Мои сводные монстры - Дана Блэк
Выхожу вслед за ней за ворота.
И тихо присвистываю.
Она оглядывается.
Глаза большие, на щеках румянец, пухлый рот в удивлении приоткрыт - просто взять и сцапать.
- Куда рванула, партизан? - подхожу ближе, и перед глазами ночь проносится, как вчера унес это сладкое тело в постель на руках, и я ведь так и не спал.
Ждал, когда проснется она.
Она проснулась. И дала дёру от меня.
- По делам рванула, - она смотрит на меня, на сотовый, что сжимает в руке, по сторонам, снова на меня. Щурится. - Чего тебе?
В моих планах были объятия с утра, кофе в постель там, роза в вазе, я все приготовил, но меня опередил дед, попёрся к ней с маминым соком.
И все равно. Можно со своим первым мужчиной быть поприветливее.
- Помнишь, как дома вчера оказалась? - намекаю на ночь и подхожу к ней вплотную.
И на мой вопрос следует реацкия, которой я не предвидел.
Она отшатывается. Сводит светлые брови. Уставилась на меня, будто впервые видит. Рюкзак падает с ее плеча, она машинально подхватывает его за лямку.
- Так это ты был ночью? - с вызовом спрашивает, и я выпадаю в осадок.
- В смысле? - шагаю на нее. - Совсем ничего помнишь?
- Ну-ка не подходи, - она пятится, под подошвами хрустят сухие веточки, от ветра взметается в воздух ее хвост, она отбрасывает его за спину. - Ничего не было.
- То есть как это? - усмехаюсь. Хорошо пошутила. - Чего не было?
- А ты о чем?
Останавливаюсь.
Не помнит?
Теребит рюкзак и внимательно меня разглядывает, морщит гладкий лоб.
В раздражении верчу ключи от машины на пальце, изучаю ее в ответ.
Не могла она такое забыть, что за бред. Так орала, царапалась и кусалась, так целовалась…еще и впервые.
Я первый, первый.
И стану единственным, всё моё.
- Алиса, - оглядываю затянутые в джинсы стройные ноги, небрежно наброшенную на плечи кожаную куртку, белую футболку, под которой отчетливо проступают очертания груди…
Она еще и без лифчика.
- Иди сюда, - требую.
Она продолжает пятиться, нас разделяют десяток шагов, пожухлая трава, следы от протекторов, нарастает гул двигателя, и подъезжает белая такси эконом-класса.
Алиса зыркает на меня. Оборачивается и торопится к авто.
- Куда пошла, стой, - тру лицо и иду за ней.
Она юркает в машину и хлопает дверью.
Стучу по стеклу водителя, дергаю ручки, слышу, как она поторапливает его, и толстощекий мужик за рулем дает газу.
- Ну охренеть! - бью ладонями по рванувшему от меня грязному кузову, чертыхаюсь и сплевываю в траву.
Возвращаюсь к воротам, толкаю решетку, створка с грохотом брякает, я по саду иду.
Что за пизд*ц.
Так себя не ведут.
Далеко она на этой консервной банке не скроется, я ее догоню.
У дома, в ряд, три наших машины, братья торчат рядышком, о чем-то треплются. Игнорируя, прохожу мимо, к своей тачке, но слышу окрик в спину, и резко оборачиваюсь.
- Чего надо? - неприветливо рявкаю, как Алиса мне, пару-тройку минут назад.
Они молчат, на меня одинаково вылупились, и меня разбирает не к месту хохот.
- Она уехала, не ждите, - говорю и открываю машину. - И, вообще. За шлюхами в другое место пизд*йте. Девочка она. Была. До этой ночи.
Они переглядываются. На ветру шумно качаются деревья. Позади наш дом, впереди ворота, я хочу в машину прыгнуть, но медлю почему-то.
- Ты охренел? - обрывает молчание брат, меня взглядом сверлит.
- Я? - жму плечами, вины за собой не вижу. - Нет. Это ты охренел. С каких пор всё самое лучшее - сразу твое?
- С рождения.
Говорит он. И замолкает. Смотрит на нас, и на его лице впервые за все время, сколько я помню - мелькает изумление.
Это не он придумал, что всё его. Это нас так воспитали. Это нам вдалбливали не один десяток лет.
И вот они плоды.
Он смотрит на меня волком. А я на него.
Он молча разворачивается, бухается в машину, стартует так резко, что своей драгоценной тачкой сбивает фигуру лебедя возле фонтана и гонит к воротам.
Минус один, остаемся вдвоем.
Переглядываемся.
- Ты не согласен? - прислоняюсь к машине, киваю второму брату. - Я х*йню сказал или что? Не так всё у нас?
Он не согласен. Или просто не посвещает меня в свои мысли, не глядя по сторонам садится за руль. Сквозь стекло пристально смотрит на меня.
И показывает фак.
Так знакомо, как в детстве, вот только мы давно взрослые мужики и средними пальцами в лицо друг друну не тычем.
Но я складываю из пальцев невербальный жест - фигу.
И тычу ему в ответ.
Меня пылью обдает, когда его машина срывается с места.
Отлично. Пошли они оба нахер.
Падаю на сиденье и выкручиваю руль, последним вылетаю за ворота.
Глава 37
Алиса
- Как это ты не помнишь? - таращится на меня Вика.
Уже жалею, что ляпнула это.
Но поделиться мне больше не с кем, а меня распирает. Натягиваю узкую юбку вишневого цвета и подхватываю с дивана блузку, смотрюсь в зеркало.
В комнате персонала убирать некому, и поэтому по стеклу бегут мутные разводы.
Застегиваю пуговки на белой блузке, заправляю ее под пояс юбки и оглядываю себя. Стажировка на официантку закончилась сегодня, и мне выдали форму.
Администратор, когда я приехала пригрозила - мол, еще раз отлучусь со смены без спроса, как вчера - и мне будет плохо. Но меня спас тот гость-колобок, который вручил мне кучу денег за то, что я перед его деловым партнером чуть ли не с опахалом скакала.
Они за ночь в сауне оставили такую сумму, что можно было бы скромную однушку в спальном районе купить, а обслуживала их я.
И админ теперь думает, что я талисманчик “Пантеры”.
- Алиса, я в шоке, - говорит Вика и застегивает ремешки на босоножках. - Не молчи, - требует. - Что теперь делать будешь?
- Да не знаю я, - в раздражении откликаюсь и тру засос на шее.
Боже мой.
Я теперь женщина. И даже толком не прочувствовала этого, в памяти так смутно, и так горячо, кадры этой ночи яркими вспышками проносятся, вот он на мне, и мои ноги обвивают крепкие мужские бедра, ногти царапают гладкую, чуть вспотевшую
