Тиана Веснина - Кто стоит за дверью
«Юркая, точно ящерица. Хвост оставит, а сама спасется. Следы путает, как лиса. То у Беззубцевых пряталась, теперь к родителям в деревню уехала. Это будет настоящий позор, если мне придется делить наследство с ней. С кем бы другим, еще ни шло. Но с этой!.. Так и вижу ее бегающие глазки. Кто-то подумает, от застенчивости, а я-то знаю, что от алчности. Все бы захапала. А вот спросить бы ее, что ты со всем этим делать будешь, дура?! Тряпок накупит, дом какой-нибудь безвкусный отстроит и будет разъезжать по курортам да альфонсов содержать. Нет, ну вот такая дрянь, и живет! Стерва Лорка, тоже нашла нам сонаследницу. Всех нас унизила этой без роду и племени.
Училась она в Чикагском университете! Как же!.. — распалялся Евгений. — Впрочем, Мельгунов не лучше, бич-бой. Только и было трое достойных. Я, Гелена и Арсений. Одним словом, надо с этой Свергиной кончать».
Он уже ездил в деревню Подъельники, где жили родители Зои. Видел, как она из колодца во дворе набирала воду.
— Так, сегодня пятница, — пробормотал Евгений, — После работы поеду в Москву. Переночую. А вечером в субботу надо будет удавить эту тварь, подвесив на колодезном журавле или утопив в колодце, вода, правда, ядовитой станет, — усмехнулся он.
Приехав вечером в московскую квартиру, Евгений отметил, что домработница убирала по графику, не пользуясь его отлучками. Но вот холодильник был почти пуст. Идти в магазин Евгению не хотелось. Он решил поужинать в небольшом ресторане, а о завтраке нужно позаботиться.
Чегодаев позвонил домработнице и попросил ее с утра сходить в супермаркет и что-нибудь купить ему.
Утром он заглянул в холодильник и остался доволен. Помассировал шею. Посмотрел в окно, какая погода, и пошел в душ. Вышел освеженный, в приподнятом настроении.
Положил на стол яркую салфетку, поставил тарелки, стакан. Вынул из холодильника нарезку ветчины, сыра, свежий, только что приготовленный винегрет: темная сочная свекла так и лоснилась от растительного масла. Выложил его из судочка на тарелку, налил в стакан минеральную воду, сел за стол, и тут раздался телефонный звонок. Евгений поморщился, захватил вилкой винегрет, вкусно! Захватил еще… и взял телефон.
— Алло! — в ответ раздались гудки.
После завтрака Евгений просмотрел газеты и отправился в путь. Для алиби нужно было заехать в один из районов области.
Глава района чуть не подавился отбивной, когда Чегодаев позвонил ему и сообщил о своем неожиданном визите. Вытирая большим платком потеющее от волнения лицо, глава района поспешил к зданию управы, чтобы встретить свалившегося на его голову вице-губернатора. Чегодаев сразу начал с критики и высказал резкие замечания, сославшись на непрекращающийся поток писем с жалобами. Глава района обещал принять меры в кратчайшие сроки и стал зазывать Чегодаева отобедать вместе с ним, так сказать, в кругу семьи. Евгений Петрович согласился, но лишь на чашку чая с пирогом хозяйки. Проводив вице-губернатора до машины, глава района немного постоял, почтительно глядя вслед его «Пежо».
Евгений решил сделать небольшой крюк, чтобы подъехать к Подъельникам ближе к вечеру. Он включил проигрыватель, и под музыку Штрауса стало веселей мчаться к жертве.
«Да кому она нужна? — предался размышлениям Чегодаев. — Она сама себе-то не нужна. Отказалась бы от своей доли, тогда продолжала бы преспокойно коптить небо, а захотела из никчемной тетки стать значимой фигурой, что ж?.. Сразу видно, недоучилась в Чикагском университете, иначе знала бы: «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». — Он улыбнулся, предвкушая свой триумф. — Ольгу, конечно, отправлю в отставку. Стара для меня. Я теперь жених богатый и с большими перспективами. Мне жена нужна молодая, свежая… Только после сорока начинаешь понимать поэтов: «Прекрасна, словно распустившийся бутон». Как верно подмечено! Он такой нежный, наивный, очаровательный своими полудетскими капризами… — На миг ему стало немного не по себе. Голова будто закружилась. — Расчувствовался, — усмехнулся он. — А вообще в предвкушении встречи с девушкой… настоящей, — мысленно подчеркнул Евгений, — есть что-то волнительное… — Неожиданно резануло в желудке. Остро, будто лезвием сабли прошлись по внутренностям. Евгений съежился. Потом осторожно выпрямился, сбавил скорость. Прислушался к себе. — Да все нормально. Наверное, гастрит дает о себе знать. Пирог слишком жирным был».
Он прибавил скорость и едва не съехал в кювет, не справившись с управлением: такая сильная резкая боль пронзила его. Отпустила на миг, а потом схватила в тиски и стала мучить, выворачивая наизнанку. Изо рта полилась слюна. Он остановился у обочины, открыл дверцу и нагнулся, его стошнило.
Раздался телефонный звонок. Слабеющей рукой Чегодаев поднес телефон к уху и прохрипел:
— Вызовите «скорую»! Мне плохо…
В ответ услышал издевательский смех:
— Что, поел винегретика? Вкусно, правда? Скоро Лоре расскажешь, как ты отлично позавтракал в последний раз…
Чегодаев, не успевая вытирать слюну, повалился на сиденье, корчась от жутких, невыносимых болей. Минуты на две он даже потерял сознание. Очнувшись, вызвал «скорую», сообщив на каком километре какого шоссе его следует искать.
Примерно через час, когда Чегодаев, покрытый холодным потом, уже плохо стал различать окружающие его предметы, появилась «скорая» из ближайшей к этому месту поселковой больницы.
Врачи предположили отравление. Принялись промывать, давать слабительное… Но Чегодаев уже ни на что не реагировал… Голый, мокрый лежал он на холодной серой клеенке… Однако на последнюю земную мысль сил хватило:
«Отравили! Меня!.. Я!.. Я!.. Умираю, как… последний идиот… Нет, надо выжить…», — он захрипел и… умер.
* * *При вскрытии трупа Чегодаева судмедэксперты обнаружили фосфат цинка, или крысиный яд.
Следователь едва не довел домработницу до инфаркта. Она десятки раз повторила ему, как вечером ей позвонил Евгений Петрович и попросил купить что-нибудь к завтраку. Как она утром отправилась в супермаркет. Купила ветчины, сыра, банку джема, пакет молока, пакет творога, пачку печенья и судочек с винегретом.
— Евгений Петрович очень любил его, — поясняла она, вздыхая. — Подошла к кассе, заплатила, выкатила тележку и стала все перекладывать себе в сумку на колесиках. Я еще кое-что для себя купила. Затем отправилась к Евгению Петровичу, мы в соседних домах живем. Вошла. У меня есть ключи от его квартиры. Он еще спал. Я положила продукты в холодильник и тотчас ушла, закрыв дверь на все замки.
— Кто-нибудь подходил к вам в магазине? — допытывался следователь у домработницы. — Может, встретились с кем-нибудь по дороге, заговорились?
