(Не) измена (СИ) - Алика Фортис
— Дочь, если тебе нужна будет помощь, ты всегда сможешь прийти сюда. Если ты решила что-то для себя, то мне остаётся, только пожелать удачи. — сдержанно и отрывисто сказал папа.
— Спасибо. — вздрогнула от неожиданно появившегося Никиты. — Антонина Викторовна, если я ещё хоть раз обижу вашу дочь, вы можете меня первой закидать камнями. Сам положу перед вами голову на плаху. Но поверьте, такого удовольствия я вам не доставлю. И впредь, попрошу, всё же быть матерью для своей дочери. Поверьте, это в разы лучше, чем постоянные упрёки и негатив. И со своей жизнью мы справимся. Не сомневайтесь. — судя по тону, ему пришлось приложить усилия, чтоб говорить спокойно и не эмоционировать сверх меры.
Мама демонстративно отвернулась к окну, не желая смотреть в нашу сторону. Ну да, с её мировоззрением, вокруг неё одни враги. Не иначе.
— Собственно на этом предлагаю закончить дискуссию. — облокотившись о стол руками, папа поднялся. Обнял меня, пожал руку Никите, похлопал его по плечу и вышел.
Я тоже не стала задерживаться, только ещё раз посмотрела на притихшую мать, прежде чем потянуть за руку Никиту и скрыться за дверью.
Шла в комнату Кариши, как пыльным мешком прибитая. Дочка уже была собрана. Можно сказать, сидела на чемоданах. Ещё бы, свои игрушки она возит с собой туда-сюда, не желая с ними расставаться.
Взяв Каришку на руки и прихватив её сумку, Никита взглядом спросил, отчаливаем или нет. Получив в ответ согласный кивок, мы всем составом вышли из комнаты.
Провожать нас, мама не вышла. Наверное, и к лучшему. Зато папа не переставал сегодня удивлять. Проводил, ещё раз обнял. Что-то невероятное. Не знаю, что произошло, и что побудило его встать на мою сторону. Но была искренне этому рада.
— Не грусти, Варюш. — уже сидя в машине, положил руку мне на бедро и не сильно сжал ладонь. — Всё постепенно вырулится. Ну, за исключением любви твоей матери ко мне. Что-то же должно быть неизменным. — издав негромкий смешок, перевёл внимание на дорогу.
А я не смогла сдержать улыбки. Да уж, что-что, а это точно будет неизменным. Мама под конец разговора хоть и притихла, но вряд ли поменяла мнение. Её нелюбовь к Никите, какая-то одержимая, предвзятая. И неважно плохо у нас всё или хорошо. Она ведь «лучше знает».
К дому, где жили мы с Каришей, подъехали спустя минут сорок. Никита поднялся с нами. А я как-то машинально предложила остаться на ужин.
Подсознание вперёд меня выдавало желания. Как-то не хотелось пока расставаться. Было желание хотя бы чуточку продлить нахождение рядом.
Правда, готовить я не стала. Заказала еду из ресторана. Сил не было. Слишком насыщенными были последние сутки, плюс перелёт, небольшой скандал. Но, тем не менее, ужин прошёл в душевной атмосфере. Домой Никита засобирался уже ближе к одиннадцати ночи. Мелькнула в голове мысль, предложить остаться, но отогнала её. Не нужно бежать впереди паровоза. Ни к чему спешка. Хотя по Никите было видно, что отъезд домой ему тоже не легко даётся. Но на чём-либо настаивать, он не стал. Наверное, даже зря. Чувствую, что прояви он инициативу, я бы тут же сдалась. Это я зрительно кремень, а внутри, та ещё размазня.
— Никит, я поговорить хотела. — благо Кариша уже легла спать, и я могла озвучить то, что озвучить нужно было ещё раньше. Затянула.
— О чём? — спросил, закончив обуваться.
— О нас. Точнее, о том, что я сказала тебе в номере вчера. У нас с Мишей ничего не было. Мы не спали. — поджав губы, виновато на него посмотрела.
У нас действительно ничего не было. В тот день, когда я спонтанно согласилась на поездку на дачу, я ещё раз поговорила с Мишей. Было чувство какое-то, что моё импульсивное согласие может дать плоды в виде ненужного недопонимания между нами. В итоге в очередной раз сошлись на том, что между нами только приятельское общение. Ничего большего. И предпринимать попытки это изменить, не стоит. Миша согласился и по сей день границ не нарушает. Но, как ни странно, активно идёт на контакт.
В целом, у меня сложилось такое впечатление, что он относится ко мне хорошо и позитивно, как к человеку. Но как девушка, я для него сложновата. У меня такой марш тараканы в голове отбивают, что ему проще найти другой объект для воздыханий. Не спорю, что я была ему симпатична. Но видимо, недостаточно сильно и совершенно не вовремя. Так бывает.
— Я даже спрашивать не буду, зачем ты это сказала. Похуй на этого Мишу. — Никита не стал сдерживать смеха. Сделал шаг навстречу и крепко обнял. Прижал к себе, как в тиски заключил. Даже не глядя, чувствовала, что улыбается. Сердце у него в груди грохотало так, что чуть ли не от стен эхом отскакивало.
— Извини. — решила это озвучить. Самой было не по себе оттого, что ляпнула тогда со злости. Эмоции захлестнули, и я погорячилась с ответом, который по степени паршивости был в унисон его вопросу. Уколола. Ранила. Видела, как он опешил и как больно ему стало. Было ошибкой с моей стороны, делать больно в ответ. Пусть и не намеренно.
— Не извиняйся, Варь. Сам выпросил. Это ты меня прости, что не сдержался и попёр бульдозером. Эмоции не всегда помогают. Порой наоборот. Но, блядь, не буду говорить, что твои слова сейчас не принесли облегчения. И прости, что не могу облегчить состояние тебе.
— Не говори ничего. Не хочу больше поднимать эти темы. Просто не хочу. — уткнулась носом ему в грудь и, обхватила спину руками. Жалась ещё ближе и плотнее, балдея от скромного физического контакта.
Мои слова о нежелании ворошить прошлое, действительно были правдивыми. Хочу пробовать жить настоящим. Мы решили попробовать. Сейчас всё хрупко, зыбко, неустойчиво. Что из этого выйдет, покажет только время. Я не загадываю. Но и ворошить всё по кругу, тоже ничего хорошего. И так достаточно времени травила себя всем произошедшим. Просто сейчас нужно сделать над собой усилие, и переступить.
Когда Никита ушёл, заварила себе чай. Так ощутима была его нехватка рядом. Сидела кухне и думала о своей командировке. Точнее, о том, что произошло во время неё.
Должно быть, эта поездка стала отправной точкой отсчёта для нас. Своего рода нулевой меридиан.
И плевать я хотела на
