Все ради тебя (СИ) - Ария Тес

Его руки слегка подрагивают.

Господи…пожалуйста…я тебя умоляю. Пусть…умоляю! Пусть это будет начало. Мы же так любим друг друга, ну разве ты этого не видишь? Пожалуйста…не дай нам потеряться. Помоги ему. Умоляю…пожалуйста. Помоги ему вернуться ко мне…к нам. Он ведь так нужен…

***

Оказалось, Адам приехал раньше на целый час. Бегал по больнице. Это он сообщает мне смято, смущенно. Все время улыбается и глаза прячет, как школьник — так мило; да и я далеко от него не ушла. Не знаю, куда деть руки, все время поправляю волосы или свое платье. Минуту назад, прижавшись к моему виску мимолетно, Адам шепнул, что я самая красивая — и от этого мое сердце тает.

Оживает…

Оказалось, Адам приехал раньше на целый час, чтобы я не сидела в очереди. Представляете? А еще он самолично осмотрел палату, где я буду рожать. Ну…по плану. Сказал, что до этого видел только фотки, теперь убедился лично — нам этот вариант подходит. Хотелось усмехнуться и выдать что-то ядовито-саркастичное, да только не нашла я ничего в загашнике.

Мой малыш, кажется, против хамства его отцу. Даже в шутку. А вот чтобы превратить меня в девочку с нашего первого свидания — это да. Это он только рад!

Но мне забавно.

После тех объятий мы, конечно, больше друг друга не касались. Держим дистанцию, пока идем до кабинета, но она не холодная. Она другая. Как когда ты слишком хочешь быть ближе, но стесняешься.

Шутка века!

Мы были вместе так долго. Мы очень много занимались сексом! Очень много! И в разных местах, конечно же. А теперь…вот стесняемся как дети.

Трогательно, надо сказать.

Эффект усиливается дальше, когда мы попадаем в кабинет. Мой врач — Зоя Олеговна, — уже ждет. Она бросает пару шуток про «очень ответственного папу», который даже на кресло мне помогает залезть, придерживая за поясницу.

Снова просится что-то саркастичное, но я не могу. Не могу! Глядя на его искреннее беспокойство, выдавить из себя что-то едкое? Выше моих сил.

Он так забавно хмурится…

А сам на живот смотрит. Только на него! Это второе его сокровище, второй его мир.

Единственный раз, когда он отводит глаза — это когда я юбку задираю, чтобы оголить это его сокровище. Тут я уже не выдерживаю…

— Боишься, что я ослеплю тебя своими элегантными формами?

Тихо цыкает и бубнит себе под нос.

— Прекрати, Рассвет. Ты выглядишь великолепно, просто…

Заминается. Я решаю ему помочь, натянув на себя покрывало. Сама ловлю улыбку врачихи, глаза слегка закатываю, мол, дурак! Но свечу-у-усь, девочки, ярче солнца.

— Я прикрыла свой срам.

Наконец, слышу смешок Адама. Он по-озорному, по-детски, хулигански даже! Бросает на меня взгляд и тоже закатывает глаза, мол, молодец, прищучила меня!

Но зла в этой комнате нет. Видимо, гормоны добрались до отсека моего мозга, потому что я снова не помню, чтобы оно когда-либо было в принципе.

Я так счастлива…

— Сейчас будет прохладно.

С этими словами, как по всем традициям лучших (и не очень) мыльных опер, мне на пузико бахает холодная жижа. Слегка вздрагиваю — Адам тоже.

Черт! Да он такой нервный, испуганный!

— Успокойся, — шепчу ему, но он не отвечает.

Не может. Смотрит внимательно на живот, дергает плечами, типа все хорошо, и переводит взгляд цепких глаз в монитор.

Следит.

За каждым изменением, движением! Он просто не может налюбоваться, а потом происходит это…

— Ну вот…ваш малыш! Хороший, сильный ребенок.

И правда он. Закусываю губу, взгляд теряет фокус. Чувствую, рыдать я все-таки буду…

— Он такой маленький… — тихо говорит Адам, но скорее неосознанно.

Потому что он сейчас — сама неосознанность.

Делает шаг. Как под гипнозом! И поглощает каждый пиксель.

Наверно, если его сердце измерить сейчас — это будет что-то определенно очень быстрое. Очень-очень быстрое.

Смахиваю слезы, улыбаюсь — он такой счастливый…

Ты правда счастлив? Правда… Мне не нужно слышать — я это чувствую.

— Ну… — начинает врач, и Салманов сразу реагирует, резко повернув на нее голову.

— Что-то не так?! Какие-то проблемы?!

Усмехается.

— Нет, никаких проблем нет. Ребенок здоров, развивается правильно, просто он большой. Уже сейчас ясно…

— А кто это будет?

— Давайте посмотрим…так…ну же, малыш, не прячься, — еще один смешок, пока прибор рыскает по моей коже в поисках заветной информации, — Стеснительный.

Это он в отца…

Который вообще не дышит! Замер! Глаза выпучил!

— Адам, дыши, — шепчу, но опять никакой реакции.

Он только быстро смотрит на меня — снова в экран. Губу прикусывает…

Ох, боже. Бедолага…

— Так, родители. Кажется, у вас будет мальчик!

Мальчик…

Так приятно отражается в сердце…

— Мальчик, — повторяю тихо, а Адам сразу за мной.

— Сын…у нас будет сын.

— С очень сильным сердцебиением! Готовы услышать?

Киваю.

И если до этого момента мне казалось, что самый счастливый миг — вот он! Нет. Самый счастливый пришел вместе с уверенными ударами маленького сердца.

От которого дух захватило. Горло зарезало. В носу закололо — только теперь от счастья! От самого великого счастья…

Я улыбаюсь во все тридцать два, издаю еле слышный выдох, а когда на Адама смотрю — рыдать хочется просто максимально! Он быстро прикладывает указательный и большой палец к глазам, отворачивается — тебе тоже, да? Так это нормально…все это нормально.

Тянусь, касаюсь нежно руки и когда он смотрит мне в глаза — шепчу.

— Я тоже безумно счастлива, малыш. Спасибо тебе…

— Мне? — хрипло усмехается, — Это тебе спасибо, Лиз. Это ты сделала это чудо…

И поспорить бы. Мне очень хочется поспорить! Сказать, что одна бы я не справилась, но мне кажется, что говорит он сейчас не об этом. О другом…

А я все равно отвечаю!

— Одна бы я не справилась.

И не только потому, что хочу его поддержать! А потому что я действительно вижу, как ты стараешься меняться. И как у тебя получается — это тоже чудо. Заставить тебя сдвинуться с места даже тебе самому — это большое, большое чудо. Значит, ты этого действительно хочешь, да? Значит, у нас все еще есть шанс…может быть, он был всегда? И тогда значит, что я не зря за