Наталия Рощина - Грех
— Я так устал, тетя Майя. — Коля уткнулся ей в грудь.
Майе стало стыдно. Как она могла плохо подумать о нем?! Грешно. Она не должна так вести себя.
Говорят, если сильно оплакивать умерших, то на том свете они пребывают в мучениях. Они видят, как страдают близкие, и не находят себе покоя. Их пребывание на небесах превращается в бесконечную муку. Так Николая просветила их всезнающая диспетчер Рита.
— Попробуй сказать маме об этом, — посоветовала она. — Может, прислушается? В ее положении человек непредсказуем. Попробуй. Что ты теряешь?
В очередной раз, вернувшись с работы, Николай застал мать в постели. Чашка с чаем у ее изголовья стояла нетронута. Мама не обернулась, никак не отреагировала на его появление.
— Привет. Как ты, мам?
В ответ ни слова. Николай не сдался:
— Мама, ну давай двигаться, пожалуйста. Что я должен сделать? Ты скажи, я все смогу. — У Елены не дрогнул ни один мускул. — Ты не хочешь думать о нас? Хорошо. Подумай об отце. Пойми, ему только хуже от того, что ты рыдаешь целыми днями. Ты топишь его в своих слезах. Он там себе места не находит! Нельзя так скорбеть. Ты лишаешь его покоя, дороги в вечность. Это проверенный факт.
— Не находит себе места? — вдруг отозвалась мама.
— Да, именно. — Николай был окрылен. Наконец-то!
— Он и на земле его, оказывается, не нашел. Все искал, подальше от дома и семьи.
— Ты о чем это, мам? — Николай чувствовал, что в последнее время у родителей были разногласия. — Ты о чем?
— Я знаю о чем. — Елена медленно повернулась к нему. Устало вздохнула. — Знаешь, тебе лучше ни о чем меня не спрашивать.
— Тогда не говори загадками.
— Хорошо. Скажу прямо, если ты так настаиваешь, — медленно, с нескрываемой досадой произнесла Елена, прижимая ладони к бледному, исхудавшему лицу. Потом резко отняла руки и страшно посмотрела на Николая. — Пусть мучается, пусть не находит себе места! Глядишь, ворота в рай навсегда и закроются. Он ведь туда метил, как думаешь? А его место в аду!
Николай оцепенел от неожиданности.
— Ты совсем голову потеряла, — прошептал он, но Елена больше не желала продолжать разговор. Она отвернулась и, натянув повыше одеяло, замерла.
Тогда Николая прорвало:
— Отлично! Ты, как я вижу, себя жалеешь. Жалеешь так, что дальше уж некуда! Тогда я попрошу тетю Майю забрать Филиппа и Арсения к себе до тех пор, пока у тебя в голове все не придет в норму. До тех пор, пока ты снова не вспомнишь, что твои дети потеряли отца. Им тоже тяжело, им нужна мать. Ты поверила словам какой-то… И теперь готова перечеркнуть все, что связывало тебя с отцом все эти годы?!
— Не говори со мной так! — не оборачиваясь, потребовала Елена.
— Вот что, — Николай собрался выйти из спальни, — значит так. Завтра я отведу детей в школу, а ты приводи себя в порядок. Сначала себя, потом дом. Хватит пользоваться добротой тети Майи. И возвращайся в жизнь, в которой тебе больше не с кем делить ответственность за судьбы твоих детей и свою собственную. Встряхнись, наконец! Раньше у тебя была опора — отец. Смирись с потерей. Завтра ты начинаешь новую жизнь!
Он вышел из комнаты, громко закрыв за собой дверь. Это получилось случайно, о чем Николай пожалел. Ему не нужны дешевые эффекты. Разговаривать с матерью в подобном тоне для него было нелегко, но она вынудила. Оставалось ждать результата.
На следующий день, когда Николай приехал к обеду, дома все изменилось. Нет, еще не встало на свои места, но кардинально изменилось: квартира была убрана, на кухне — приготовлен обед. Мама была в свежей выглаженной рубашке и спортивных брюках. Вымытые волосы переливаются шелком. Рядом с ней была тетя Майя.
— Привет, Коленька. — Она первой приветствовала его.
— Здравствуй, сынок. — Мама смотрела на него без улыбки, без каких-либо эмоций. Ее лицо было похоже на маску.
— Добрый день всем. — Он подошел, поцеловал маму в щеку.
— Есть будешь? — спросила она.
— Конечно.
— Зови мальчиков, и к столу. Они не хотели садиться без тебя. — Елена повернулась к Майе. — Присоединяйся.
— Спасибо, я побегу к себе. Оля скоро из школы вернется. — Майя светилась от радости. Быстро поцеловала Елену, зазвенела ключами. — Куда положить?
— Пусть пока будут у тебя, — попросила Елена, и Майя кивнула.
Связка ключей снова оказалась в ее кармане. Незаметно Громова сделала знак Николаю.
— Я провожу вас, тетя Майя. — Та, улучив момент, шепнула ему в самое ухо: — Я на всякий случай спрятала лекарства. Мне показалось, она выпила что-то.
— Этого еще не хватало, — вздохнул Николай.
— Ничего, ничего, успокоительное ей сейчас не повредит.
— А если она спросит, где аптечка?
— Поинтересуйся, что ей принести из лекарств. Аптечка в твоей комнате, в шкафу.
— Хорошо, спасибо вам.
— Не за что. — Майя открыла входную дверь. — На работу ей надо. В больнице ей больные так голову заморочат, что на свои проблемы времени не останется.
— Согласен. Надеюсь, ее отпуск скоро закончится.
Майя говорила не всю правду. Незадолго до возвращения с работы Николая Елена в очередной раз позвонила подруге и попросила ее зайти.
— Бегу, Леночка. — Майя примчалась так быстро, как могла.
Дверь ей открыл улыбающийся Арсений. Майя вопросительно подняла брови. Из своей комнаты выглянул Филипп и поднял вверх большой палец. Заинтригованная, Майя вошла в спальню, но Елены там не было. Она хозяйничала на кухне.
— Ленка! — всплеснула руками Майя. Она собиралась высказаться по поводу долгожданного возрождения Елены, но та остановила ее.
— Подожди, не говори ничего. — Она усадила подругу за стол. — Я скажу тебе, только тебе. Сейчас, и больше никогда не вернусь к этому. Поэтому слушай и не перебивай… Ивана больше нет. Я помню, все, что было в нашей жизни хорошего. Помню и то, о чем лучше не вспоминать. По-христиански я ему все простила. Пусть получит свое место в раю. Я никогда не буду говорить о нем плохо ради детей. Только ради них я попытаюсь вернуться.
— Но… простить можно только по-настоящему. Не на словах, не ради кого-то. Просто простить, — заметила Майя, когда Елена села напротив.
— Пока я готова только на это.
— Немало, подружка. Уже немало. — Майя ободряюще улыбнулась.
— В конце концов, я тоже не святая… — начала Елена.
— Ты о чем?
— Я хочу рассказать тебе кое-что.
— Да, я слушаю, — насторожилась Майя.
— Я должна сказать тебе, только тебе. Я знаю, что это уже не имеет значения, поэтому и признаюсь.
— Ты заинтриговала меня.
— Тогда слушай и не перебивай…
