Сильвия Аваллоне - Стальное лето

Каждую пятницу посмотреть на нее приходят пара сотен мужиков. Они суют ей в трусики гораздо больше денег, чем другим стриптизершам. Она звезда этого заведения, и ей нравится быть звездой.

You can feel it everywhere…

Лед постепенно тает: первый клиент забирается на сцену. Она вертит ягодицами перед его лицом и требует баксик. Он запихивает купюру ей в стринги, и она трется о него голой грудью. Еще… Старый пердун достает из бумажника стопку банкнот и засовывает ей в трусы.

Кассовый аппарат бодро позвякивает, гремят аплодисменты: она безраздельно правит в «Джильде».

Бесконечно длинные ноги, хрупкое тело, лицо, как у кинодивы тридцатых годов, в обрамлении светлых волос… Она с подростковым пылом крутится на шесте. Она, маленькая девочка из рабочего района, у которой отец — урод…

Иногда ее отвозят на яхты, пришвартованные в Пунта-Ала. Для таких случаев у нее есть изысканные наряды, чтобы никто не догадался, чем она занимается. Девственности она лишилась со своим работодателем в каком-то мотеле тихим апрельским вечером. Она безучастно лежала под ним, уставившись в потолок.

Но сцена — это совсем другое дело. Музыка переполняет ее. Rhythmisadancer — ее триумф. Она вся отдается танцу.

Ooh, it'sapassion! — поет она во весь голос. Девочка-подросток перед зеркалом в ванной, запертой на ключ…

На середине ее выступления появился Кристиано. Глаза резало от дыма, и он практически на ощупь добрался до первого ряда.

— Эй, придурок! — заржал его шеф.

Неподалеку сидели пять или шесть знакомых ему работяг. Пьяные вусмерть, черти. А он ни в одном глазу!

Ему пришлось проявить чудеса акробатики, чтобы выбраться из постели, не разбудив Дженнифер, да еще и уговаривать Алессио, чтобы тот дал ему на время свой «гольф».

— Вон та девка — настоящая бомба! — сказал шеф, показывая на стриптизершу.

Кристиано рассеянно взглянул на нее, продолжая думать о том, не припарковался ли он под запрещающим знаком. Не хватало только, чтобы машину Алессио эвакуировали, — вот это действительно будет светопреставление.

— Я эту сучку точно отымею! Раком отдеру! — в исступлении орал Джанфранко. Его огромный живот колыхался под рубахой в розовую клетку.

— У нее прямо на роже написано: «Трахни меня!» Как у изголодавшейся сучки! — крикнул кто-то.

Все вокруг заржали.

Кристиано все силился вспомнить, был ли знак или не нет. Перед ним мелькали женские ноги с невиданной скоростью.

— В ней есть класс, — сказал шеф. — Не знаю, где они откопали эту девицу, но она тут всех за пояс заткнет.

— Скоро на Пятый канал отправится, точно говорю!

Кристиано поднял глаза.

— Ты смотри, как жопой крутит! Какой там Пятый канал! В парламент ее!

— Министром! — завопили вокруг.

Перед носом Кристиано крутились поджарые ягодицы и редкой красоты белоснежная спина, по которой струились шелковые волосы.

Шеф прав, расплылся он в улыбке. Эта девка знает свое дело: двигается в бешеном темпе и уж точно сможет скакать на тебе час, а то и больше.

Стриптизерша сделала изящное па и повернулась к публике лицом.

Кристиано обмер. К горлу подступила тошнота. Не может быть…

— Франческа… — просипел он, как будто всхлипнул.

— В четверг мы ездили в Милан, — трещал Маттиа без остановки, — были на производстве, поменьше, чем у нас, но гораздо лучше устроенное. А потом пошли в центр, там такой бардак, вообще! Знаешь, что я там видел?

— Что? — спросила Анна без особого интереса.

Она лежала на спине, и ей было лень поднять голову.

— В местных клубах чего там только нет. Амфетамин, кетамин, экстази — всего навалом, и даром практически отдают! Ночью — толпа народу, и на улице тоже… Не так, как у нас, где все спать ложатся в полдвенадцатого… — Анна слушала его и не слышала, одурев от солнца. — Потом на площадь пришли, там — церковь, колокольня, все такое. Молодежь прямо на земле валяется, народ с гитарами, с барабанами, а уже час ночи… И знаешь, что я еще там видел? Не поверишь!

— Что же? — зевнула она.

— Там две девчонки целовались!

Было второе июня, праздник Итальянской Республики. Пляж был заполнен играющей ребятней, степенные семейства прятались под зонтиками. На песке валялись алюминиевые лотки с остатками лазаньи и яблочные огрызки. Здесь собрались все, кто жил на улице Сталинграда. Не хватало лишь одного человека.

Анна разлепила веки под новыми очками, в которых выглядела совсем по-взрослому, и перевернулась на бок, чтобы лучше видеть Маттиа.

— Две девчонки, представляешь, — не унимался он. — Ты бы видела, сидят себе у фонтана, обнявшись под луной… и сосутся!

Анна лежала как гвоздем прибитая. Ни с того ни с сего вдруг заколотилось сердце.

— Такое возможно только в Милане. Психи, ей-богу, прямо как в Амстердаме. Две девушки целуются у всех на виду — это уже чересчур.

Она искала ее глазами, когда спускалась по лестнице, когда проходила по мосткам между кабинками, когда расстилала полотенце на песке, когда развязывала парео. Она не понимала, почему ее нет у полосы прибоя.

Маттиа продолжал рассказывать о Милане с его деньгами, трансвеститами, молодыми парнями, гибнущими от ножа на дискотеке из-за одной таблетки экстази, местными жителями, убивающими румын на автобусных остановках, но Анне было плевать на все это. Мир рушился из-за того, что на пляже не было Франчески.

Может быть, она недостаточно хорошо искала? Может быть, в те десять минут, пока она загорала, Франческа все-таки пришла?

Анна села и снова стала оглядывать каждый лежак, каждый зонтик в поисках Франчески. Рассказ о миланских девушках разбудил в ней дремавшего зверя.

Маттиа ничего не заметил, он редко интересовался тем, что с ней происходит. Он вообще ничем не интересовался.

Далекий остров дремал на дымчатом горизонте.

Анна заметила Нино и Масси, игравших в воде. Мокрые спутанные волосы, напряженные мускулы… Нино взбил столб брызг, мяч, описав дугу, точно попал на пятку Масси.

Издалека до нее доносились их слабые крики:

— Мне, мне!

Четкие движения молодых тел были прекрасны.

У берега бултыхались в воде две еще совсем маленькие девочки. Одной песок забился в купальник, и она присела в воду, чтобы прочистить трусы.

Круг игроков, вскидывающих вверх загорелые руки, то сужался, то расширялся. Волейбольный мяч взмывал в воздух, отскакивая от кончиков пальцев. Девчонки постарше с разбегу ныряли в волны, и через какое-то время их головы появлялись в нескольких метрах от берега.