Наташа Колесникова - Запретный плод
Котович уверенно разлил водку по чайным чашкам, поднял свою.
— За то, что живые?!
Все чокнулись, выпили.
— Славик, — сказала Марина, закусывая шпротами, — ты должен пойти к моему дому, номер сорок пять, и выяснить, был там Игорь или нет.
— Как он там мог быть, если… — сразу помрачнел Котович.
— Ты пойди и спроси. Можешь это сделать быстро? — с досадой сказала Марина.
— Могу, но… Гена, у тебя есть какая-то одежда?
— Какая-то есть, — сказал Гена. — Но не очень… Ты думаешь, я тут свои костюмы храню?
— Дай то, что есть, и хватит болтать! — резко сказала Марина. — Славик, охранника зовут Боря, вызови его и спроси, был там Игорь или нет.
Пока Котович отсутствовал, она выпила с Геной еще водки, на сей раз из хрустальных рюмок, которые хозяин дома принес из гостиной. Гена рассказывал о том, каким замечательным парнем оказался Игорь Муравьев, как ему приятно было познакомиться с ним. А Марина чувствовала, как страх заполняет ее душу. А что, если Котович вернется и скажет — Игоря там не было? И значит, не он бежал ей навстречу, а… да не важно, кто! А он лежит в холодной мутной воде Клязьмы… Скоро туда приедут менты, МЧС… Гена сказал, что отец уже поднял всех на ноги. А ей-то что? Ей как после этого жить, смотреть на родителей?..
Котович вернулся минут через пятнадцать. В чересчур тесных и коротких джинсах, свитере, заляпанном цементным раствором, он выглядел комично, но Марине было не до смеха. Котович прошагал к столу, плеснул себе в чашку водки (третью рюмку Гена не догадался принести), выпил и лишь после этого вскинул вверх кулак и издал торжествующий крик.
— Что, Славик? — с тревогой спросила Марина.
— Он жив, Маринка! Вау! Он был там! — Котович обнял ее, обнял и Страхова, и они все трое запрыгали на месте. — Ну, Игореша, супермен ты наш! Был, но задержан. Приехал майор ФСБ и увез его. Да плевать нам на этих майоров! Главное — жив Игорек! Слушай, а этот охранник Боря такой вежливый! Все объяснил, даже сказал, что майор проникся симпатией к Игорю, как и он сам, понятное дело.
Марина с облегчением вздохнула. Ну, слава Богу, жив! Она верила в это, но в глубине подсознания жил страх. Теперь его нет. И значит… что она делает здесь?
— Гена, у тебя есть машина? — спросила она.
— Есть, но утопла, правда, не совсем, — сказал Гена.
— А другая?
— Да откуда? Хотя… в гараже стоит старый «Москвич», пахан катается на нем иногда, говорит, что кайф ловит от этого, вроде как молодость вспоминает.
— Заводи, поехали! — приказала Марина.
— Нет, погоди… Я вообще не знаю, заведется он или нет, есть ли там бензин… Минут через двадцать папаша приедет и…
— Мне нужно срочно в Москву. — Марина достала из внутреннего кармана куртки стодолларовую купюру, протянула Гене. — Еще столько получишь, когда приедем. Ну?
— Ладно, посмотрю, что там с машиной.
— Я с вами, — сказал Котович. — Давно не ездил на «Москвиче». Но сначала еще выпью.
Марина и Гена пошли к выходу, а Котович торопливо наполнил свою чашку до краев, залпом выпил, сунул в рот несколько кусков колбасы и пару шпротин и побежал за ними.
Через пять минут белый «Москвич-408» выехал за ворота дачи и вполне уверенно побежал к КПП элитного поселка.
Глава 30
Если в три часа ночи звонят в дверь, это и неприятно, и тревожно, ведь с добрыми новостями в это время суток редко кто является. Тем более если вчера крепко выпила…
Сушина нехотя встала с постели, включила настольную лампу, надела халат, кутаясь в него, вышла в прихожую, включила свет, хриплым голосом спросила, кто там.
— ФСБ, — послышался жесткий голос. — Сушина Татьяна Илларионовна, пожалуйста, откройте.
Сушина невольно вздрогнула, прильнула к дверному глазку, увидела двух мужиков: тот, что стоял ближе к двери, был в черной кожаной куртке, а за ним — парень в камуфляже и с автоматом. Значит, первый — начальник… а может быть, главарь?
— Чем вы докажете, что из ФСБ, а не бандиты? — спросила она.
Мужик в куртке протянул к дверному глазку свое удостоверение, раскрыл его.
— Майор Хайрутдинов. Если не верите, позвоните дежурному по московскому УФСБ, уточните. Телефон скажу.
Похоже, и правда ФСБ!
— А что вам от меня нужно?
— Уточнить некоторые детали. Оденьтесь, пожалуйста. Это не займет много времени.
— Какие детали?
— Пожалуйста, не усложняйте мою задачу, Татьяна Илларионовна. Не хочу вас пугать, но у меня есть ордер. А у вас будут лишние проблемы в виде определенных статей Уголовного кодекса.
— Хорошо, я одеваюсь…
Да, если в три ночи звонят в дверь, ничего хорошего ждать не приходится… Сушина торопливо достала из ящика гардероба трусы, лифчик, сбросила халат, быстро надела белье, натянула джинсы, толстый свитер, лежавшие на пуфике. Капнула на палец французских духов, коснулась им за ушами, под мышками и в самом низу живота. Посмотрела на кровать, где спал мускулистый парень. Да, ничего хорошего… тем более что в квартире мужчина, имени которого она, как не старалась, не могла вспомнить.
Сушина склонилась над ним, резко тряхнула за плечо:
— Эй… вставай, слышишь?
Парень открыл глаза, сонно усмехнулся.
— Танюш, ты куда?..
— Вставай, придурок, мигом одевайся! ФСБ за дверью. Иначе побежишь отсюда в трусах, понял?!
Она наклонилась, схватила с ковра шмотки, швырнула в лицо парню. Он сел на кровати, изумленно глядя на нее и прижимая к груди свои джинсы, футболку, пиджак, носки.
— Ты серьезно, что ль?
— У тебя минута на все про все!
Сушина взяла сигарету, закурила. Она даже не смотрела, как он одевается, нервно затягивалась, машинально стряхивала пепел после каждой затяжки. Да, вчера сильно нервничала, ждала звонка от Пустовалова, он намекнул, что вечером все решится, обещал позвонить, рассказать, но так и не удосужился набрать ее номер. Сама несколько раз ему звонила — мобильник был отключен. Звонила Игорю, но у того ни один телефон не отвечал.
Ближе к десяти не выдержала, поехала в клуб «Сатисфакция», там быстро напилась и где-то в час вернулась домой с этим… Как хоть зовут его?
— Ты кто? — спросила она, поворачиваясь.
Парень уже оделся, натягивал носки.
— Я Филипп, ты что, забыла? — хмуро ответил он.
— Помню. Чем занимаешься?
— Тренер в фитнес-клубе, ты же сказала, что теперь будешь приходить ко мне, брать частные уроки.
— Да? Я передумала, Филипп. Беги в прихожую, но дверь не открывай, пристрелить могут.
Тренер Филипп испуганно уставился на нее, забыв натянуть носок. Но Сушина уже не смотрела на него, помчалась в ванную и там попыталась хоть как-то привести себя в порядок. Получилось не очень, вернее, ничего не получилось, в зеркале отразилось опухшее лицо немолодой женщины со следами вчерашней косметики.
