Кей Грегори - Женись на мне, незнакомец

Покой и уверенность наполнили ее сердце. Бранд так любит ее, что был готов отказаться от дочери.

— Я тоже не смогла отнять ее у тебя, — призналась она. — Я думала, что смогу, но не смогла. Мы просто пара идиотов, Бранд.

— Говори за себя, — проворчал Бранд, целуя ее в волосы.

Изабелла засмеялась. Ей хотелось петь, как птичке, сидевшей на ветке возле пруда. Ей хотелось, как этой птичке, петь хвалу солнцу, показавшемуся из-за туч.

— Бранд, ты уверен?..

— Уверен?

— В том, что доверяешь мне? Если ты…

— Доверяю. — Бранд обхватил ее за талию и поднял в воздух, широко улыбаясь ей. — Знаешь, мне кажется, когда ты явилась ко мне на Рождество в черном платье, я уже тогда подумал, что ты больше не та легкомысленная особа, которая залезла ко мне в постель, а потом сбежала из нее. Я был удивлен, очарован и озадачен. И разозлен.

— Правда?

— Правда. Иначе я бы не пришел к тебе. Понятно?

Она засмеялась.

— Понятно. Ты был таким суровым, что я подумала, ты пришел отомстить мне.

— Я обо всем забыл, когда увидел уши Конни, — сухо сказал он. — Но пришел я потому, что не мог не прийти.

— О, Бранд. — Изабелла прижалась лбом к его плечу. — Я всегда знала, что за твоей суровой внешностью прячется нежное, как лилия, сердце.

— Лилия? Болотная? Я вам покажу болотную лилию, миссис Райдер. Но было время, когда я очень хотел отправить вас в ракете на Луну.

Она подняла голову.

— Знаю. Когда ты узнал, что Конни — твоя дочь.

Бранд кивнул и закрыл глаза.

— Мне было трудно. Я чувствовал себя так, словно меня наняли на работу, словно меня использовали…

— Бранд! — Изабелла чуть не подпрыгнула от возмущения. — Ты не тот человек, которого можно использовать. Разве только… — Она ссутулилась. — Один раз я тебя использовала, но ты был тогда невменяем.

На мгновение Бранд растерялся. Потом он ощерился по-волчьи, и у нее все перевернулось внутри. А он погладил ее по спине.

— У меня будет еще много невменяемых периодов, миссис Райдер, — уверил он ее. — Хорошо бы прямо сейчас. — Он провел ладонью по юбке, и Изабелла подалась под его рукой.

— Согласна, — сказала она.

Бранд поцеловал ее в нос.

— Как я мог не понять? — спросил он самого себя.

Она посмотрела на него и нахмурилась.

— Что понять?

Бранд взял ее за руки.

— Что ты любишь меня всем сердцем. Сначала я думал, это ради Конни. А потом я заглянул в твои глаза и увидел то, что должен был увидеть с самого начала.

Любовь и нежность озарили его лицо. И когда он наклонился поцеловать ее, она боялась, что ее сердце разорвется от счастья.

Бранд поднял голову.

— Прекрасная Изабелла, — прошептал он. — Как же я жил без тебя?

— Ты плохо жил. По крайней мере, так утверждает твоя мать, — Изабелла засмеялась. — Она сказала, что ты был раздражительным и тебя бы следовало хорошенько отшлепать по мягкому месту.

— Так и сказала? — Бранд притянул ее к себе. — Кстати, насчет мягких мест… — Он погладил ее ниже талии. — Я тебе не говорил, что твоя залитая слезами физиономия в преддверии нашей совместной жизни не способствует моему самоутверждению? Надеюсь, ничего подобного больше не будет.

В ответ Изабелла прижалась к нему всем телом. А он так смотрел на нее, что она захотела обнять его за шею и уложить на мох. Под потолком из весенних нежных листочков, под теплым солнышком она могла бы ласкать его, пока не уйдут в небытие все до одной тени прошлого…

Увы. К ним бежали Конни и Пушок.

Изабелла вздохнула.

— Пока я с тобой, Бранд, я не буду плакать. Это нужно твоему мужскому самолюбию?

— Сойдет для начала, — сказал Бранд.

Он обнял ее за талию и зашептал на ухо.

Через несколько секунд прибежавшая Конни очень развеселилась, увидев пунцовое, как цветок герани, лицо своей матери.

ЭПИЛОГ

За неделю до Рождества, ровно через два года после того, как Изабелла Санчес приехала на Болота готовить для Брандона Райдера обед, Брандон Райдер Второй готовился к появлению на свет.

Бранд вез Изабеллу в больницу, поглядывая одним глазом на дорогу, а другим — на жену. Как может женщина, которая за девять месяцев стала вдвое толще, выглядеть прекрасной и нежной, как орхидея? Он крутил руль и жал на акселератор.

Позже, когда он сидел рядом с ней, держа ее за руку и ощущая свою полную беспомощность, он услышал, как доктор сказал, что появилась головка ребенка.

У него перехватило дыхание. Он посмотрел на лицо Изабеллы. Оно было бледное, почти прозрачное. Лоб покрыт потом.

— Изабелла?..

Он боялся помешать ей в этот священный миг появления новой жизни. Но он должен был еще раз сказать ей:

— Изабелла, я люблю тебя. Спасибо… спасибо, что ты стала моей женой. И матерью моей дочери…

Она попыталась улыбнуться и тотчас закричала от боли.

Бранд сжал ее маленькую руку и впервые в жизни стал молиться:

— Господи, спаси и сохрани ее….

Так и получилось. Изабелла застонала, и он услышал, как врач сказал:

— Головка вышла… Мальчик…

— Спасибо, — сказал Бранд, устремляя взгляд к потолку.

Когда он опять посмотрел на женщину, ее длинные волосы были мокрыми от пота. И выглядела она еще более хрупкой, чем когда бы то ни было. Но она вся сияла, и у Бранда от волнения пересохло во рту.

Он подумал, что она еще никогда не была так прекрасна.

— Спасибо, — заговорил он вновь, — что ты стала матерью моей дочери и… — он замолчал, не в силах справиться с комком в горле, — и моего сына.

Изабелла хотела что-то сказать, но тут Брандон Райдер Второй решил, что на него слишком долго не обращают внимания.

Слушая здоровый крик сына, Бранд смахнул слезу и рассмеялся.

Изабелла сонно улыбнулась.

— Легкие у него в Райдеров.

На следующий день Бранд стоял возле ее кровати, держа за руку взволнованную Конни. Его сердце переполнялось гордостью, когда он смотрел на нежное личико своего крошечного сына. Когда он повернулся к жене, его глаза сияли благодарностью и любовью.

— Правда, он красивый? — спросила Изабелла. Она погладила темную головку ребенка. — Он похож на тебя, Бранд.

— Он похож на сморщенный рождественский апельсин с черными волосиками, — заявила Конни. Она наклонила голову. — Но он довольно симпатичный, если смотреть сбоку.

— Спасибо, Конни. Приятно сознавать, что ты унаследовала мамину способность угождать мужскому самолюбию. — Он коснулся ладонью ее головы. — Но у апельсинов, даже с черными волосиками, не бывает ушей Райдеров.

— Что там опять об ушах Райдеров?