Если бы (СИ) - Фокс Оксана
Глядя на закрытую дверь, Диана признавала: Лина заслужила признания и поощрения. Шумиха вокруг скандальных рокеров работала на модный дом ежесекундно, грубо, но эффективно выбивая пыль с некогда громкого имени Родригес. И оно встряхнулось, ожило, засверкало в лучах софитов. Стоимость акций на фондовой бирже выросла почти вдвое и продолжала расти. Компания переживала новый рассвет.
– Моя маленькая Ди, ты все делаешь верно, я горжусь тобой chica...
Глубокий низкий голос наполнил голову. Глядя на портрет в тяжёлой позолоченной раме, Диана почти чувствовала, как сухая ладонь легко и одобрительно погладила лоб. Решительный характер и беззаветную преданность делу, она унаследовала вовсе не от нежной и мягкой матери, едва не погубившей дело Ауроры. Все лучшее, что в ней заложено, досталось от бабушки. Её одну она боготворила. Ей одной поклонялась, едва научилась ходить. Она скорее бы отрезала себе руку, чем предала светлую память великой, во всех отношениях, женщины.
Диана отвернулась и вздохнула: никогда не доводилось терять исключительных людей. Она сама гонялась за ними по свету – подкупала, угрожала, шантажировала... Этот новый опыт был омерзителен, что раздавить в кулаке скользкую медузу, чувствовать, как меж пальцев просачивается слизь и мутными каплями пачкает туфли. Но, личная неприязнь угнетала не только брезгливость, но и здравый смысл. Впервые, Диана жертвовала интересами дела в угоду самолюбию.
Раздражённо отклонив внутренний звонок, она закурила тонкую сигарету. Легкие наполнил дым, тесня недовольство и расслабляя. Белёсая струйка устремилась в потолок и рассеялась. Диана неторопливо прошлась по кабинету, игнорируя изумительный вид из панорамного окна. Она давно перестала ценить красоту. Экзотические пейзажи, сложные декорации, умопомрачительные наряды, правильные лица, идеальные фигуры... Всего этого добра так много в Голливуде, и ещё больше во время показов. Её тошнит от всей этой красивости и приторности.
Диана прислонилась к высокой спинке кресла. Ещё светлое небо уплотнилось, потяжелело приближением сумерек. Закусив губу, она глядела на городские улицы, петлявшие между домами, но видела только наглый взгляд из-под прямых бровей и кривую ухмылку. Положив ладонь на горло, задумчиво забарабанила пальцами. Кристофер на походил на картонных моделек. Его красота была другой. Объёмной. Бьющей наотмашь и повелительной, как зов крови. Она взывала к инстинктам на генном уровне. Естественный отбор: сильный и здоровый самец. А если точнее, то дико сексуальный, пышущий здоровьем и тестостероном, самоуверенный самец.
Диана скользнула ладонью к взволнованной груди. Одна мысль о нем разливалась жаром, напоминая о том, что она женщина. Сложно игнорировать природу, даже если способность воспроизводить потомство никогда не была приоритетом, да и та успела кануть в Лету. Испанская кровь бурлила при мысли о крепких мускулах, упругом теле, оскорбительно надменных губах. А кроме прочего, затронутая честь требовала сатисфакции!
Подойдя к зеркалу, Диана поставила локти на секретер. Затянулась и пыхнула в отражение дымом. Сквозь облако, разглядела у губ тонкие складки. Пальцы потянулись дотронуться... и отдёрнулись, будто обожглись. Она досадно сломала окурок о пепельницу и закрыла глаза.
Юность! Ещё одна причина, по которой она не выносила помощницу. И вновь, глубоко внутри скрестились честность и неприязнь. Посмотрев на дверь, словно там ещё маячил нервирующий силуэт, Диана зло выругалась, неохотно признавая: Калетник удалось невозможное. Она смогла-таки впечатать сумасшедший драйв Берри в безупречные линии Родригес. Помогли ей в этом проведённые с ним ночи?
Не размыкая век, Диана потянулась за новой сигаретой. Все это время она пристально следила за проектом: день за днём наблюдала как, обрастая деталями, образы музыкантов обретают законченность. Но достаточно мимолётного взгляда на готовые костюмы Кристофера, чтобы даже слепой почуял в них секс. Это очевидно! Девчонка спала с ним как последняя потаскуха! Бурные ночи отражались на бледном лице помощницы, так же чётко, как в каждом её дрянном стежке. Все эти строчки, вытачки, пуговицы, предназначены исключительному телу – телу её любовника!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})На смену раздражению пришла жгучая ревность. Она разъедала кислотой остатки здравого смысла, пока не испепелила, оставив после себя смрад пожарища и место для одной ненависти. Диана ненавидела коллекцию так же яростно, как возненавидела ассистентку за мужчину в её постели, которого хотела сама. И это главная причина!
Каждую ночь, надевая тончайшее кружевное бельё, Диана уединялась в городской квартире с новым любовником. Все они были в отличной физической форме, опытные и изощрённые в любви. Они могли часами удовлетворять её страсть. Но, в объятиях молодых и привлекательных мужчин душила обида. Неудовлетворённость росла, усугублялась привкусом вторичности, гадким ощущением суррогата. Она знала, кого хотела видеть в своей постели! Неутолённая страсть разрушала изнутри, сведя все её существо до примитивизма. Факт, что предмет желания почти годился в сыновья, распалял только сильнее.
О, как она зла на время! Каким жестоким оно может быть! И как несправедливо щедро оно к нему с самого рождения. Диана хорошо помнила идеального пупса, с кристально-чистыми озёрами глаз, одарённого Божественным провидением красотой и обаянием свыше всякой меры. Он умилял с экранов телевизоров мам и бабушек всей страны, когда ему не исполнилось и года. Разве забудешь тот ангельский взгляд безотказно действующий на миллионы обывателей? Он продавал всё: от памперсов до безумно дорогих яхт. А, его ранние фильмы! Нескладный как кузнечик с длинными руками-ногами, но уже такой совершенный и притягательный подросток. Жаль, что он бросил актёрскую карьеру – камера любила его.
И время любило его не меньше провидения и камеры. Годы ничего у него не отняли, а только прибавили. Диана с трепетом подумала о высокой фигуре, такой категорично прямой и утверждающей как восклицательный знак. Она с упоением размышляла о ровных широких плечах, просто созданных для удобства женских ручек. Рядом с ним она маленькая и хрупкая...
– Diablo!
Диана сжала и разжала хрустнувшие в суставах пальцы. Вот результат беспощадного времени! Она высыхает, её тело занимает все меньше пространства, кости ломаются от неосторожного движения, а его армии поклонниц растут с каждым днём. К мамочкам и домохозяйкам давно присоединились женщины любых возрастов, мастей и вероисповеданий. Все эти актрисочки, модельки, студентки, нимфетки и совсем зелёные фанатки выпрыгивающие на концертах из бреккетов и трусов. Конкуренции выросла, ужесточилась, и собственная ассистентка оказалась чересчур шустрой и умелой, обскакав босса в первом же заходе. Подобное оскорбление нестерпимо! Диана любила состязания, но только в спорте. В личной жизни она признавала лишь бескомпромиссный триумф.
Снова посмотрев в зеркало, она впилась глазами в лицо. Тронула тыльной стороной ладони натянутую белоснежную кожу. Последняя омолаживающая процедура оказалась чудо как хороша – морщины незаметны, а при правильном освещении их нет вовсе. Откинув волосы, Диана раздвинула густо накрашенные губы. Она знала тайны физической привлекательности. Эта наглая девчонка, просто, невзрачная тень по сравнению с её зрелой жгучей красотой и опытом.
Сдвинув брови, Диана прищурилась. Берри доставляют удовольствия состязания? Что ж, она готова сделать ему приятно и таким способом. Она раздавит любого, посмевшего посягнуть на мужчину, которого она выбрала для себя.
Опустившись в кресло, она закрыла глаза, откинула голову на мягкий подголовник. Тёплая кожа обивки обхватила затылок и сжала как ладонь. Размытые чувственные образы наполнили голову туманом. Полуоткрытые изогнутые губы дразнили, сильные руки прижимали, кружили в вихре древнего танца. Пульс забился с удвоенной частотой. Она млела на медленном огне, чувствуя, как платья пристаёт ожогом к коже. Поискав пальцем кнопку на телефоне, Диана хрипло приказала: