Времена года - Наталья Литтера
Там, на шоколадном атласе, Илья без слов задал свой главный вопрос. И получил на него исчерпывающий ответ. А потом… потом безмолвно просил. И тоже получал. Все.
Засыпала Майя в объятьях горячего Июля. Солнце в зените утомленно и мирно дышало ей в шею.
Утром картина не изменилась. Теплый спящий Илья сладко сопел ей в изгиб плеча. Майя сначала не могла сообразить, что именно в этой картине неправильно. Потом все же поняла.
Он спал. Нет, не так. Она впервые видела Илью спящим. Требовалось осознать эту мысль, поворошить память, поморщить лоб. И подтвердить – да, точно.
Он всегда просыпался раньше. И засыпал позже… Может, и не позже иногда, но там темно. А теперь Майя любовалось на чудо невиданное – спящее в зените солнце. Лохматое, с расслабленными губами и потемневшими щеками.
У меня по утрам отрастает, да.
Кажется, это было сказано в другой жизни. И там, в другой жизни, Майя гадала – какие у него щеки по утрам. До нынешнего дня всегда были гладкие. Но сейчас – явно нет. Она протянула руку, чтобы потрогать. И в последний момент отдернула. Его окутывало невидимое облако ее нежности.
Маленький Принц спит.
Когда взяла в руки свой телефон, поняла, что не просто спит. Проспал! Какой хороший мальчик Июль. Продолжай в том же духе. Главное, чтобы не мешали.
Понимая, что может получить нагоняй за самодеятельность, Майя все-таки взяла на себя смелость и выключила его смартфон. Обойдутся там в офисе пару часов без Ильи Юльевича. Почивает он. Не беспокоить.
И домоправительнице, которая уже вовсю хозяйничала на кухне, было сказано то же самое.
– Доброе утро, Елена Дмитриевна.
– Доброе, Маечка, – та привычно улыбнулась, обернувшись от плиты. – Кофе вот-вот будет готов.
– Я хочу вас попросить пока ничего не делать по дому. Илья… Юльевич спит.
Женщина несколько секунд смотрела на Майю, явно пытаясь осознать услышанное. Видимо, мысль, что Илья Юльевич может спать в такое время, была неожиданной. Если не крамольной.
– Хорошо, – кивнула растерянно. – Я тогда пока съезжу за покупками. Кофе… – она бросила неуверенный взгляд в сторону плиты.
– Я выключу, – пообещала Майя.
Дверь она закрыла аккуратно, бесшумно. И тут же поспешила на кухню – там пиликнул таймер. Нечего тут пиликать, люди спят.
Кофе налит в чашку, из гостиной принесен Экзюпери. В компании африканского мокко и французского пилота Май ждет, когда взойдет солнце.
* * *
Илья не сразу понял, что проспал. Сначала он лежал с закрытыми глазами, думая о том, почему не звонит будильник. Потом смутно припомнилось, что, кажется, все же звонил, и он будильник отключил. И уже совсем потом, открыв глаза и обнаружив, что Май рядом нет, понял – проспал. Часы на тумбочке подтвердили очевидное. Зато впервые за последние три недели Илья почувствовал себя отдохнувшим.
В квартире было очень тихо, словно он остался в доме один. Один? Май ушла?
Эта мысль заставила резко сесть. И вспомнить вчерашний вечер. И после он быстро натянул одежду и пошел ее искать. Чтобы увидеть. Просто увидеть.
Раскрывал по пути все двери. В репетиционной пюпитр, скрипка и стопка нот. В гостиной – учебники. В кабинете… он тщетно искал там следы Майи. Только вазочка с талой водой, в которую превратились вчерашние кубики льда.
А Майя нашлась на кухне. Сидела за столом, пила кофе и читала.
Все как положено. Так чего он дернулся?
– Привет, – сказал негромко.
И она подняла глаза. Совершенно спокойные безмятежные глаза.
– Хочешь кофе? – спросила Май, подвинув свою чашку по столу в сторону Ильи. – Только он сладкий.
Не просто сладкий, а очень сладкий. Илья никогда в жизни не пил такого кофе. Ему хватило глотка. Но почему-то подумалось, что другого Май и не могла любить. И вспомнил ее давнишнюю лекцию про конфеты и эндорфины.
– Мне кажется, что здесь концентрация счастья на неделю вперед, – сказал, возвращая чашку.
– Не в сладком кофе счастье, Июль, – проговорила Майя, когда, встав из-за стола, подошла, чтобы обнять его.
И была абсолютно права. Счастье оказалось в его руках, прижималось доверчиво, терлось щекой о плечо и почти шептало:
– Не хочу тебя пугать, но уже десять…
– И мне не хочется на работу, – только после того как слова были произнесены, Илья понял, что сказал чистую правду.
Потому что совершенно необыкновенное утро. И кофе. Такого он никогда в жизни не пил. И счастье в руках смешно приоткрыло рот от удивления. А он… просто устал.
И заслужил поцелуй в шею!
– Давай прогуляем твою работу.
– Давай, – согласился Илья, – после пяти вечера.
Ровно в три, сидя в своем кабинете и заканчивая рабочее совещание с юристами, он получил на телефон фотографию двух билетов. В цирк на Цветном бульваре.
Неисправимая хулиганка! Его любимая девочка. Женщина.
Отпустив юристов, Илья собрался было ответить Май, но позвонил Сургут.
– Ну что, достается тебе? – начал он без предисловий.
– Есть немного.
– Держишься, как я посмотрю, неплохо. Уважаю.
– Спасибо.
– Меня лет десять назад так потрепали, что могу легко себе представить твои дела. Я чего звоню-то, не трогал – давал оклематься, но время к октябрю близится. Обещание свое выполнишь?
– Выполню, – твердо ответил Илья.
– Ну, добро, – голос у Сургута был довольный, словно он проверял Илью на что-то и тот оправдал ожидания.
В этот день вообще были очень интересные телефонные переговоры. До обеда позвонил Вишенкин и выразил чуть ли не соболезнования в связи с создавшимся положением. Илья вежливо поблагодарил за участие, но в искренность слов не поверил. Вишенкин же предложил помощь.
– Я ведь понимаю, хоть это не мое дело, что вы сейчас… несколько стеснены в средствах. Слышал об отказе вам в тендерах и досрочном разрыве одного выгодного контракта, – он явно демонстрировал свою осведомленность, словно говорил: «Я знаю, в какой яме вы, голубчик, сидите». – Вот звоню сказать, что если вдруг решите продать долю в корпорации – я куплю.
Конечно, купит. Илья даже не сомневался. И денег под это дело займет или из собственной компании вытащит, ибо доля целиком стоила очень дорого.
– Спасибо
