Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого
— Кэтрин, — резко заговорил он, — а знаете ли вы, что эта девушка делает в этот самый момент?
— Эта девушка? Какая именно девушка? — также резко вынуждена была ответить я.
— Вы знаете, кого я имею в виду — вашу дочь! Как раз
сейчас, в этот самый момент, она развлекается с молодым человеком, которого притащила сюда с собой!
— Развлекается? Что вы имеете в виду? Он ухмыльнулся криво и мерзко:
— Если уж кому-то и знать, что это значит, так это вам. Она в постели вместе с этим мальчишкой.
— Не верю!
— Тогда пойдите и убедитесь! — быстро проговорил он не без торжества. — Вы же никогда мне не верили. Я был в холле и увидел, как он крадется. Я пошел за ним. Еще до того, как он постучал в ее дверь, она уже открыла ему и поманила к себе.
— Нет, я не верю вам, — проговорила я, но уже менее уверенно.
— Очевидно, вы просто боитесь пойти и убедиться, что это правда? Поверьте, я не враг вам, хотя вы меня таким считаете.
Я не знала, что сказать и что подумать. Синди невинна, я была уверена в этом. К тому же, она мне обещала! Она была сегодня так послушна, так мила; помогала Джори, поборола свое желание поспорить с Бартом… Наверное, Джоэл лжет. Я повернулась и решительно пошла к комнате Синди. Джоэл следовал за мной по пятам.
— Вы все лжете, и я вам это докажу, — сказала я, почти на бегу.
Перед дверью я остановилась и прислушалась. Не было слышно ни звука. Я подняла руку, чтобы постучать.
— Нет! — остановил меня Джоэл. — Не давайте им никакого предупреждения, если только хотите знать правду. Откройте дверь и убедитесь сами.
Я подождала еще, не желая даже думать о том, что это может оказаться правдой. Я не хотела давать Джоэлу карты в руки. Я гневно взглянула еще раз на него и резко постучала. Затем отворила дверь и вошла в спальню Синди. Комната была залита лунным светом.
Я остолбенела: на кровати Синди находились, сплетясь, два совершенно нагих тела! На ее девической кровати!
Прямо у меня на глазах Лэнс Спэддинг навис над моей шестнадцатилетней дочерью, ритмично двигаясь; пальцы Синди сжимали его ягодицы, вонзаясь в них ярко накрашенными ногтями. Голова Синди металась по подушке; она стонала от удовольствия, что доказывало явно не первый их любовный опыт.
Что оставалось мне делать? Закрыть дверь и уйти, ничего не сказав? Впасть в гневную патетику и выдворить Лэнса из этого дома? Я беспомощно стояла в дверях, не зная, что предпринять, пока не услышала за спиной слабый шум.
Я обернулась и увидела Барта; он ахнул при виде всей сцены. Тем временем Синди уже сидела верхом на Лэнсе, в экстазе выкрикивая непристойности. Она, видимо, не соображала ничего, кроме того, что делает и что делается с нею.
Барт не страдал нерешительностью.
Он рванулся к кровати и схватил Синди за талию. Он буквально сорвал Синди с Лэнса, который казался совершенно беспомощным в своей наготе. Синди полетела на пол, упала лицом на ковер и вскрикнула.
Но Барт не слышал ее. Он уже работал кулаками. Что есть силы он бил в красивое лицо Лэнса. Я слышала хруст носовой перегородки; брызнула кровь.
— ТОЛЬКО НЕ В МОЕМ ДОМЕ! — ревел Барт. — Я НЕ ДОПУЩУ ГРЕХА В МОЕМ ДОМЕ!
Еще секунду назад я бы, если бы могла, сделала то же самое. Но теперь я бросилась спасать юношу.
— БАРТ, ОСТАНОВИСЬ! ТЫ УБЬЕШЬ ЕГО!
Синди истерически кричала и пыталась прикрыть наготу одеждой. Джоэл уже стоял в комнате, вначале презрительно уставившись на Синди, а потом начал улыбаться, торжествующе глядя на меня: «Я говорил тебе, я же говорил. Яблоко от яблони…»
— Видите, чего вы добились своим баловством? — как с кафедры, провозглашал Джоэл. — С первого момента, как я увидел эту девушку, я понял, что эта потаскушка не смеет жить под кровом моего отца!
Идиот! — взорвалась я. — Кто вы такой, чтобы судить?
— Нет, это вы идиотка, Кэтрин! Совершенно как ваша мать, одно к одному! Она тоже желала любого мужчину, которого видела, даже своего сводного дядю. Она совсем как эта голая потаскушка, готова была лечь в постель с любым предметом в штанах!
Неожиданно Барт оставил Лэнса и бросился к Джоэлу.
— Прекрати! Не смей сравнивать мою мать с ее матерью!
— Когда-нибудь ты убедишься в том, что я прав, — проговорил Джоэл своим лицемерным мягким голосом. — Коррин получила по заслугам. Как и твоя мать получит в назначенный срок. И, если есть на свете Бог и справедливость, когда-нибудь эта недостойная голая распутница будет гореть в вечном огне, чего она и заслуживает.
— Не смей говорить этого! — снова взревел Барт, бросившись к Джоэлу и совершенно позабыв в гневе Синди и Лэнса. Те поспешно одевались.
Барт поколебался, будто устыдившись того, что бросился защищать девушку, которую отвергал как сестру.
— Это моя жизнь, мое дело, Джоэл, — наконец, скованно сказал он. — Это моя семья, а не ваша. Я сделаю то, что нужно, а не вы.
Расстроенный и потрясенный, Джоэл, согнувшись в три погибели, пошаркал прочь по коридору.
Как только Джоэл исчез из виду, Барт обрушил весь свой гнев на меня:
— ВОТ ВИДИШЬ! Синди как раз доказала тебе и всем, что я не ошибался в отношении нее! Она порочна, мама! Ничего хорошего из нее не вышло! НИЧЕГО ХОРОШЕГО! Все это время, пока она была «так мила», она только и думала, как она привезет сюда Лэнса, и как они будут развлекаться. Я хочу, чтобы она исчезла из этого дома и из моей жизни — навсегда!
— Барт, ты не смеешь выгонять Синди — она моя дочь! Если в тебе кипит жажда мести, можешь прогнать Лэнса! Но ты, конечно, прав: Синди не должна была так поступать, а Лэнс не должен был злоупотреблять нашим гостеприимством.
Несколько смягчившись, он снизошел:
— Ну хорошо, Синди может остаться, раз ты ее любишь, несмотря ни на что. Но этот малый пусть убирается сегодня же! — И он закричал на Лэнса. — Поспеши укладывать свои вещи! Через пять минут я отвезу тебя в аэропорт! Если ты посмеешь еще раз прикоснуться к Синди, я сломаю тебе оставшиеся кости! И не думай, что я не узнаю: у меня тоже есть друзья в Южной Каролине.
Лэнс был очень бледен. Он начал бросать свои костюмы в чемодан, который только что опорожнил накануне.
Проходя мимо меня, не решаясь взглянуть мне в глаза, он хрипло прошептал:
— Простите меня, мне так стыдно, миссис Шеффилд… Барт поторапливал его, почти подталкивая.
Я обернулась к Синди. Она успела надеть скромную старушечью ночную рубашку и забралась под одеяло, глядя оттуда на меня испуганными широко раскрытыми глазами.
— Я надеюсь, ты получила по заслугам, Синди, — холодно сказала я. — ты страшно разочаровала меня. Я ожидала от тебя ответственности, ты же обещала мне. Или твои обещания вообще ничего не стоят?
