Эдна Фербер - Плавучий театр
— Дорогая, не говори глупостей… Вот мы и приехали!
Они действительно подъехали к ресторану. Было еще довольно рано, обеда пришлось ждать, и в ожидании его супруги Равенели поболтали с супругами Доулингами, Магнолия сдержанно, Гайлорд очень любезно. Глядя на бумажные розы и китайские статуэтки, служившие украшением гостиной, Магнолия невольно вспомнила Фивы.
Обед был великолепный — обильный и вкусный. Едва уселись Равенели за длинный стол у окна, как из сада послышался громкий шум и звук веселых голосов. К крыльцу подъехало несколько нарядных тильбюри. Выскочившие из них элегантные молодые люди в цилиндрах и лакированных остроносых ботинках бросились помогать своим дамам, которые, шурша широкими юбками, с визгом и смехом спрыгивали с высоких подножек прямо в их объятия.
У нескольких из них были в руках банджо и мандолины. Великолепные лошади едва стояли на месте. На крыльце шумная компания замешкалась. Молодые женщины, только что пронзительно кричавшие, безудержно смеялись чему-то. Рассмотрев их как следует, Магнолия нашла, что они далеко не так молоды, как ей показалось вначале.
— Черт возьми! — воскликнул Равенель.
Брови его сдвинулись.
— Ты знаешь эту компанию, Гай?
— Это Блисс Чепин с приятелями. Он угощал их. Дело в том, что он послезавтра женится. Вот они и решили справить…
— В самом деле? Как это мило! Которая же из этих дам его невеста? Покажи мне ее, Гай!
И во второй раз за этот день Равенель сказал:
— Дорогая, не говори глупостей!
Шумной гурьбой ввалилась в ресторан компания Блисса Чепина. Мужчины и женщины бросились к столу и, не успев даже усесться как следует, принялись есть хлеб. Не прошло и минуты, как они заметили Равенеля.
— Гай! Ну, конечно, он! Гай, старая лисица, так вот почему ты не желал поехать с нами! Эй, Бланш, что же ты зеваешь? Посмотри-ка на этого шалуна! Хорош, нечего сказать.
— Вы же говорили, что едете к Кремпу! — сказал Гай, подойдя к одному из мужчин.
Он говорил шепотом и был чем-то крайне недоволен.
Собеседник его не отличался сообразительностью и к тому же был слегка пьян. В ответ на какое-то замечание Равенеля он громко расхохотался:
— Вот так штука! Слушайте, господа! Гай, оказывается, был твердо уверен, что мы едем к Кремпу. Не желая встречаться с нами, он привез свою подружку сюда. Слышишь, Бланш? Понимаешь теперь, почему он…
Он с явным восторгом посмотрел на Магнолию.
— Впрочем, кто посмеет бросить в него камень? А, Бланш?
— Ну его к черту! — сказала особа, которую болтливый джентльмен называл Бланш и которая сидела на противоположном конце стола. В голосе ее не было ни малейшей злости. Просто она считала, очевидно, своим долгом сказать что-нибудь. На ее восклицание присутствующие ответили громким смехом и криками одобрения.
— Замолчишь ли ты, наконец! — шепнул Равенель болтуну.
Но тот не унимался:
— Бедный Гай! Как он боится, что его подруга намылит ему голову!
Тем временем «подруга» Равенеля блестяще доказывала, что ее «друг» был совершенно неправ, упрекая ее в недостаточном владении сценическим искусством. Она подняла голову и внимательно окинула буйную компанию, усевшуюся наконец за длинным столом. Лицо ее было очень бледно, большие глаза потускнели, но на устах заиграла улыбка.
— Что же ты не знакомишь меня со своими друзьями, Гай? — спросила она.
Голос ее прозвучал как-то особенно звонко.
— Ты с ума сошла! — шепнул ей Равенель.
Блисс Чепин встал, машинально скомкав салфетку. Однако, несмотря на то что он был сильно пьян, видно было, что он из всех сил старается вести себя, как подобает светскому человеку.
— Миссис… гм… миссис Равенель… я… гм… я очень рад познакомиться с вами. Помнится, я видел вас как-то в ложе… в те-те-те… это слово почему-то никак не давалось ему, — …в те-театре. Я Чепин. Блисс Чепин. Зовите меня просто Блисс. Все зовут меня так. Да!
Он твердо решил довести до конца роль любезного хозяина и стал указывать изящным, хоть и не совсем уверенным движением на каждого из присутствующих поочередно.
— Это Тантина… Фифи… Герти… Виолетта… Бланш… Миньона… Очаровательные создания!.. Да… Очаровательные!.. Перейдем, однако, к представителям сильного пола. Джорджи Скифф… Том Хеггерти… Маленький Билли… Мы так и называем его — Маленький Билли… Очаровательный юноша, не правда ли?.. Дей Лансинг… Джерри Дарлинг[2]… это его настоящее имя… Честное слово. Можете себе представить, как он должен нравиться женщинам. Леди и джентльмены! Перед вами миссис Гайлорд Равенель, супруга знаменитого эксперта по части фараона! Молодчику повезло и тут! Не сердитесь, сударыня!.. Я люблю говорить правду в глаза… Уж таков мой обычай. Завтра я женюсь. Прощай, веселая жизнь!
Раздались аплодисменты. Послышался звук настраиваемых мандолин и банджо.
— Миссис Равенель должна произнести ответную речь! — воскликнул болтливый молодой человек. — Миссис Равенель должна произнести ответную речь! Просим!
И все — Фифи, Виолетта, Билли, Герти, Джерри — все хором подхватили:
— Просим! Просим!
— Мы должны ехать домой, — начал Равенель. — К сожалению…
— Садись! Заткните ему глотку! Хитрец Гай! Замолчи!
Равенель повернулся к Магнолии.
— Поедем домой, — сказал он.
Он положил руку на ее плечо. Она подняла голову и посмотрела на него. Глаза ее были печальны, но она продолжала улыбаться.
— Нет. Мне хочется остаться, Гай.
— Мы ждем ответной речи! — кричали Тантина, Миньона, Дей, стуча вилками и ножами по тарелкам.
Магнолия невольно прижала руки к груди. Сердце ее сильно билось, но лицо было так спокойно, что никто не заметил этого.
— Я… я не умею говорить речей, — начала она тихо.
— Просим! Просим!
Она взглянула на Равенеля. Ей стало немножко жаль его.
— Но если кто-нибудь из вас даст мне банджо, я с удовольствием спою песенку.
Полдюжины банджо тотчас же было протянуто ей.
— Магнолия!
— Сядь, дорогой Гай! Не пытайся отговаривать меня. Я очень рада доставить удовольствие твоим друзьям.
Улыбка по-прежнему играла на ее губах.
— Я спою вам одну песенку, которой меня научили негры. Я была тогда еще совсем ребенком и жила в плавучем театре, на реке Миссисипи.
Склонившись над банджо, она стала тихонько перебирать струны. Потом медленно откинула назад голову и начала ногой отбивать такт, длинные ресницы опустились. Она едва заметно раскачивалась — точь-в-точь как раскачивался когда-то черный Джо.
— Песенка называется «Как глубока была эта река!». Содержания в ней нет никакого. Негры поют ее обычно в то время…
