Алеата Ромиг - Последствия (ЛП)
Единственный человек, который не давил на неё, был Тони. Но, несмотря на отсутствие давления с его стороны, он ежедневно повсюду следовал за ней. Кэтрин сказала Клэр, что он не отходил от её кровати, пока та была без сознания. Теперь, идя на работу, он каждый вечер возвращался домой. Большую часть своего времени он проводил в комнате Клэр, иногда с ноутбуком, читая книгу, разговаривая, всегда готовый выслушать, и каждую ночь здесь же спал. Пока Клэр оставалась на больничной кровати, он устраивался на раскладывающемся кресле, которое принесли в ее комнату. Как только она переместилась на свою большую кровать, он спросил, можно ли ему спать с ней. Клэр ответила, что да, но… Тони заверил, что он просто хочет спать рядом и ничего больше. Доктор Леонард не давал своего разрешения на возвращение к обычному образу жизни. Она страдала от последствий сотрясения мозга, сопровождавшегося потерями сознания и головной болью. Однако больший дискомфорт девушка испытывала из-за сломанных рёбер. Клэр не могла лежать в определённых положениях. Её собственный вес провоцировал дикую боль. Она понимала, что вес Тони станет просто мучительной болью, и не думала, что у неё будет выбор, если она окажется на его половине кровати. Но на самом деле ей было всё равно до тех пор, пока она могла спать. Он не жаловался.
Каждый шаг: самостоятельный подъём с кровати, самостоятельный поход в ванную, прогулка до столовой и до заднего дворика, – был вознаграждён. Что-то было простым знаком внимания: книга, журнал или шарф, несомненно, в стиле этого сезона. Но другие, как, например, за первый ужин в столовой, были экстравагантными. Выход в столовую был отмечен ожерельем с тремя бриллиантами, один больше другого, олицетворяющими прошлое, настоящее и будущее. Каждый камень был весом не меньше трех карат. Оно было замечательным, но Клэр скучала по бабушкиному украшению, павшему жертвой несчастного случая.
Казалось, что возможность делать подарки доставляла Тони удовольствие, и поэтому она принимала их. От путешествия в прошлое, настоящее и будущее она не была в особом восторге. Клэр знала, что даже в столь хрупком состоянии ей не хотелось ничего, что олицетворяло бы временные отрезки. А ювелирное изделие было таким непомерно дорогим, что Клэр начала думать о нём, как о костюме. В таком виде принять его было легче. Она пыталась искренне радоваться подаркам и вниманию. Однако внутренне чувствовала себя так, какими часто бывали его глаза, – лишённой эмоций. Внутри неё ничего не осталось.
Кэтрин знала, что Клэр нравилось бывать на свежем воздухе, и всячески подстрекала Тони, чтобы тот помогал ей выйти на улицу. Окружающая обстановка не способствовала улучшению её душевного состояния. В голубом небе редко мелькали просветы, а зелень весны и лета исчезла. Листья опали, деревья стояли голые, и всё вокруг было серым. Теперь всё, что осталось, - это чёрно-белые фотографии ландшафта, которые Клэр лицезрела, впервые появившись здесь.
Однажды, гуляя по периметру заднего дворика в тёплом пальто, Клэр задала Тони вопрос:
- У тебя есть какие-нибудь представления о том, когда будет выплачен мой долг?
Вопрос застал его врасплох. Она увидела, как его глаза меняют цвет, становясь светло-коричневого оттенка.
- Моя дорогая Клэр, последний раз ты была предоставлена сама себе всего один день, и посмотри, чем это закончилось. Думаю, ты как никто другой нуждаешься во мне. Не хочу, чтобы с тобой произошли и другие несчастные случаи. - он добавил: - А ты?
Без всякого сомнения, Клэр знала, что ей не хотелось никаких несчастных случаев.
Больше они не возвращались к этому вопросу, перейдя к обсуждению путешествия. Идея уехать из дома пугала Клэр. Здесь она чувствовала себя уверенно, думая, что если останется в этом месте, то сможет избежать несчастных случаев. Тони сказал, что когда она поправится, ему хотелось бы, чтобы она составила ему компанию в поездках. Он говорил о Чикаго, Нью-Йорке, Фениксе, Сан-Франциско и даже о загранице. Клэр спросила, нужен ли ей паспорт, если они будут летать на частном самолёте, на что Тони ответил: он попросит Брента уладить этот вопрос.
В субботу в середине ноября, через два месяца после несчастного случая, Клэр официально признали физически здоровой. Синяки исчезли, рёбра полностью срослись, головная боль случалась всё реже, она могла кушать, хотя у неё не было аппетита. Днём ранее доктор Леонард посетил их дом и освободил её от своей опеки.
Тони решил, что они должны покататься на машине. С начала сентября Клэр не покидала стен дома и не выезжала за пределы поместья, поэтому идея пойти и сесть в машину вызвала у нее бурный и неожиданный шок. Тем утром она послушно оделась в ту одежду, которую приготовили для неё, выложив на кровати, как происходило каждый день с тех пор, как она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы одеваться самостоятельно. Светило солнце, и погода выдалась не по сезону тёплой. Она предвкушала возможность выехать куда-нибудь, но когда Тони объявил, что подогнал лексус к парадной двери, Клэр запаниковала. Её реакция была молниеносной и непредсказуемой. Девушка начала плакать, всё её тело задрожало. Она не хотела идти.
Первый раз с момента несчастного случая Тони настоял. Он не спрашивал, а просто заявил, что они отправляются покататься. Это было самое лучшее, что он мог сделать. Ей нужно куда-нибудь выбраться, но Клэр не могла собраться с мыслями. Она села на парадном крыльце и отказалась вставать. В конце концов, Тони подошёл и схватил её за руку. Реакция Клэр оказалась быстрой и даже жёстче, чем в первый день её нахождения здесь. Всё её тело прострелило болью. Дрожа, она начала кричать:
- Я всё помню! Я знаю правду! Пожалуйста, не трогай меня! - Её тело сотрясала дрожь. - Я ненавижу тебя! Оставь меня в покое!
Он, не веря, смотрел на неё. В её глазах, устремлённых на него, пылала месть. На крики прибежали Кэтрин и Синди. Правда, к тому времени как они подоспели, слова Клэр звучали невразумительно, перемежаясь всхлипываниями и рыданиями. Сидя на ступеньках, девушка дрожала и обнимала руками свои колени. Постепенно её рыдания стихли, превратившись в поток слёз. Она не произнесла ни слова, когда Кэтрин с осторожностью помогла ей встать на ноги и спокойно проводила к машине.
Поездка началась в тишине. Тони ничего не делал и ничего не говорил. Позволив Клэр плакать, он просто вёл машину. С несчастного случая прошло два месяца, и за всё это время она ни разу не упомянула об этом, ни разу не заплакала, и вдруг сейчас всё выплеснулось наружу.
Доктор Леонард дал своё разрешение. Тони вел себя терпеливо. Клэр знала, чего он хочет от неё, и цепенела при мысли снова быть с ним. Машина притормозила рядом с лугом. Девушка никогда раньше не бывала в этом месте и даже не подозревала о его существовании. Оно было очень уединённым. Слёзы Клэр стихли.
