Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга первая
– Я заеду за вами.
– Буду ждать.
Мерседес повесила трубку. Впервые они с Майей собирались встретиться вне женского оздоровительного клуба. За прошедшие две недели она очень соскучилась по девушке.
«Но почему я думаю о ней, как о совсем юной девушке? – спрашивала себя Мерседес. – Она уже взрослая женщина». Очевидно, такой молодой Майю делали ее постоянная открытость, ее бесхитростность.
На мгновение в памяти Мерседес всплыло щемящее душу воспоминание о другой, такой же бесхитростной девушке, которую она знала более тридцати лет назад. Она поморщилась, словно испытывая физическое страдание, и пошла принимать ванну.
В субботу вечером Майя поджидала ее в фойе своего фешенебельного дома. Она одарила Мерседес очаровательной улыбкой, но, увидя тихонько урчащий у подъезда «даймлер», застыла от удивления.
– Это ваша машина?
– Это моя машина для выездов.
Вышедший из лимузина шофер распахнул перед ними дверь. Женщины устроились на обтянутом кожей сиденье. Майя погладила рукой инкрустированные ореховым деревом декоративные панели салона.
– Вот это да! Вы, должно быть, по-настоящему богаты.
– Денег мне хватает. – Мерседес пожала плечами. Обе они были одеты в великолепные шелковые вечерние платья: Мерседес в темно-синее, а Майя в темно-бордовое.
– На вас новое платье, – заметила Майя. – Вы купили его специально для сегодняшнего вечера?
Мерседес засмеялась.
– Я что, забыла отпороть бирку? Да, я действительно купила его специально для сегодняшнего вечера.
– Чудесно. И очень вам идет. Вам вообще идет классический стиль.
– В отличие от вас, я не очень-то разбираюсь в одежде. – Мерседес взглянула на облегающее грудь и открывающее смуглые, оттенка слоновой кости, плечи и идеальный изгиб шеи платье Майи. Как всегда, на ней не было никаких украшений, но выглядела она сногсшибательно. – Вы просто восхитительны.
– Благодарю вас. Этому платью уже пять лет. Но такой фасон всегда в моде. Итак, мы сегодня явно что-то отмечаем! Вам удалось что-нибудь приобрести?
– Да. Я купила шесть гектаров земли.
– Как интересно! Сгораю от нетерпения услышать подробности. – Она искренне улыбнулась Мерседес.
Ресторан «Каталонка» славился своей изысканной рыбной кухней, роскошной отделкой интерьера и посещавшими его знаменитостями. Когда они приехали, в зале уже было полно народу, слышались оживленные разговоры. Как и в других подобных ресторанах Барселоны, веселье здесь продлится до трех-четырех часов утра, так как поздно ночью сюда хлынет публика из кабаре и ночных клубов.
Пока две очаровательные женщины в сопровождении метрдотеля шли к приготовленному для них в дальнем углу столику, со всех сторон на них были устремлены любопытные взгляды посетителей. Услужливые официанты бросились помогать им поудобнее устроиться на своих местах.
Словно по волшебству, перед ними мгновенно появились два бокала с шампанским.
Через секунду к их столику уже спешил сияющий шеф-повар. Он галантно поцеловал Мерседес руку.
– Луис, я хочу представить вас моей любимой подруге, Майе Дюран. Майя, это Луис Маркес, знаменитый повар.
– Encantado.[30] – Он поцеловал руку и Майе. – Омары сегодня просто великолепны.
– В таком случае мы полностью отдаем себя в ваши руки, – сказала Мерседес. – И надеюсь, вы не сочтете за труд взять на себя и выбор вина?
– Все будет в лучшем виде, сеньора Эдуард. Рад был с вами познакомиться, сеньорита Дюран. – Откланявшись, он помчался обратно в кухню.
– Я правда ваша «любимая подруга»? – склонив на бок головку, спросила Майя.
– Конечно, правда.
Официант поставил на их стол блюдо с устрицами. Они были свежими, маслянисто-перламутровыми и очень аппетитными. Майя и Мерседес принялись за еду.
– Ну и что вы собираетесь делать с купленной землей? – спросила Майя.
– Построю на ней дом.
– Один дом? На шести гектарах?
– Да, один. Только для меня. И буду в нем жить. Здесь, в Барселоне, я прожила восемнадцать месяцев, и меня уже тошнит от шума машин.
– Что ж, Сан-Люк будет вам хорошим лекарством от городской суеты. Кончится тем, что вы станете бегать по дому в одной туфле с развевающейся вокруг головы какой-нибудь белой вуалью.
– Возможно, – улыбнулась Мерседес. – Но, честно говоря, одиночество и красивая жизнь – вот то, чего мне действительно хочется. А какой еще выбор у меня есть, в мои-то годы?
– Ну, хотя бы завести молодого красавца, способного заниматься любовью по двадцать раз за ночь, – предложила Майя.
Мерседес рассмеялась.
– Нет уж, спасибо. Обойдусь без подобных осложнений. Я просто хочу вернуться домой, Майя.
Подали блюдо омаров, целую дюжину, с расщепленными панцирями, обжаренных, с еще шипящей сочной белой мякотью. На тарелки им положили ароматные порции желто-оранжевого риса, и Луис, собственноручно очистив моллюсков, покропил их сверху сливочным соусом. Он замер возле стола и не двигался с места, пока дамы не попробовали кушанье и не подтвердили, что оно действительно превосходно. И только тогда он, сияя от удовольствия, оставил их.
– Одной из причин, по которой я хочу построить собственный дом, является Иден, – продолжала Мерседес. – Чтобы, когда она приезжает ко мне, ей было где остановиться, было куда поставить коня. Было что-то, что она могла бы назвать своим домом. Между прочим, этим летом Иден заканчивает школу. Мы с ней поедем в Париж.
– А она любит демонстрации мод? Я могу достать билеты на показы летних коллекций. Шанель, Карден Ив Сен-Лоран – все, что ее интересует.
– Кажется, последнее время она носит только джинсы «Левис» да футболки, – скривив губы, проговорила Мерседес. – Но все равно это замечательная мысль. Ей будет полезно познакомиться с высокой модой.
– Я выясню, кто в этом году показывает самую потрясающую коллекцию, – улыбнулась Майя, – и достану вам билеты на хорошие места.
– Спасибо, Майя. Какое-то время они ели молча.
– Чем занимается ваш бывший муж? – нарушила молчание Майя.
Мерседес промокнула салфеткой губы.
– В этом году Доминик собирается отойти от дел. Он занимается воздушными перевозками. Поставляет потребительские товары в разные страны Южной Америки.
– А каков он как человек?
– Очень обаятельный. Во время войны Доминик был летчиком-истребителем. Когда я его встретила, он был таким красивым, таким импозантным… Я его просто обожала. Но потом он сильно изменился.
– Как это?
Мерседес помрачнела.
– Я вышла за него замуж, потому что мне казалось, что он любит жизнь. Но я ошиблась. Он любил только удовольствия. И с годами эта его любовь становилась все сильнее и сильнее, пока вообще не стала целью его жизни. Все остальное его просто не интересует.
