Заноза для бандита - Юлия Гауф
Мама прикусывает губу, и глядит на меня влажными глазами. Она за этот месяц так постарела…
— Спасибо. И… прости, дочка!
— Не время…
— Нет, — перебивает мама. — Прости, если сможешь! Мы были ужасными родителями, но я клянусь: мы постараемся исправиться, и дать вам с Артемом то, что вы заслуживаете — нормальную семью!
— Прощаю, — шепчу я, и целую мамину ладонь.
Давно уже простила.
Открываю дверь трясущимися от злости руками. Врал мне! И не о мелочах — о родителях, попавших в беду, врал! О родителях, которым пятнашка светит!
Андрей стоит в коридоре, облокотившись плечом о стену, и кулаки сжимает. Доложили уже? Знает, где я была, и злится…
— Почему? — выдавливаю, желая накинуться на него.
И глаза выцарапать.
— Пусть сидят! Заслужили…
— А ты-то сам? Не заслужил? — кричу я. — Или тебе можно что угодно творить, а другим — нет?
— Ты угадала! Мне можно все!
В ушах звенит от ярости. Не знаю, что предпринять, меня словно на куски разрывает: высказать этому лжецу все, что я о нем думаю, или устроить драку? Или и то, и другое?
— Ты… это мои мама и папа! Ты ведь видел, как мне плохо было, и издевался! Это шутки у тебя такие: доводить меня, утешать и мысленно смеяться? Что ты за человек такой?
Андрей сжимает губы, и тень причудливо падает на его остроскулое лицо, делая похожим на маску. Злую маску, которую я так не хотела замечать.
— Что? Разонравился, да? — выплевывает он. — Твои любимые мамочка и папочка угробили моих родителей! Это они приходили к нам, деньги вымогали! Отца из-за них убили, и мама повесилась тоже из-за них! Что, не заслужили они тюрьмы за это?
Прислоняюсь к двери спиной, пытаясь не потерять равновесие. Хотя, какое равновесие, когда вся жизнь летит в тартарары?
— Ты врешь…
— Нет! Я видел их, и слышал! Такое не забывается! И что ты на это скажешь?
Андрей смотрит на меня, ждет мой ответ. А я… я отвечаю, ведь выбор сделан:
— Знаешь, ты — чудовище! Вот, что я скажу! Никогда не приближайся ко мне больше, — я разворачиваюсь, и выбегаю из дома.
Намереваясь больше никогда туда не возвращаться.
ГЛАВА 63
Посадил моих родителей! Оклеветал, будто он сам — в белом плаще… будто он святой! Наркотики подкинул, подставил! И не верю я, что мама с папой могли такое устроить!
Или они могли…
Вымогательство?
Доведение до самоубийства?
Нет, не про них эта история. Насколько я их знаю, они мастаки в том, чтобы облапошить кого-нибудь, надуть. Выдать блестяшку за бриллиант, китайскую подделку за украшение от Тиффани, но чтобы ходить и угрожать…
Подступающие слезы дерут горло. Словно я стекло проглотила, словно кипяток выпила… А если это они? Андрей ведь не идиот, и просто так не стал бы затевать все это. И если мама с папой и правда виновны в смерти родителей Андрея, то…
Мне жаль! Я ведь видела, как больно ему вспоминать о родителях! Очень больно терять близких, а вот так — по несправедливости, когда им бы жить еще, и жить… еще больнее! Но Андрей не имел никакого права так поступать! Если бы я была хоть немного ему дорога — никогда бы он не совершил то, что совершил! Меня ведь сама мысль ужасает, что Андрею может быть плохо и больно, что я могу быть в этом виновной, а ему… ему плевать!
Думал, что я привыкну. Что смирюсь, что родители сидят, что забуду о них. Разве это легко? И… наверное, я бы смирилась, если бы они и правда наркоту толкали. Давно ведь ждала, что их арестуют, но не по наговору же?!
— Не провожай меня! — шиплю я на ничего не понимающего подручного Андрея. — Все, дальше я одна!
— Мне сказали…
— Напиши ему! Или позвони, — меня трясет, но я держусь. Не хватало еще разрыдаться прямо здесь — на улице. — Андрей подтвердит, что больше охранять меня не нужно!
Стас… или это Антон? Вечно их путаю. Парень смотрит на меня с пониманием, с жалостью, что бьет хуже любых кулаков.
Во что я себя превратила в последнее время?
В кого?
В ноющее, несчастное существо, счастливое лишь тогда, когда Андрей рядом. Это — зависимость, это напоминает любовь запертого дома пса к своему хозяину! Пса, который счастлив лишь в те редкие мгновения, когда хозяин рядом, когда приходит с работы домой, и гладит, играет, уделяет время.
Жалкое я создание! И ведь не понимала ничего!
— Марина, давайте я вас подвезу, — предлагает… все-таки это Стас.
Вздыхаю глубоко, и стараюсь прогнать с лица загнанное выражение. Хоть для видимости вернуть гордость, чтобы меньше стыдно было.
— Спасибо, но нет. Я к себе домой — здесь недалеко. А ты все-же поинтересуйся у Андрея насчет охраны для меня. Уверена, он скажет, что отныне ты от меня свободен! Спасибо… и пока.
До моей квартиры было близко, всего одна остановка — десять минут неспешным шагом. Это раньше приходилось ездить, но когда мы с Андреем переехали с той квартиры, в которой я больше не могла находиться, я могла добегать до подруг за пару минут.
Но не добегала. Забросила, забыла. А сейчас они мне так нужны!
Ищу в сумке ключ от двери, и не нахожу — забыла у… у него. Хорошо, хоть документы у меня с собой, на свидание к маме брала.
Стучу, звоню в надежде, что затворница-Марго дома, и впустит меня.
Тишина.
А мне так хочется прилечь, закрыть тяжелые веки, и отдохнуть. Еще только середина дня, а я так устала…
Нахожу телефон, и вижу несколько пропущенных от Марго и Кристины. В основном от Крис. Набираю Марго, но после седьмого гудка мне отвечает незнакомый женский голос.
— Марина?
— Да, — отвечаю я, и недоброе ощущение лишь усиливается. — Почему у вас телефон…
— Вереш Маргарита Радмировна указала вас своим контактом. Приезжайте в пятую больницу.
О Боже! Да что случилось?
Повторяю этот вопрос в слух, и голос на том конце трубки сухо сообщает:
— Осложнения после аборта. Приезжайте, через час она придет в сознание. И привезите зубную щетку, пасту…
Женщина — медсестра, наверное — перечисляла, что я должна буду привезти, или купить в магазине при больнице, пока я стояла около дома с вытянутой рукой, ловя машину. Стаса, которого я столь опрометчиво отослала не было видно, и сейчас я пожалела об этом.
— В пятую городскую, — наклонилась я над машиной,
