Конни Банкер - Мужской зигзаг

Она шла, глядя себе под ноги, и с каждым шагом все сильнее ощущала внутреннее беспокойство.

А где Мартин? Джемма посмотрела по сторонам. Уже почти у самого дома. Вдруг сын резко повернул назад и со всех ног помчался к ней.

— Что случилось, Марти? Что с тобой? — встрепенулась она, когда сын, подбежав к ней, схватил ее за руку.

Мартин насупился и молчал. Джемма смотрела на него, не понимая в чем дело.

Когда они подошли к крыльцу, с порога раздался знакомый голос:

— Ну наконец-то! А то я уже начал беспокоиться.

Блейк вернулся! А говорил, самое раннее в пятницу… Джемма мгновенно внутренне сжалась. И сразу сердце ускорило бег, а ноги стали как ватные…

— Приезжаю, а в доме ни души… — Блейк, в пальто и шляпе, стоял в дверях. — Я на кухню, смотрю — все готово к чаю. Наверху — горячая ванна. Входная дверь нараспашку.

— Не может быть! — произнесла Джемма бодрым тоном и покосилась на Мартина. Тот повис у нее на руке, словно стараясь ее остановить. — Дверь нараспашку?.. Ну надо же!

— А я думаю, что за напасть, где вас искать? — Блейк расплылся в улыбке.

— Мы играли на пляже в пиратов. — Джемма ответила улыбкой на улыбку.

— Никакие вы не пираты! Вы ледышки, сосульки, а то и айсберги. Скорее в горячую ванну! — рассмеялся он.

Джемма шагнула на крыльцо, а Мартин уцепился за полу ее пальто и не двинулся с места. Что все это значит? Она оглянулась. Прямо как первый раз в первый класс! Джемма вспомнила, как Мартин рыдал и все цеплялся за нее в первый школьный день.

— Мы тебя сегодня ну совсем не ждали! Ты же говорил, что вернешься в пятницу, — щебетала Джемма, надеясь отвлечь внимание Блейка от странного поведения Мартина.

— А мне, представь себе, необычайно повезло. Во-первых, удалось достать билет на самый ранний рейс, а во-вторых, дозвонился по сотовому и вызвал вертолет. Здорово, да? А ты что скажешь, Мартин?

Мартин стоял, смотрел в пол и молчал, будто язык проглотил. Блейк нахмурился.

— Старик, ну-ка выкладывай начистоту! В школе нелады?

Мартин сопел, пыхтел — и ни полслова. Блейк перевел взгляд на Джемму и снова на сына.

— Марти, что с тобой? — Джемма сжала ладошку сына. — Я тебя просто не узнаю.

Мартин вскинул на нее глаза, посмотрел на отца и сказал громким шепотом:

— Да нет, папа, у меня все в порядке. Блейк охнул, опустился перед сыном на колени, притянул к себе и крепко обнял.

— Марти, сынок, родной ты мой! — приговаривал он и, не сумев справиться с волнением, всхлипнул. — Прости ты меня, что я так долго к тебе не приходил…

— Ладно, пап, не расстраивайся! Ты не виноват. Мама мне все объяснила. Она тоже не виновата…

Джемма перехватила взгляд сына, улыбнулась ему сквозь слезы и прошептала:

— Вы тут с папой занимайтесь своими мужскими делами, а я побегу приму душ.

Вовремя сообразив оставить отца с сыном наедине, она быстро поднялась к себе.

— Джемма, дорогая моя, сегодня у меня такой счастливый день! — произнес Блейк с чувством, открывая бутылку шампанского. — Хоть ты и не поклонница Бахуса, но тут уж ничего не поделаешь! Придется выпить за «новорожденного». Такова традиция. Я сегодня как-никак стал отцом… Как говорится, лучше поздно, чем никогда!

— Хорошо, Блейк, давай выпьем шампанского! Только мне пополам с апельсиновым соком.

— Уморишь ты меня когда-нибудь! — засмеялся Блейк. — Разбавлять «Клико» соком… Вы, мадам, из какого медвежьего угла? Ну да ладно! Чин-чин…

Они чокнулись и осушили до дна свои бокалы.

— Знаешь, Джемма, а Мартин, кажется, доволен, что я его отец. Ей-ей! Если честно, я думал, возникнут сложности. Все-таки Адриан целых девять лет считался его отцом.

После непродолжительной паузы Джемма заметила:

— Вот именно! Считался… — Она усмехнулась. — Ему было выгодно считаться отцом, ведь на самом деле…

— Ведь на самом деле, — оборвал ее Блейк, — тебе сразу нужно было поставить меня в известность относительно двусмысленной ситуации вокруг моего сына.

— А тебе десять лет назад следовало думать в первую очередь не о себе, а обо мне… — Джемме хотелось сказать больше, но перехватило горло.

Ладно, она ему оставит прощальное послание, где назовет вещи своими именами. Бросил ее тогда на произвол судьбы. Страшно вспомнить, что она пережила!..

— Но ведь это ты ушла, хлопнув дверью, — заметил Блейк после минутной паузы.

— Да, ушла! — Джемма вскинула подбородок. — Ушла, чтобы сохранить свою гордость.

— Сохранила?

— Представь себе.

— А с моей что сделала?

— В каком смысле?

— В самом прямом! А если Мартин, поразмыслив — а он мальчик рассудительный, — изменит свое отношение ко мне? А вдруг он ожесточится?

Что, испугался? — подумала Джемма, а вслух сказала:

— Сын в тебе души не чает, У вас всегда будут самые доверительные отношения. — Помолчав, добавила: — Только ты ему нужен! Запомни это, Блейк! Только ты, и никто другой…

Блейк подошел к Джемме, взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза, наклонился и поцеловал в губы.

— Дорогая, я благодарен тебе за все! Наш сын — замечательный человечек, и это целиком твоя заслуга. Представляю, как нелегко тебе было решиться на откровенный разговор с ним.

Джемма вздохнула.

— Да, я жутко волновалась… Все казалось, вдруг у него возникнет неприязнь ко мне, а то, не дай Бог, и ненависть. Я и сейчас этого опасаюсь.

Блейк поцеловал ей руку.

— Джемма, дорогая, выброси эти мысли из головы. Ненавидеть тебя? Да разве такое возможно? Ты заслуживаешь самого трепетного отношения. Мартин будет тебя боготворить, ручаюсь! Лично прослежу за этим.

Джемма улыбнулась.

— А если он пойдет в тебя? — не удержалась она от колкости.

— Если Мартин пойдет в меня, я его лишу наследства. Но, дорогая, сыновья обычно похожи на мать, — улыбнулся Блейк.

— Не знаю, не знаю… — засмеялась Джемма. — В мире нет ничего постоянного.

— Разве? А я? — возразил Блейк и, притянув ее к себе, крепко обнял.

Джемма на миг закрыла глаза. Господи, какое блаженство! Рядом с Блейком она вновь обретает свое прошлое. Да что там, жизнь! Душу охватила нежность, а тело — желание.

Джемма, остынь! — одернула она себя. Зачем все это, если в его чувствах нет ничего, кроме непрочного расположения.

— Блейк, знаешь, наши отношения приобрели в пределах Уикстона размах мировой сенсации. Мартин не удержался и сказал Кристоферу, кто его отец, а тот, видно, поделился с матерью, ну и так далее. Ты не поверишь, какой поднялся переполох.

Блейк пожал плечами.

— Вот и чудненько! Просто замечательно. Мне это на руку. Не придется давать объявление в местную газету.