Наше жаркое лето (ЛП) - Стоун Дениз

Я вытираю набежавшую слезу.

Чертовски жалко.

— Конечно, меня это беспокоит, — говорит он. — Это причиняет тебе боль. Слушай, перестань упрямиться и…

— Нико , прекрати. Ты в отпуске и тебе не нужно беспокоиться о моих проблемах. Просто оставь это в покое. Оставь меня в покое. Хорошо ?

— Тебе нужно, блядь, остановиться, Лили. Я здесь с тобой, и мы вместе во всем разберемся. — Его голос падает до бескомпромиссной ноты. — Нравится тебе или нет.

— Я не люблю ни на кого полагаться.

— Будь храброй, милая девочка, и попробуй, — говорит он. — Обещаю, я тебя понял.

Глава 31

Нико

Мое тело все еще тяжелое от сна, даже после двухчасового сна.

Мы с Лили не спали до рассвета. Последний раз мы так долго бодрствовали в ночь у костра в Бразилии. Хотелось бы вернуться в ту ночь, когда я впервые попробовал Лили на вкус под звездным небом, а не проводить весь вечер, пережевывая все гипотетические сценарии того, как украли работу Лили и как это исправить.

Меня бесит, что я не могу сразу найти того, кто это сделал. Это просто ужасно, что кто-то может легко сплагиатить ее работу и выдать ее за свою собственную.

Как у законной компании нет процесса для предотвращения этого?

Может тут есть идея. Приложение, позволяющее авторам загружать свои книги и распечатывать их в любой точке мира. Лучше, чем обращаться в отдельные типографии. Обязательно должен быть включен сканер плагиата. Если это случилось с моей девушкой-писателем, то это должно происходить и с другими.

Я должен изучить это.

Я знаю, что Лили не пришла к мысли, что я буду помогать ей напрямую — ее независимость и достойна восхищения, и дико раздражает, — но на какое-то время мне удалось избавиться от части этого упрямства. Я не собираюсь останавливаться в ближайшее время.

Она мое все. Возможно, я еще не совсем понимаю, что значит быть влюбленным, но отдать ей всю себя кажется правильным. Это то, что я хочу делать.

— Эй, Лили?

Я слегка постучал в ее дверь, прежде чем приоткрыть ее и заглянуть в ее комнату.

Где она?

Скоро начнется бронирование ужина, и сразу после этого я нашел два билета на местный концерт. Оставаться дома и вариться до тех пор, пока мы не получим ответ от Виллы Принтерс, не принесет никому из нас никакой пользы.

— Лили? — Я пытаюсь еще раз, полностью шагнув в темноту. — Принцесса , ты здесь?

Я включаю верхний свет. Тихий стон эхом отдается под грудой одеял на ее кровати. Я сажусь рядом с одеялами, провожу рукой по ткани, пока не нахожу ее тело. — Давай идти. Вас ждет дымящаяся миска лапши.

Она хмыкает в ответ.

— Я могу помочь тебе подготовиться.

Еще одно рычание.

Хорошо. План Б: Заставить агента Лили улыбнуться в полной мере.

— Ты хочешь вообще отказаться от ресторана? — Я спрашиваю.

Самое маленькое «да» звучит под простынями, и каждая кость в моем теле жаждет дать ей решение.

— Хорошо, любовь. — Я встаю с кровати, лишь временно оставляя ее в одеяле с буррито, которое она решила назвать домом. — Мы останемся сегодня вечером.

В тот момент, когда моя нога переступает порог ее двери, я начинаю действовать.

Через полчаса все подушки в нашем люксе были перетащены в мою спальню и спрятаны в маленьком форте, который я выудил из запасных простыней. Я бросаю последний взгляд вокруг, чтобы убедиться, что все в идеальной форме.

Миски с раменом быстрого приготовления стоят на столе рядом со многими закусками Лили, которые я смог найти в магазине на углу: сырный попкорн, который застревает у нее в зубах, горячие чипсы Flamin' Hot Cheetos, которые оставляют радиоактивную пыль на ее пальцах в течение нескольких дней, и каждый десерт, который был доступен в ресторане, отмеченном звездой Мишлен, в холле отеля внизу.

Свет приглушен адекватно. Цветочные свечи расставлены по комнате, создавая идеальную уютную атмосферу.

И последнее, но не менее важное: возмутительно дорогие маски из муцина улитки, которые она обожает, разложены на кровати.

Кто потратит пятьдесят долларов на одну пачку улиточной слизи?

Ах, кого я обманываю? Если бы она захотела использовать мою кредитную карту для крема для глаз из слюны ламы, который стоит тысячу долларов, я бы купил ей столько флаконов, сколько пожелает ее маленькое сердечко.

Я пересекаю коридор и снова возвращаюсь в ее комнату, прежде чем сбросить одеяло с ее скрюченного тела.

— Уходи, — вздыхает она, натягивая одну из подушек на лицо и сжимаясь в еще более тугой клубок.

— Давай, детка, вставай.

— Пожалуйста, просто дай мне надуться.

Она смотрит поверх подушки, ее глаза красные и опухшие.

Вид на нее в таком виде разжигает в моей крови внутренний гнев. Я ненавижу, когда кто-то причиняет боль моей девушке .

— Ты можете дуться сколько угодно, но ты не делаешь это в одиночку.

Я беру ее теплое тело в свои объятия и поднимаю с кровати.

Лили даже не пытается сопротивляться. Никаких протестов. Никаких ударов кулаками по моей груди. Никаких укусов.

Это плохо.

Мы входим в мою комнату, и Лили открывает глаза, оглядывая маленькое убежище. — Что это?

— Отвлечение внимания.

Я сажаю Лили на кровать и быстро собираю из ее комнаты оставшиеся одеяла и подушки. Я возвращаюсь прежде, чем она придумает предлог, чтобы избежать моего удивления.

— Ты сказала, что хотела провести ночь в постели, поедая рамен и закуски, так что вот мы здесь.

— Это было несколько месяцев назад.

Голос у нее мягкий и нежный.

— Ну, если я правильно помню, у тебя был целый список вещей, которые ты хотел сделать. Почти уверен, что это включало в себя трах и тусовку. Итак, мы выполнили первую часть вашего списка. Теперь мы можем сделать все остальное.

Она моргает, глядя на телевизор.

— Ноттинг Хилл ? — Лили прислоняется к спинке кровати, набрасывая на себя одеяла, словно комната — замерзшая тундра. — Ты ненавидишь этого.

— Я не ненавижу это.

Я просто не понимаю, как актриса видит его в общей сложности… сколько, пять раз, прежде чем она признается в любви владельцу книжного магазина. Мои руки быстро укладывают ее и подкладывают подушки за спину, чтобы помочь ей сесть. — Ты должна мне это объяснить.

— Люди влюбляются по-разному. Бесполезно пытаться понять, как и к кому потянется твое сердце. Вот почему романтика — это весело. Это совершенно непредсказуемо.

Как она.

Как мы.

Лицо Лили расплывается в короткой улыбке. Приятно видеть, что к ней возвращается жизнь. — Подожди, ты принес торт?

Она наклоняется вперед из своего одеяла-кокона.

— Тройная шоколадная помадка от Lua.

— Я люблю его.

Лили наполовину скулит, наполовину вздыхает, откидываясь назад в замок из подушек вокруг себя.

Я приглушаю верхний свет, беру пульт с консоли и присоединяюсь к ней в постели.

— Спасибо, — шепчет она.

— Ты поняла, малыш.

Мой палец нажимает кнопку воспроизведения, и начинаются титры фильма.

Она смотрит на меня. — Сколько раз я должна напоминать тебе, что я старше тебя?

На всю оставшуюся жизнь, если ты позволишь.

— Тебе нравятся эти романы с разницей в возрасте.

Я подмигиваю ей, и ее глаза возвращаются к фильму.

Удивительно мрачная сцена о том, кто получит последнее пирожное, заканчивается, и Лили наконец смеется.

— Видишь ли, я не понимаю, как ты не понимаешь ромкомы. — Она осторожно тянется за тортом, прежде чем положить его себе на колени. Я беру для нее ложку и даю. — Это потому, что здесь нет ни призраков, ни острого оружия?

— Возможно, ты не любишь фильмы ужасов, Лили, но я ненавижу тебе это говорить — половина этого фильма — черный юмор.

— И для меня это идеально.

Ты идеальна.

— Извини, это не какой-то чувак в хоккейной маске, убивающий своих вожатых. По крайней мере, люди влюбляются в мои фильмы.