Ирина Васильчикова - Между строк
— Чем же ты занималась в театре, что у тебя теперь так спина болит?
Я как могла отшучивалась.
Немного поплутав, мы вышли на улицу и распрощались. До метро оставалось каких-то двести-триста метров. Я вспоминала целующуюся парочку.
Дома я была около полуночи. Морозов в течение дня не звонил. Я набрала его номер.
— Привет, как дела?
— В принципе нормально, если бы не эта сумасшедшая.
— А что случилось?
— Мне сегодня ребята рассказали одну историю. Год назад она ходила на каждый спектакль с участием Сашки Гордеева. Садилась на одно и то же место, дарила ему цветы. Это продолжалось почти полгода. Он принимал ее знаки внимания, но держал дистанцию. И вот как-то после спектакля она заявляет, что хочет, чтобы Сашка проводил ее домой. Он популярно объяснил, что женат, что дамочке ничего не светит. Она фыркнула и ушла. На следующем спектакле она неизменно сидела на своем месте. Только цветы потом подарила Олегу Никольскому.
— А теперь она выбрала жертвой тебя? Тебе-то она цветы дарила?
— Нет, не дарила. Но сегодня мне пришлось перемещаться по театру мелкими перебежками. Сначала я увидел ее на вахте. Она меня заметила, но куда я скрылся, не уследила. Уж не знаю, как она прошла, но через какое-то время, когда уже был в гримерке, услышал в коридоре ее голос. Она караулила меня у двери полчаса! Мы с ребятами пошли в буфет, и я с ней столкнулся. Что тут началось! Она понесла какую-то околесицу. А потом стала настаивать на близости.
— И чем же закончилась эта эпопея?
— Мы с Валеркой разыграли сумасшедшую сцену — прикинулись голубыми. Похоже, она поверила.
— Ничего другого вы, конечно, придумать не смогли. А потом еще удивляетесь, откуда берутся сплетни. Развели «голубятню» на радость светским хроникам.
— Да некогда думать! Надо было ноги уносить.
— Ладно, будем надеяться, что все обошлось. Как с фильмом дела?
— Все в порядке. Кстати, для тебя есть роль.
— Что?!
— Не паникуй раньше времени. Помнишь, герой вспоминает свое детство, он с родителями в выходные гуляет по городу, ест мороженое, катается в зоопарке на пони… Ты сыграешь его маму. Это сюжет минут на пять, может, даже меньше.
— А что, больше некому?
— Я говорил с одной актрисой, но у нее какие-то семейные проблемы. Не думаю, что к началу съемок все решится.
— Но можно еще кого-то подыскать или доснять потом. К тому же как ты собираешься снимать зоопарк зимой? Ведь это в любом случае «летние» воспоминания.
— Смонтируем. Тут главное — образ родителей.
— Насколько я помню, его мама — мягкая, домашняя женщина в отличие от меня.
— Она — стильная. Не мне тебе рассказывать, что это значило в 50—60-е годы.
— Я все равно ничего не поняла. Не проще ли найти профессионалов? По моему глубокому убеждению, каждый должен заниматься своим делом. Но если ты так этого хочешь, я, конечно, попробую. Хоть и никогда этого не делала.
— Разберемся. На самом деле все получается замечательно. Это же хроника, домашний архив.
— Хорошо, убедил. Только тебе, боюсь, придется долго мне объяснять, что и как. Это раз. Потом могут пойти разные слухи типа «Морозов отдал роль любовнице» или что-то в этом духе. Это два.
— Кто бы говорил? Эти слухи только подогреют интерес к фильму. А достоверная информация будет у избранных. Во всяком случае, я надеюсь.
— Ну, ты насобачился! Молодец.
— С кем поведешься. Ладно, давай сворачивать. Увидимся — поговорим подробнее.
— Не забудь, на той неделе юбилей «Столичной жизни». Ты обязан там быть.
— Почему «обязан»?
— Потому что иначе у меня будут неприятности.
— Хорошо, я приду. Во сколько начало?
— В двадцать ноль-ноль.
— У меня спектакль.
— Ты же во вводе играешь. Скажи Валерке, чтобы тебя заменил.
— Посмотрим.
— Стоп. У тебя нет спектакля. Ты на следующий день играешь. Так что пусть Валерка тоже приходит.
— Все-то ты знаешь. Хорошо, я обязательно приду. Пока.
— Пока.
Я еще полчаса переваривала сказанное. Почему именно мне Морозов предложил роль, пусть и эпизодическую? С одной стороны, это тешило самолюбие, с другой — было очень ответственно. Неужели такая проблема найти замену? Что ж, посмотрим, что из этого получится. Но до конца прокрутить ситуацию мне не удалось — зазвонил телефон.
— Привет! Только не говори, что ты спишь. — Это была Рита.
— Вообще-то собираюсь.
— Ты не знаешь, как зовут дочку Татьяны Максимовой?
— Нет, не знаю.
— Плохо. Не знать — я и без тебя не знаю.
— Это надо было выяснять в два часа ночи?
— А почему нет? В два часа дня мне это уже не очень будет нужно.
— Тут такое дело. На той неделе юбилей «Столичной жизни». Приходи. Если что-то напишешь — хорошо. Нет — просто развеешься.
— Я подумаю.
— Думай. Только позвони потом.
— Хорошо. Пока.
— Пока.
Вечером предстоял юбилей газеты. Надо было приехать чуть пораньше, чтобы разделаться с последними приготовлениями. Предполагалось, что Морозов приедет к восьми, как все гости, но он решил ехать со мной.
Я никак не могла собраться с мыслями и начать хоть что-то делать. Наверное, потому, что не выспалась. Давно заметила: если мне предстоит ответственное мероприятие, вряд ли смогу сразу заснуть. Как я себя ни уговариваю, организм не слушается. Так и на этот раз провертелась полночи. В итоге проснулась окончательно в восемь утра, поняв, что больше не хочу спать. Я слонялась по квартире, не зная, чем себя занять — целый день впереди. Не спеша выпила кофе, пощелкала по телеканалам и ничего интересного там не обнаружила. С десяти часов начались звонки: у кого списки гостей? Какие изменения? Сколько места оставлять на полосе под праздничный репортаж? К полудню голова шла кругом. К двум часам я уже слабо что соображала, потому что непрерывно говорила по двум телефонам — городскому и мобильному. Еще через час я начала смотреть на часы, ожидая приезда Морозова.
Время от времени меня одолевали невеселые мысли: как все пройдет? Не будет ли перебора с накладками? Очень не хотелось неприятных сюрпризов. Но звонки не давали поддаться пессимистическому настроению. Звонили коллеги, я созванивалась с гостями, окончательно уточняя списки. Некоторые друзья, узнав в последний момент о мероприятии, пытались «упасть на хвост». Но зал не резиновый, и я, к сожалению, не могла провести всех желающих.
Кот безуспешно пытался привлечь к себе внимание: он выспался, поел, и теперь ему было скучно. Но я не могла пойти у него на поводу. Надо было утрясти возникшие в последний момент вопросы и собираться.
