Ариадна Борисова - Когда вырастают дети
До Русалочки донесся нарочито громкий разговор женщин за соседним столиком. Она сделала вид, что не слышит, а все прекрасно слышала. «Фиг знает, чем хромая его приворожила, – сказала Эльвира. – Наши ездили в Дом инвалидов, когда обсуждали проект реконструкции, там он ее и встретил. Жаль Принца, это же просто подвиг – жить с калекой…» – «А на платье гляньте! – воскликнула вторая. – С распродажи? Или сама хламиду сшила?»
Русалочка уставилась на люстру, горевшую в чашке с чаем, и не могла поднять глаз.
«Нормальные-то, интересно, привлекают его, или глухо?»
Женщины вразмах били ее словами. Смеялись, смеялись, в вихре хлещущей музыки мелькали коварные лица, хищные пальцы с красными ногтями, будто окунутые в кровь…
Музыка вдруг дико загремела, зал затрясся, зеркала задребезжали, выгнулись, лопнули… Принц повернулся, – вот-вот уйдет… Ужас охватил сердце Русалочки. Боялась отпустить мужа взглядом, мерещилось – едва переведет глаза на что-нибудь другое – Принц исчезнет.
Русалочка проснулась. Слезы душили. Явь приснилась, сон примерещился наяву?..
Принц успел улизнуть на работу. Якобы на работу… Эти женщины крадут его время. Крадут мужа у нее, Русалочки! Кто он, а кто она – инвалид, калека. Подвиг – жить с такой. Никуда не поведешь, не погордишься женой, не потанцуешь.
Голубые лепестки на обоях бежали полосами наискосок, словно грибной дождик, и замирали у двери, не в силах вырваться. Русалочке, обреченной хромать в клетке, тоже некуда было скрыться. Разве что обратно в Дом инвалидов… к равным… подобным. Там она, по крайней мере, будет среди своих, и не одна.
Ее заколотило. Собрала волю в кулак: надо вышвырнуть кошмар из памяти, как песок с тонущего корабля!.. Но острые приступы тоски терзали Русалочку весь день до прихода Принца.
– Я тебя чем-то обидел? – допытывался он.
– Нет.
– На что сердишься?
– Ни на что.
(Вокруг него кишели днем прелестные женщины, легко ступая по ступеням высоких лестниц. Возможно, он ходил туда, где продается любовь. Девчонки в Доме инвалидов рассказывали – ищущие амурных приключений мужчины заворачивают в какой-нибудь гостиничный ресепшен, – там администраторши те еще штучки, и любви предлагают сколько хочешь, – веселая, длинноногая любовь ждет в номерах…)
– Что с тобой?
– Ничего.
– Почему хмурая?
– Нипочему…
– Русалочка? – муж посадил ее к себе на колени. Она почти решилась сказать ему… и раздумала в последнюю секунду. Сказала другое:
– Ты не Принц, ты – рыбак. Поймал русалку и не знаешь теперь, что с ней делать.
Размышляла на следующий день: какой центр, какие надежды! Принц, должно быть, мечтает от нее избавиться. Едкие мысли выворачивали наизнанку. Раковина лежала на подоконнике. Забраться на него и сигануть вниз головой. Представила, как мелькнут мимо ветки, жадно метнется навстречу асфальт, и взорвутся гранаты… Мандарины, бананы, кокосы. Любовь-морковь…
Послюнив палец, написала на стекле: «Принц». За неровными буквами зиял осиянный лучами мрак, в него не следовало вникать. Отошла от окна.
Вечером Принц вознамерился подкрасить водоэмульсионкой крытые толстой фанерой, облупившиеся стены балкона. Нашел краску под ванной, почти новое пластмассовое ведерко. Мама купила, да так и не использовала.
Возясь с кистями и краской, муж внезапно закричал:
– Мама! Ты зачем это сделала?!
Русалочка испугалась: что он – спятил? Но на балконе было тихо, только вокруг лампочки стучали о потолок крылышками белесые мушки и какие-то насекомые с грациозными ножками балерин, похожие на богомолов.
Принц не покрасил стены. Рухнул ничком на Мамину кровать и, кажется, заплакал. Русалочка не посмела зайти, вторую ночь спали врозь. Впрочем, она и не спала. Думала, думала… Вспомнив о номере телефона Бога, переданном парнем с сочувственными глазами, обнаружила сложенную вчетверо бумажку в кармане сумки. «Если будет совсем тяжко, позвоните».
К чему откладывать безнадежность в долгий ящик? И только решилась позвонить, как примчался радостный муж. Подцепил на лету с подоконника Рог Тритона, сунул ей в руки:
– Держи, едем! – схватил в охапку Русалочку, сдернул с вешалки ее плащ…
– Куда?!
– Пока на кудыкину гору, а завтра в Европу!
На улице ждало такси. Шофер долго вез их вначале по окружному шоссе, затем машина медленно поднялась вверх по петляющей краснопесчаной дороге. Ехали то по нежному малорослому сосняку, то в пятнистых тенях деревьев-великанов, то выныривая из-под них в объятия простора и ветра.
…Город лежал у ног в обрамлении темных хвойных чащоб и белоствольных рощ, перевернутых в просветах озер. Ровно зеленели мелкотравчатые еще поля. Широкий, могучий, как необъятный каменный зверь, город был вылеплен из серо-белых и красочных кубов. Одни кубы казались издалека конторскими шкафами с выдвижными ящичками, другие – конфетными коробками, сплошь в полосатых баннерах от крыш до тротуаров. Медно сверкала маковка восставшего из руин Кафедрального собора, рядом возносился к небу советский «знак качества» – телевизионная вышка. Улицы дышали солнцем, сочась бликами в витрины и окна, шумели тысячами голосов, выкрикивали в громкоговорители пафосные призывы и пели детские песни.
– День защиты детей, – улыбнулся Принц.
На углах зданий и над ними колыхались цветастые облачка воздушных шаров. Площади были усыпаны разноцветными каплями. Они мельтешили и сливались, словно ртуть, в пестрые лужицы, особенно много их скопилось у площадок, где шли представления.
Прямо под сопкой гомонил и смеялся родной двор. Распахнулась дверь подъезда напротив дома Принца и Русалочки, и выбежал старшеклассник, влюбленный в девочку из нового корпуса. Дом, превративший двор в правильный прямоугольник, не так давно построили на месте пустыря. Приставив ладонь ко лбу, он глянул на вершину сопки и замахал рукой. Русалочка махнула ему в ответ… Из соседнего дома вышли доктор и журналистка, которые весной неистово целовались в середине «грамотной» лужи, любительницы почитать свежие газеты. Дворник Иннокентий поливал деревья из длинной кишки и ругал хозяина собаки, посмевшей поднять лапу и отметиться у расставленных вдоль двора лавочек, где мирно сплетничали пенсионеры и гуляли мамы с колясками. А там, где раньше хаотичными ульями громоздились стихийные гаражи, возвышались аккуратно сложенные курганы бетонных блоков и красного кирпича. У незавершенного и заброшенного когда-то здания суетились строители.
– Что тут строится, Принц?
– То, что я хотел тебе показать! Мой сюрприз, или подарок. Твой дворец, королева! – Он развернул захваченную копию проекта. – Это специализированный культурно-спортивный центр для всех!
