Кейси Майклз - Не могу отвести глаза
— Честная работа, — отозвался дядя Альфред, проходя и устраиваясь на диване как у себя дома, — не означает, что нужно стереть руки в кровь. Мое присутствие в заведении Энтони не требуется до двух часов.
— И вы решили пока прийти сюда и навестить меня. Еще раз — ура!
— Да, спасибо, я выпью кофе.
— Разве я предлагал кофе? Вы целый день разливали его у Тони, поэтому вполне справитесь сами.
— Какие перемены. Знаешь, я тут кое-что решил. В следующий раз, когда я захочу пожить настоящей жизнью — в чем сильно сомневаюсь, Сомертон или не Сомертон, — то привезу с собой по крайней мере одного из служащих Тейтов. Повара, полагаю, или одну из горничных, потому что я не в состоянии возместить тот ущерб, который за одну ночь нанес постельным принадлежностям. Благодарение небесам за Берту. Славная женщина, славная, но нервирует, как те дамы, за которыми я ухаживаю в городе. А теперь Табита. Ах, это совсем другое дело, и отчасти именно поэтому мои простыни были в таком беспорядке.
Дядя Альфред вздохнул, вспоминая свой вечер, затем взял чашку и наполнил ее, оставив место для капли ирландского виски из фляжки.
— Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, ты чем-то расстроен?
Куинн усмехнулся, сохранил файл и отключил компьютер.
— Как вы догадались?
— Я сам раза три влюблялся, сынок, и узнаю симптомы. Вся эта сентиментальная чепуха — такая дешевка. Причиняет страдания. Вот что такое любовь, и вот почему я убегаю со всех ног, едва начинаю вздыхать и хандрить. Но ты не убегаешь, не так ли, сынок? И Шелби тоже. Интересно.
— Да, есть над чем поломать голову, — ответил Куинн, поймав себя на желании вздохнуть. — Мне надо сказать ей, Ал, признаться во всем. Скоро. Даже если, как мне кажется, она и знает об этом большую часть.
— Конечно, знает, — согласился дядя Альфред, потягивая свой сдобренный спиртным кофе, затем удовлетворенно вздохнул. — Она ведь моя племянница. Неужели, по-твоему, она глупа? Задай-ка себе такой вопрос… почему Шелби не стала объясняться с тобой? Почему не уехала из города? И не говори мне, будто из-за устройства этого маленького благотворительного вечера, потому что это смешно. Может, она и спланировала его, но все уже прекрасно движется само по себе, по словам Табиты, — кстати, дивная девушка и очень талантливая. В любом случае Шелби здесь больше не нужна, ее присутствие не обязательно. Итак — и вопрос этот риторический, поскольку вид у тебя такой, словно ты проглотил язык, — почему же тогда моя племянница до сих пор здесь? Шелби до сих пор здесь, потому что любит тебя. А теперь скажи мне, что ты собираешься предпринять в этом отношении, пока я не подумал, что она отдала свое сердце идиоту.
Куинн долго смотрел на собеседника, оценивая его, обдумывая ответ.
— Уэстбруку необходимы деньги Шелби, — выдал он наконец.
— Конечно, нужны, сынок» У нас никогда не бывает столько денег, сколько мы хотим, даже если у нас есть все, что нам надо. — Дядя Альфред нахмурился. — О! Ему необходимы ее деньги? Откуда ты знаешь?
— Это имеет значение? — осведомился Куинн, расхаживая по комнате. — Я только не знаю, сказать ли об этом Шелби.
Снова появилась фляжка.
— Полагаю, она выразит благодарность. Но сомневаюсь в этом. Вероятно, Шелби пожелает узнать, какого черта ты суешься в ее дела. И я бы не стал винить ее. Ну, понимаешь, указать на то, что Уэстбрук не идеальный жених и все такое, словно она собирается совершить ужасную ошибку… а ты намерен ее спасти. Не удивлюсь, если Шелби разъярится и врежет тебе.
Куинн запустил пятерню в волосы.
— Да, я представляю это себе так же. Только вот если за письмами и фальшивым похищением стоит Уэстбрук, мне придется объяснить ей причину. Сейчас Шелби подозревает завсегдатаев. Или меня. — Куинн умолк, так как эта мысль пришла к нему внезапно и вызвала очень противоречивые ощущения.
Дядя Альфред ударил себя по коленям и поднялся.
— Да, перед тобой стоит поистине трудная проблема, сынок. Жаль! Если ты способен переключиться на что-то другое, давай вернемся к проблеме денег, которые ты так щедро одолжил мне. Ты же понимаешь, я играю с чудесными парнями, которых Шелби называет завсегдатаями. Ну и конечно, Табита, и Мэт и Джеф. Эти двое были более чем счастливы присоединиться к нам, особенно потому, что им, похоже, надо держать меня в поле зрения. Вчера вечером мы остались у Энтони после закрытия и сыграли несколько партий в покер в задней комнате, и, к сожалению, сегодня мои финансы пришли в расстройство.
Куинн ущипнул себя за переносицу и сморщился.
— Покер. У Энтони. С Мэтом и Джефом? Это, должно быть, те два костолома. Меня устраивает. — Он тряхнул головой и достал три сотенные бумажки. — Сам не знаю почему, но устраивает. Вы так и не научитесь, да? — спросил он дядю Альфреда, который убирал деньги в карман.
— Надеюсь, нет, сынок, надеюсь, нет. — Он улыбнулся в свою ухоженную бородку. — Я уже стар, а старая собака не интересуется новыми трюками. Ты, однако, молод, вы оба — ты и Шелби. Вы еще не осознаете, что смертны, что жизнь коротка и ее нужно прожить по возможности без сожалений. Жизнь нужно хватать жадно, обеими руками. Другими словами, поговори с девочкой. Сейчас, сегодня.
Проводив дядю Альфреда, Куинн долго смотрел на дверь и размышлял. Он знал, что сегодня дядя Альфред присмотрит за Шелби. Дядя Альфред, Тони и завсегдатаи, даже Мэт с Джефом — все они за ней присмотрят. По многим причинам Шелби нельзя выпускать из виду. Она в полной безопасности до девяти часов.
Куинн снова вернулся к работе, забыв пообедать и съев вместо ужина два куска ветчины с почти зачерствевшим хлебом. Но к восьми часам вечера все отчеты были сделаны, и те, что он по электронной почте отослал в свою контору в Филадельфию, и те, которые распечатал и по факсу отправил аудиторам.
Куинн был абсолютно свободен, ничто не стояло между ним и Шелби, кроме их взаимной лжи… так он думал, придя к Тони перед самым закрытием и прислонившись к стене у кассы.
Затем Куинн с запозданием ощутил кое-что еще. Нечто удивительное и вообще-то нервирующее. Неуверенность. Нервозность. Куинн ли Делении это? Это точно не тот Куинн Делейни, которого он помнил. Он знал себя спокойным, уверенным в себе парнем, без сожалений оставляющим позади что угодно и кого угодно. Просто переместиться на более тучные пастбища. И вот теперь Куинн ищет ограду.
Молится об ограде.
— Я пришел проводить тебя домой, — сказал он Шелби, когда она рассчиталась с посетителем. — Если не возражаешь.
Шелби мысленно поздравила себя с тем, что не подскочила от радости. Она скучала по Куинну весь день, гадала, где он, беспокоилась о нем. Прокручивала разные варианты разговора, пытаясь выйти на тему их взаимной лжи со всех возможных сторон, так что у нее закружилась голова и она попала большим пальцем в миску с огуречным салатом для миссис Миллер. И только дядя Альфред убедил эту даму не жаловаться Тони на то, что Шелби пыталась ее отравить.
