(не)сладкая девочка для мажора - Инна Королёва
Вечером, раздался звонок в дверь. Метнулась к ней, вдруг Лера пришла? Не захотела говорить по телефону и решила приехать сама?
— Ты? – спросила, даже не пыталась скрыть разочарование.
— Нам надо поговорить, — серьёзно заявляет Исаев, но попыток войти не делает, — Пустишь?
Ого! Спрашивает разрешение? Это что—то новенькое.
— Входи, — нет смысла его выгонять. Всё равно не уйдет. Да и наверное он прав. Поговорить надо. Сообщать о решении уехать не собираюсь, но….Для себя, в душе, хочу с ним тоже попрощаться.
Исаев выглядит странно. Совершенно не похож на себя. Какой—то тихий. Как будто пришибленный.
— Алла, я мог бы не говорить, но не хочу тебе врать. Дело касается той записи, в медицинской карте, — неуверенно начинает он.
Сажусь, боясь того, что услышу.
— Если хочешь, мы не будем это обсуждать, — быстро добавляет, видя моё состояние.
— Нет! Я должна знать правду. Ты что—то узнал?
— Да.
— Скажи мне всё! Не надо лгать ладно? Я смогу справится, — незаметно под столом, кладу руку на ещё плоский животик. Мысль о том, что нельзя волноваться ради моего малыша, поможет сохранить спокойствие.
— Хорошо, — тяжело вздыхает, — Но для начала хочу задать вопрос, только не злись!
Вопросительно смотрю на мужчину. Интересно, что ещё он может такого спросить?
— Лера знала, что ты беременна? – сначала искренне удивляюсь, а затем улавливаю суть фразы. Была беременна. Значит правда. Так, спокойно, главное не нервничать.
— Нет, — хмурюсь, пытаясь собраться с мыслями, — Причём здесь вообще Лера?
— Я думаю, что это она подкупила врача, чтобы тебе сделали аборт, — выдаёт Макс. Чего??? Он что, головой ударился???
— Это невозможно!
— Алла послушай…., — говорит таким голосом, будто я сумасшедшая. Нет он что, всерьез?
— Нет, Исаев, это ты послушай! – перебиваю. Чувствую, как в груди поднимается волна злости. Как он вообще может?
— Ты можешь обвинять меня в любой чепухе. Какая только взбредёт тебе в голову. Но Леру не трогай!
— Да это слова врача, у которого ты была на приёме! – тоже повышает голос. Я замираю. Нет. Это точно ошибка. Нет ни малейшего сомнения.
Максим…
Найти врача, которая была указана в карте Аллы – не составило труда. Да, уволилась. Но ведь не сквозь землю провалилась. В этот раз я решил не привлекать никого. Даже Роберта. Должен проверить всё сам. Нашел адрес и поехал. Дверь мне открыла не молодая женщина.
— Здравствуйте. Вы к кому? – поинтересовалась она.
— Мне нужна Римма Генриховна.
— Это я.
— Добрый день. Меня зовут Максим Исаев. И я хочу поговорить об одной вашей пациентке.
— Простите, но я уже давно не работаю, так что…, — пытается закрыть дверь, но я ловко вставляю ногу.
— А мне плевать, — разозлён такой реакцией, — Вам придется уделить мне несколько минут.
— Что вы себе позволяете? – начинает возмущаться, — Я сейчас вызову полицию!
— Вызывайте! Заодно пообщаемся с ними на предмет вашей работы. Например, как вы делали аборты, против воли пациенток, — я блефую. В наглую. На самом деле ведь четких доказательств у меня нет. Лишь уверенность в том, что Алла добровольно ничего бы не сделала с нами ребёнком, а так же запись в карточке.
Однако попадаю в точку. Женщина бледнеет.
— Н—не понимаю, о чём вы говорите, — заикается. Боится. Всё очевидно. Значит аборт действительно был. Теперь только осталось выяснить, при каких обстоятельствах.
— Выбирайте, либо вы говорите со мной, либо с полицией, — продолжаю наступление. Женщина смотрит с испугом. Затем тяжело вздыхает.
— Проходите, — пропускает в квартиру. Бегло осматриваю обстановку. Хороший ремонт. Дорогая мебель. Да и квартира не в самом плохом районе. Вряд ли все это оплачивалось с зарплаты обычного врача.
Меня провожают на кухню, усаживают за стол.
— Может чаю? – вежливо предлагает Римма Генриховна.
— Нет, спасибо, — сухо отказываюсь, — Меня интересует вот эта пациентка, — достаю карту и кладу на стол, — Здесь указано, что девушка сделала медикаментозное прерывание беременности. Сама она утверждает, что ничего такого не было.
— Если есть запись, значит было, — так, она что, издевается надо мной?
— Послушайте, у меня есть веские причины верить её словам. Поэтому на вашем месте, напряг бы память, — показываю заранее распечатанное фото Аллы четырёх летней давности, — Посмотрите, возможно, вы узнаете эту девушку.
Случается чудо! Римма Генриховна не просто её узнает!
— Но…В карточке не должно было быть…, — замолкает на полуслове, понимая, что выдала себя.
— Расскажите мне всё! Иначе я возьму эту девушку и обращусь вместе с ней в полицию. А дальше, ничего хорошего вас не ждёт.
Разумеется, я понимаю, что уже вряд ли удастся возбудить уголовное дело. Но напугать можно. И это получается.
— Расскажу. Всё расскажу. Только не губите! Ведь как лучше хотела, — пытается разжалобить, потом снова смотрит на фото, — Я запомнила эту девушку на всю жизнь. Она так плакала, что я на секунду засомневалась, — садится напротив.
— В чём засомневались?
— Нужно ли прерывать. Перед её приходом, ко мне приходила девушка. Светленькая, кажется. Красивая. Говорила, что ко мне на приём записана её младшая сестра. Рассказала, что она думает, будто беременна. И что нужно убедить её в обратном. А если беременность подтвердится, дать таблетки, для прерывания. Срок там должен был быть небольшой.
— И вы сделали это? – сглатываю.
— А почему нет? – разводит руками, — Молодые девочки редко думают головой. Залетают от кого попало, ломают себе жизнь. А потом детей в детский дом сдают. И это в лучшем случае!
Смотрю на эту женщину, и понимаю, что она ни капли не раскаивается. Считает, что была права! Охренеть можно!
— Вы сказали, — еле сдерживаюсь, чтобы получить как можно больше информации, — Что засомневались. И что запомнили эту девушку.
— Всё верно, — кивает, — Она так хотела малыша. Когда я сказала, что беременности нет, хотела обратиться в другую клинику. Но мне уже заплатили и я должна была удержать её. Да и подумала – сейчас плачет, может надеется вернуть парня. Только ребёнком мужика не удержишь. Да и случайные люди ко мне не обращались. Так что…
— Вы дали ей таблетки…., — заканчиваю за неё.
—
