-честному за короткий период высказавшей свои чувства, потребности…
Абсолютно внезапно осознаю одну странную вещь: я ни разу никуда не повел её. Ни разу. Мне хотелось спрятать девушку, быть единственным, кому дано наслаждаться живым общением, смаковать каждую колкую фразу, смеяться над остроумными шутками, обсуждать какие-то сложные темы. Я категорически отказывался делить Сатэ с внешним миром. Будь моя воля — заточил бы её, словно маньяк, и никогда больше не выпускал бы.
