Елена Озерова - Ноктюрн для двоих
Наконец Лена ощутила, как пульсирующий огонь, охвативший ее, перерастает в нечто, чему ни в одном языке не придумано названия. Ее охватил восторг. Пальцы впились в твердую спину Игоря, губы разомкнулись, и она в крике выдохнула его имя. Она ощутила, как его руки еще сильнее притягивают ее, а затем услышала его удовлетворенный хриплый стон. Вздрагивая от покидающего ее возбуждения, она безвольно и умиротворенно положила голову ему на плечо.
Долгое время ничто не нарушало тишину в комнате. Обессиленные, они не могли говорить. А затем, когда к Лене наконец вернулась ясность сознания, лежать в объятиях Игоря, всем телом ощущая тепло его тела, было так приятно, что ей не хотелось двигаться.
Вдруг она почувствовала, что он словно отдаляется от нее. По-прежнему его руки были сомкнуты вокруг ее тела, но что-то изменилось. Лена высвободилась, приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо. Он не ответил на ее взгляд.
— Это было неизбежно, — сказала она. — То, что произошло, должно было произойти. Раз мы снова нашли друг друга…
Он молчал. Она хотела снова обнять его — он мягко, но твердо убрал ее руку.
— Что случилось? — Лена ничего не понимала. Только что они были так близки, как только могут быть близки два человека, и вдруг в одно мгновение между ними снова выросла стена.
— Любимая, это невозможно. Больше это не должно повториться.
Он назвал ее любимой! В первый момент Лена потеряла голову от счастья, но потом до нее дошел смысл сказанного. Она растерялась. Может быть, дело в том, что она замужем?
— Почему? Это было так… прекрасно. Я же только твоя, только твоя и всегда принадлежала только тебе. А Славик… Хочешь, я сегодня же не вернусь домой? Останусь с тобой навсегда? Здесь… Или где ты пожелаешь.
Игорь грустно улыбнулся, сел и потянулся к пачке сигарет, валявшейся на полу.
— Ты можешь просто поверить мне, ни о чем не спрашивая?
Лена молчала, выжидательно глядя на него. Он закурил, очевидно, затрудняясь продолжить. Лена тоже села и обхватила руками колени:
— Если ты мне опять скажешь, что разлюбил меня, я не поверю, — честно предупредила она.
— Было бы глупо говорить тебе такое после… Ну, после того, что только что произошло. — Игорь улыбнулся, но улыбка вышла невеселой. — И если мы с тобой будем продолжать видеться, это будет повторяться еще не раз.
— Ну так и что? Пусть…
— Дело в том… — Он, кажется, решился: — Даже если ты уйдешь от мужа… Я все равно не смогу на тебе жениться.
Лена оторопела.
— Ты… — Она проглотила комок, вставший в горле. — Ты женат?
Он грустно рассмеялся:
— Да нет, глупенькая. Я же предупреждал — придется тебе поверить мне на слово. Объяснить я все равно ничего не могу.
— Но…
— Мало того — никто никогда не должен видеть нас вместе. Ты ходила ко мне в больницу — этого не следовало делать, но тебя было не остановить. Но там, кроме меня, было еще шесть человек. Поди разберись, к кому именно ты приходишь. А вот сегодняшнее твое посещение — уже совсем другое дело. Я хотел бы, чтобы оно было первым и последним.
— Но ты ведь мне разрешил!
— Я тоже человек. Мне слишком трудно от тебя отказаться.
— Ну так не отказывайся!
— Надо. И прежде всего — ради тебя самой.
Игорь встал и начал одеваться. Его рубашка валялась у самых Лениных ног. Когда он протянул руку, чтобы взять ее, она заметила у него на сгибе правого локтя маленькую татуировку — полумесяц, пронзенный стрелой. Раньше этой татуировки не было. Она дотронулась до нее пальцем:
— Что это?
Игорь небрежно мотнул головой:
— А, так, всякие глупости.
Он собрал Ленину разбросанную одежду и протянул ей:
— Иди в душ и одевайся. Скоро должна прийти мать. Не хотелось бы, чтобы она застала нас в таком виде.
Лена машинально взяла белые кружевные трусики и такой же бюстгальтер, но продолжала сидеть и смотреть на Игоря. Он вдруг улыбнулся, потрепал ее по волосам.
— Хочешь отнесу?
— Еще бы! Но тебе пока нельзя.
Потом, когда Лена расчесывала перед зеркалом волосы, собираясь уходить, она как бы невзначай поинтересовалась:
— Почему ты живешь с матерью?
— А где же мне еще жить? — удивился Игорь.
— А та квартира на Мосфильмовской?
Игорь пожал плечами:
— Я же ее тогда так и не купил.
— Ну, ты можешь купить себе сейчас что-нибудь…
— Не могу.
Он сказал это таким тоном, что Лена сразу прекратила расспросы. Что ж, придется мириться с присутствием Оксаны Антоновны. Потому что оставлять Игоря она не собиралась.
6
Вот теперь Лена поняла, что это такое — жить двойной жизнью. Внешне все осталось по-прежнему: экзамены в университете, заметки в «Московский экспресс», навязчивые заботы Славика, которые она принимала без зазрения совести… Только вот с некоторых пор Лена стала пропадать в библиотеке, причем не в Ленинке, а в исторической, куда Славик не ходил. Надо ли говорить, что на самом деле она пропадала не там.
С Игорем они виделись регулярно три раза в неделю, днем, у него дома. Но эти три раза были как крошки хлеба для голодного. Тоска по нему не проходила. Лене казалось, что, если так будет продолжаться, она сойдет с ума от этой тоски. У нее уже начались слуховые и зрительные галлюцинации: в ушах постоянно звучал его голос, в каждом светловолосом мужчине она искала его черты. Мир поделился на две части. В одной — реальной и настоящей — был Игорь. Та часть жизни, где его не было, проходила как во сне.
Оксана Антоновна, вероятно, знала об их отношениях. Пару раз Лена, не успев уйти до ее прихода, сталкивалась с ней в гостиной. В таких случаях Оксана Антоновна была холодно-вежлива.
Странно — Игорю ведь совсем не нравилось жить с матерью. Кроме того, он почему-то жутко нервничал, когда Лена приходила к нему, но не из-за Оксаны Антоновны. Лена долго не могла понять почему, потом догадалась: он боится, что за ней могут следить. Игорь умолял ее быть осторожной, не входить в лифт с посторонними, идти только по людной улице, не срезая путь дворами… Хотя бред какой-то, кому надо за ней следить! И в то же время он упорно не хотел снимать квартиру. И опять же она догадалась — у него не было денег. Вообще-то ей было все равно, богат Игорь или беден, она его любила — и все. Но она помнила, что практически не существовало ничего, что он бы не мог себе позволить — в Москве, в Венеции, где угодно. Деньги — не проблема. А теперь все совсем не так…
Игорь поправился и занялся поисками работы. К рекламному бизнесу он испытывал теперь стойкое отвращение. И чем бы он ни занимался в последние годы — а Лена так и не узнала чем, — к этому занятию он тоже явно не хотел возвращаться.
