Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
— О чем ты? — изобразила непонимание она.
— Все ты понимаешь, — он взял Полину за руку, сплел пальцы и поднес ее ладонь к губам. Его взгляд притягивал и не давал отвезти глаз. Все вокруг сжалось и потускнело, был только этот гипнотизирующий взгляд. — Не играй со мной, милая!
Он приблизил к ней лицо, легко коснулся губами уголка ее рта. И вдруг впился в губы таким жарким поцелуем, что у нее прервалось дыхание. Огонь, вспыхнувший где-то внутри, стремительно охватил ее всю, и Полина, дрожа, словно в лихорадке, обхватила его за шею, вжалась в него всем телом и будто растворилась в нем.
Прошло Бог знает сколько времени, прежде чем он чуть-чуть отодвинулся и легонько провел по краям ее вспухших губ.
— Мы вообще-то на выставке, не думаю, что наше поведение уместно, — прерывисто прошептала она, не спеша отстраняться.
Он улыбнулся:
— Не все ли равно?! Может да ну его, это искусство! Поехали домой! — его рука каким-то завораживающим движением скользила вдоль спины.
Полина колебалась недолго.
— Поехали, — кивнула она. Все равно уже ни на чем не получится сосредоточиться. Мысли то и дело возвращались к страстному поцелую.
— Отлично! Уходим, — с этими словами Алекс переплел их пальцы и потащил ее к выходу, пробираясь через толпу, улыбаясь и раскланиваясь на ходу.
Но сразу не получилось покинуть выставку. Господина Соболева задержал очередной знакомый, которому именно сейчас необходимо было обсудить с ним какие-то архиважные дела. Потом… журналисты. Яркая блондинка, представившись блогером, одаривая Алекса томными многозначительными взглядами, интересовалась его мнением о работах «выдающего фотографа современности» Покровского. При этом все пыталась вручить ему свою визитку. Но Алекс, сохраняя надменный вид, не велся на ее уловки. Это хорошо, что не велся, иначе Полина Дмитриевна повыдергала бы ее жиденькие волосенки… Да и ему тоже!
Спустя некоторое время им все уже удалось покинуть галерею, перед этим попрощавшись с Артуром. Алекс даже пожелал ему на прощание вдохновения и новых персональных выставок. Сама любезность!
— В следующий раз подумаю несколько раз, прежде чем предлагать посещение мероприятий такого сомнительного толка, — проворчал Алекс, помогая ей снять верхнюю одежду.
— Что тебя не устроило в выставке? — Полина с удовольствием скинула ботинки с непомерно высокими каблуками. — Не нравятся фотокартины?
— Скорее не нравятся фотографы, — признался Алекс. «Ревность все так и не утихла в нем», — поняла девушка.
— Какая жалось, — ехидно фыркнула она, пихая его локтем, — ведь я так люблю фотографов. Они такие… мм… такие…
Поля запнулась, подыскивая подходящее сравнение. Мужчина замер, и его глаза насмешливо поблескивали, глядя на нее.
— Чудики? — подсказал он и плавно приблизил свое лицо к губам девушки, коснувшись ее скулы. — Навязчивые?
— Нет, не то! — возразила молодая женщина, улыбнувшись против воли: когда Алекс хотел, он мог казаться очень милым. — Они такие импульсивные! Ярые ценители! Внимательные. Вот.
— Ах, так, — он мгновенно шагнул вперед, Полине пришлось отступить к стене.
Алекс положил ладони по бокам от ее головы, блокируя пути для маневра. Молодая женщина напряженно замерла. А он какое-то время молчал, позволяя ей в полной мере почувствовать его близость. Осознать неотвратимость его желания.
И переходя на игривый тон, губами склоняясь к ее шее, чтобы поймать крошечный завиток у основания волос, добавил:
— Ты еще просто не знаешь, какие строители ценители, и какими внимательными могут быть. Хочешь, милая, узнать? Я могу быть ну о-о-очень внимательным.
Последнее он уже шептал, покрывая поцелуями и колкими прикосновениями чуть проступившей щетины шею Полины.
— Вот хотя бы сейчас, — мужская рука скользнула по изгибам ее тела вниз, и остановилась где-то на бедре. В след за прикосновениями прокатилась судорога неподвластного ей и оттого более острого наслаждения. — Я немедленно готов доказать какой я внимательный и страстный ценитель… тебя.
Ноги подкосились, вдруг став ватными, а голова бессильно запрокинулась, откинувшись на плечо мужчины, позволяя увидеть ему трепещущее от участившегося дыхания горло.
Полина почувствовала, что неминуемо проигрывает магнетическому обаянию и страстности Алекса. Противостоять было невозможно. Девушка очень медленно выдохнула, попыталась взять себя в руки. Хотя очень хотела его объятий, его силы, его страсти.
— Я подумаю… — с трудом подбирая слова, выдавила, не имея сил смотреть ему в глаза и оттого сомкнув веки. — Обязательно подумаю… потом. А пока, хотела бы отдохнуть. Я устала. О-о-о…
Алекс, изнывая от нетерпеливого желания, прижался к ней с такой силой, что стиснул между стеной и собой, Полина не сдержала предвкушающего стона.
— А как на счет… сейчас? — шептал он, покрывая легким поцелуями ее лицо, — подумать… почувствовать мое внимание. Я так очень жажду. Изнываю от желания тебя целовать. Везде. Хочу прижиматься к тебе. Дарить самые откровенные ласки. Хочу искушать тебя и провоцировать…
Полина и сама до зуда хотела Алекса. Хотела прижаться всем телом и раствориться в объятиях. Замереть на обнаженной сильной груди, слушая рваные удары его сердца.
— Алекс, — сипло, прогнувшись вперед и умирая от восторга, пока его губы блуждали по обнаженной шее, слегка прикусывая кожу и целуя место укуса. — Нам не с-с-стоит…
Молодая женщина обхватила его плечи, прижимаясь так тесно, как только могла.
— О, Поля! Ты сведешь меня с ума, — встретив на миг взгляд ее наполненных туманом смятения и желания глаз, он сжал девушку в объятиях сильных рук.
Подхватил на руки и вместе со своей ношей поднялся наверх. В спальню. В ее спальню.
— Что ты творишь? — возмутилась Полина. — Отпусти.
— Ты же хочешь? Скажи… — опустив на поверхность постели, сжал ее затылок. В тот же миг горячие губы накрыли яростным поцелуем.
Полина задыхалась. Задыхалась от удовольствия. Ей стоило огромных усилий не отвечать ему. Только сил хватило ненадолго.
Его рука каким-то завораживающим движением скользила вдоль ключицы, и Полина с трудом подавила судорожный вздох, когда он, оторвавшись от губ, приник к ямочке у горла.
— Не надо, — беспомощно выдохнула она и почувствовала, как его губы дрогнули в улыбке. — О, Боже, Алекс…
Предательские мурашки все никак не хотели успокаиваться. Он целовал ее в ложбинку между грудями и неторопливо повел обжигающую цепочку поцелуев выше и выше, к губам.
— Уверена?
— Алекс, да… нет… — протянула она, всхлипывая от удовольствия, что волной растекалось по телу при каждом его движении.
Трудно что-то сообразить, когда кровь бежит по жилам с бешеной скоростью, разгоняя по всему телу томительный жар, от которого даже кости словно бы расплавляются и тело становится мягким, податливым, безвольным.
— Милая моя… Спорь… Ругайся со мной… Сопротивляйся, — шептал он еле слышно, целуя ее губы, лицо, шею. — Но только не
