Марина Елькина - Задачи из учебника
– Ты, как всегда, толкнул заумную речь! Теперь то же самое, только попроще, для тупых, – попросила Лика.
– В ресторан мы идем все вместе, – пояснил Алик. – Ты, я и Джек. Пьем за знакомство и за мой завтрашний день рождения. Угощаю я.
– День рождения нельзя отмечать заранее. Примета плохая.
– С тобой можно. С тобой не бывает плохих примет.
– Ты смешной, – ласково протянула Лика и поцеловала его. – Хорошо. Мы идем в ресторан все вместе.
– А как ты меня представишь Джеку? – поинтересовался Алик.
– Мой друг.
– И все?
– И все.
– А он не обидится?
– Пусть привыкает, – засмеялась Лика. – Нет, Джек хороший и добрый. Он тебе понравится.
Джек Алику понравился. Высокий, загорелый, с обезоруживающей, открытой улыбкой. Алик подумал, что он похож на того бабушкиного тезку-добермана своей поджаростью и добродушием. Джек принял Алика с распростертыми объятиями. Ему действительно вполне хватило краткого объяснения Лики: «Мой друг».
«Друг невесты – это прекрасно! Историк? О! Коллега! Вы не говорите по-английски? Как жаль!»
Он говорил на ломаном русском, с трудом подбирая слова, поэтому обсудить проблемы конференции с Аликом не удалось. Джек огорчился, Алик пропустил этот факт мимо ушей, а Лика обрадовалась: конференция – это скучно!
Алик заказал еду и напитки, и они прекрасно провели вечер. Пили за Алика, за знакомство, за будущую свадьбу, а потом за все подряд – за конференцию, за археологию, за Россию и за Австралию.
– Вы должны к нам приехать, Алек! – настаивал Джек, чуть коверкая имя Алика на английский манер. – На свадьбу! В Сидней! Мы с Ликой пришлем вам визу! Алек – вы прекрасный человек! Вы коллега, Алек!
Лика смеялась и говорила Алику, что он напоил Джека. Алик кивал и просил по новой наполнять бокалы.
Домой Алик приехал на такси. На душе было и весело, и грустно.
Дома никого. Алик удивленно посмотрел на часы – десять. Где же Иринка? Она не задерживается так поздно.
Ганя радостно прыгал, лизал Алику лицо и звал на улицу.
Алик гулял с собакой и соображал, куда подевалась Иринка.
Наверное, у родителей. Может, и звонила, чтобы предупредить, но Алика не было дома.
Странно, что поехала сегодня к родителям. Завтра его день рождения, на вечер приглашены гости, нужно готовить.
Или он ее чем-нибудь обидел?
Алик долго ломал голову, вспоминая все свои вчерашние слова.
Да нет! Все было нормально. Тихо, спокойно и равнодушно – как всегда в последнее время.
Алик открыл холодильник. Ни черта! Вот это уже не равнодушие! Это уже презрение! Можно было приготовить хоть что-нибудь, хотя бы на ужин!
Алик разозлился. Он не хотел есть, его возмутил сам факт пустого холодильника.
Он поджарил яичницу, лениво поковырял ее вилкой и почти целиком отдал Гане.
Половина одиннадцатого. Где же жена?
Глава 13
Алик начинал нервничать.
Куда могла подеваться Иринка?
Он несколько раз порывался набрать номер Горяевых, но останавливался, не хотел поднимать панику в том случае, если Иринки там нет.
Может, позвонить Никите?
Кит уже пару месяцев как купил квартиру и жил отдельно от родителей.
Алик набрал его номер. Не отвечает. Значит, Иринка не у него.
Он перелистал записную книжку, нашел номер Нины, самой близкой подруги жены.
– Нина, привет, это Данилин.
– Здравствуй, Алик, узнала.
Голос сонный. Сколько времени? А-а, все понятно, пять минут первого.
– Извини, что так поздно. Иринка не у тебя?
Глупый вопрос. Если бы Иринка была у нее, то уже бы позвонила домой.
– Нет.
Но голос у Нины не встревоженный, может, чуть удивленный, чуть растерянный и… Кажется, она знает, где искать Иринку.
– Алик… – Нина запнулась, подумала и сказала: – Она, наверное, в общежитии.
– В каком общежитии? – опешил Алик.
– В университетском. Там у нее ребята знакомые… Она у них, наверное.
– Но она не звонила, не говорила ничего! – недоверчиво воскликнул Алик.
– Ну, мало ли… – Опять пауза. – Может, день рождения у кого-то или еще что…
День рождения у мужа! Завтра! То есть уже сегодня!
– Алик, я ее сейчас поищу и тебе позвоню. С ней все в порядке. Я ее найду сейчас.
Алик положил трубку. Сплошные загадки.
Почему Иринка должна быть в общежитии? Почему Нина знает, где ее найти, а он – нет?
Алик думал обрывочно и на свои вопросы не отвечал. Даже не пытался ответить. Просто короткими мыслями бросал и бросал в пустоту вопросы.
Так прошло еще с полчаса. Не позвонить ли еще раз Нинке? Может, она уснула?
Телефонный звонок.
– Алик, это я!
– Иринка! Наконец-то! Ты откуда?
– Из общежития.
– Что ты там делаешь? Почему не позвонила?
– Алик, я от тебя ухожу.
Тупик. Но реагировать надо.
– К кому?
– К Володе. Ты его не знаешь. Это не телефонный разговор. Я приеду домой завтра и все объясню. Часов в одиннадцать. Ты меня дождешься?
– Да.
Придется дождаться! Любопытно выслушать объяснения!
– Тогда пока.
Алик положил трубку. Странно, но волнения не было. Даже сам факт существования Володи не бесил.
Этого следовало ожидать. Володя – имя нарицательное. Не он, значит, другой. Странно, что только сейчас, а не год, не два и не три назад.
У него Лика, у нее Володя. Отличная, образцовая семья!
Она уходит. Но отъезд Лики тревожил и огорчал его больше, чем уход жены.
Однажды случайно сошлись два чужих человека, теперь так же случайно расходятся. И между этими двумя событиями не дни, а годы. Его пустые годы и ее пустые годы.
Впрочем, за нее говорить не стоит: ее годы не такие пустые, она искала Володю, и поиски увенчались успехом.
А он? Никитины проститутки на вокзале? Дурацкое, нелепое приставание к Даше? Лика?
О Лике, конечно, разговор особый. Но Лика – фейерверк. Вспыхнул и погас. Тоже эпизод.
И опять пустота.
Это в личном плане.
В плане дружеском: Кит, Кит и еще раз Кит. Остальные – приятели. Некоторые хорошие приятели, близкие к разряду друзей. Это Тимур и еще двое-трое. А некоторых и приятелями с натяжкой назвать можно. Это Федот. Если бы не работа, даже разговаривать бы не стал с таким человеком.
Был Лешка… Настоящий друг, как Кит.
Алик уже давно на него не злился и все чаще, в припадках благодушия, думал, что тогда Лешка был прав. Он сотню раз собирался написать ему письмо, по новой наладить отношения. Раз пятнадцать такое письмо начинал. И все без толку. То отвлекали дела, то казалось, что Лешка его жеста примирения не примет.
