Давай останемся никем - Элла Александровна Савицкая
А он усмехается. Усмехается!!!
- Ты так смотришь, будто я уже умер.
- Дурак, - выдыхаю, вытаскивая очередную порцию салфеток, и протягиваю руки к его брови. - Я аккуратно, ладно? Потерпишь?
- У меня выхода нет, - отвечает Скайлер, прищурено наблюдая за моими действиями.
- Что это значит? – рассечение с правой стороны, поэтому дотянуться получается тяжело. Меня качает, и я то и дело заваливаюсь на него. – Прости, - виновато щурюсь, потому что случайно локтем попадаю ему в живот.
- Решила добить? – хохотнув, он подхватывает меня за талию и усаживает сверху на себя.
Я замираю на долю секунды.
- Так будет безопаснее, да, - выталкиваю из себя, немного поерзав.
Скайлер напрягается и, положив мне на бедра руки, заставляет застыть.
- Не уверен, - говорит тихо, вынуждая меня в мгновение покраснеть.
Резко оборачиваюсь назад, полагая, что Зак начнет сейчас опять кричать, но он не замечает ничего вокруг. Видимо, отключился от происходящего. Возвращаю обратно взгляд на Скайлера.
Он смотрит на меня исподлобья, не убирая рук, а я заставляю себя дальше стирать кровь. Он ведь для этого меня так усадил?
Сглотнув слюну, чтобы хоть как-то увлажнить рот, в котором вдруг стало очень сухо, выдыхаю и склоняюсь к лицу парня. Провожу салфеткой, собирая кровь вокруг глаза, на веке, скуле, еще немного около губ…
Замираю. Желание прикоснуться к его губам мощно бьет по нервным окончаниям. Как будто тяжелый мешок сбросили, опрокинув меня на землю. Они немного сухие, красные от крови, и плотно сжатые. Я помню какие они наощупь. Мягкие и головокружительные. Рвано выдыхаю в каком-то сантиметре. Ему больно. Хочется унять эту боль, или хотя бы сделать немножечко меньше. Неосознанно приближаюсь и целую в самый уголок губ.
Скайлер помог Заку. Не бросил в беде этого неадекватного, сам пострадал. Целую еще раз и застываю. Зачем творю всё это? Боже…
Кадык Скайлера дергается, взгляд становится цвета вот-вот нагрянувшей грозы. С громом и молниями, которыми меня и ударяет. Чувствую, какой он напряженный подо мной. Как тяжело поднимается его грудная клетка. Как гулко бьется сердце прямо мне в грудь.
Успокойся, сердечко, пожалуйста! Чьему сердцу я это говорю – своему или его - я не понимаю. Наверное, обоим.
Прикрываю глаза и отстраняюсь. Всё моё нутро тянется обратно, но я буквально адскими усилиями усаживаю себя на соседнее сиденье. Слышу приглушенный и резкий выдох Скайлера. Кажется, он даже выругался впервые за все время, которое я его знаю. Он рывком возвращает банку пива к брови, а я зажмуриваюсь.
Неужели я действительно влюбилась в Скайлера?! Ледяной пот выступает вдоль позвоночника. Обхватываю себя руками, потому что зубы начинают тарабанить друг о друга. Всё происходящее кажется каким-то сюрреализмом. А как же Рой? Боже, Рой… Я даже не предупредила его, что уезжаю.
Достаю телефон и дрожащими пальцами печатаю сообщение о том, что назад не вернусь. Внутренний голос ехидничает, подсовывая мысли о том, что мой парень, вероятно, и не заметит моего отсутствия. Также, как я не посчитала нужным попрощаться с ним.
Странная мы пара получаемся. Вроде и не пара вовсе.
Откидываю телефон на сидении и съезжаю по нему вниз. Снова кошусь на Скайлера. Сердце сбоит, как поломанный аппарат. Дергается, вырывается из груди. Зажмуриваюсь, быстро отворачиваясь к окну.
Я думала влюбленность – это легкость, приятная тяга к тому, кто нравится, что-то светлое и окутанное приятными эмоциями, а сейчас со мной творится что-то очень тяжелое, подавляющее, такое сильное, что выбивает почву из-под ног и изрядно, отточено бьет в солнечное сплетение.
Глава 45
Скайлер
- Спать будете здесь, - Тара кивает на кровать в комнате ее матери. - Ты, Зак, на диване. Я у себя. Предлагаю поесть.
- То есть я на диване? – сжимает кулаки этот неуравновешенный.
Качаю головой, отправляясь в спальню. Есть мне точно не хочется.
Можно было бы отправиться домой, но как-то после визита к матери Тары негласно было решено, что мы все ночуем у неё.
Очередь пришлось высидеть нереальную, поэтому пока мы доехали уже стемнело.
Заваливаюсь на кровать и подкладываю под голову руки.
Следом заходит Оливия. Смущенно проходит мимо и осторожно опускается на свою половину.
Я весь в оголенный нерв превращаюсь. Ещё с того момента как она с нами поехала, еле в руках себя держу. Адский мотор накручивает, особенно после того, как она сидя на мне в губы меня поцеловала и кровь с лица вытирала. Вроде пальцами прикасалась, а у меня от каждого прикосновения ток по венам шел.
Сестра, чтоб её. Самой, наверное, смешно уже от этого слова.
- Тебе легче? – доносится слева участливо. – Может, ты есть хочешь? Можем пиццу заказать.
Я хочу... Но не есть.
- Оливия, почему ты здесь? – спрашиваю единственное, что сейчас волнует.
Стараюсь звучать не резко, но, кажется, плохо получается.
- В каком смысле?
- Говорю, почему ты здесь? Рою тоже досталось. Было бы логично, если бы ты осталась с ним.
Судорожный вдох заставляет повернуть на нее голову.
Лежит на боку и смотрит на меня. Напряженная, растерянная. Моргает несколько раз и утыкается взглядом в простыню.
- Ему не нужно было накладывать швы.
Внутренне хмыкаю. Оправдание слабоватое.
- Да? То есть только в этом дело?
- Скайлер, - выдыхает резко и переворачивается на спину, - что ты хочешь услышать?
- Правду.
Давай же, скажи мне то, что чувствуешь! Откройся, черт возьми!
Сжимаю челюсти, игнорируя боль, начинающую растекаться по лицу. Действие обезболивающего заканчивается. Вот бы оно ещё не только на бровь действовало. Мне бы так, чтобы не ощущать вообще ничего, да только наверное даже транквилизатор не помог бы.
Оливия сглатывает.
- Ты мой…
- Брат? – психую я.
- Да, - добивает она, и меня срывает.
Стоп кран с корнем вырывает.
В секунду оказываюсь на ней и, послав к чертям свои же выставленные правила, впиваюсь в искусанные от волнения губы.
Оливия охает, распахивая и без того огромные глаза, и сквозь поцелуй я вижу, как она тонет в моих глазах. А я в её. Чёрных, беспроглядных, красивых таких, что меня ломает. Пушистые ресницы придают глубину, в которую меня в очередной раз затягивает.
Целую долго, глубоко, пока
