Ирландская принцесса - М. Джеймс
При этих словах раздается небольшой шум, и Джейк, один из молодых людей, выходит вперед.
— И что, ты собираешься подвергнуть нас пыткам, чтобы искоренить предателя? — Его лицо слегка побледнело. — Мы пришли сюда с тобой, чтобы помочь тебе занять место твоего брата, но мы просто сидели здесь и ждали! Никто из нас ни черта не делает, кроме как сидит сложа руки и ждет, когда ты сделаешь ход. Я не крал это дерьмо…
— Тихо! — Рявкает Квинт. — Не смей так разговаривать со своим боссом, сынок. Если ты не знаешь, кто это сделал, закрой рот и отойди.
— А если я этого не сделаю? — Джейк весит примерно на сто фунтов меньше Квинта, но ясно, что он напуган и плохо реагирует.
— Ты не хочешь встречаться со мной лицом к лицу, сынок, — предупреждает Квинт. — Теперь будь почтителен и отойди.
— Я не хочу насилия, — четко произношу я, глядя на них всех. — Я считаю своей обязанностью обеспечить вашу безопасность, а не причинять вам боль. Но я не потерплю предателя в наших рядах. Я даю вам всем время, чтобы решить, объявится ли тот, кто несет ответственность, или оставить своих братьев страдать до тех пор, пока они не расскажут то, что им известно, если вообще что-нибудь известно. — Я указываю на Джейкоба и Квинта. — Допросите их, — говорю я им грубо. — Пока никому не причиняя вреда. Припугните их немного, если понадобится. Я хочу знать, кто этот гребаный предатель. И если мой брат вступил в мои ряды, и начал настраивать моих людей против меня…
— Мы разберемся с этим, — уверяет меня Джейкоб. — Делай то, что тебе нужно.
Для меня это означает позвонить Луке и Виктору и попросить их приехать на склад для экстренного совещания. Они прибывают немного позже, встречая меня во временном кабинете, дверь которого закрыта, чтобы никто не мог услышать наш разговор. Алессио все еще отсутствует, хотя Левин вернулся к Виктору, и я прислоняюсь спиной к краю стола, чувствуя злость и беспокойство из-за всего этого.
Я кратко объясняю ситуацию, и Виктор прикрывает рот рукой, размышляя.
— Это сложно, когда твои собственные люди предают тебя, — говорит он наконец. — Я с этим справлялся. Ты прав, что постепенно усиливаешь допрос. Дай им покипеть, подумать, в их ли интересах рассказывать то, что они знают. Не слишком долго, конечно, — криво добавляет он. — За такую ошибку я еще долго буду расплачиваться.
— Ты уверен, что это один из твоих людей? — Спрашивает Лука, и я киваю.
— Либо так, либо они позволили вору проскользнуть мимо. Груз был учтен при отправке.
— Может ли это быть поддельный подсчет?
— Я так не думаю. — Я стискиваю зубы, меня охватывает разочарование. Как будто мне и без того мало с чем приходится иметь дело. — Это кто-то внутри. Если Лиам добрался до одного из моих людей…
— Мы все еще пытаемся договориться о встрече, — говорит Виктор. — Я попросил Макса поговорить с ним, попытаться урезонить его. Прямо сейчас он не хочет встречаться.
Я прищуриваю глаза.
— Неужели он не понимает последствий этого? — Тогда я раздраженно вскидываю руки. — Конечно, понимает. Мы разговаривали на кладбище, я сказал ему, что не отступлю. Его гребаная жена прижала меня в ресторане, пыталась убедить собрать вещи и вернуться в Лондон, я сказал ей нет и сказал Лиаму, что самым мудрым решением для него было бы перестать драться со мной. Но, черт возьми, он этого не сделает.
На мгновение воцаряется тишина, пока мы все обдумываем последствия происходящего.
— Я хочу бескровного захвата власти, если это вообще возможно, — тихо говорю я. — Но, кажется, достичь этого становится все труднее и труднее. Я вернулся, потому что хотел спасти жизнь моего брата. Если я займу это место, и оно будет запятнано его кровью, все это будет напрасно.
— Я попрошу Макса поговорить с ним еще раз, — твердо говорит Виктор. — Просто дай ему немного времени. Разберись с проблемами в твоих рядах, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы Лиам пришел в себя.
Пока я смотрю, как они уходят, у меня появляется проблеск идеи. Это не то, что мне нравится, но это может сработать.
Мне просто нужно, чтобы моя жена сотрудничала.
* * *
Когда я возвращаюсь, Сирша дома, убирает на кухне.
— Должно быть, это шок, не иметь персонала, который мог бы сделать это за тебя, — саркастически говорю я, входя, и она сердито смотрит на меня.
— Видишь? Именно об этом я говорила прошлой ночью, когда сказала, что не понимаю, почему ты такой жестокий. — Она сдувает прядь волос с лица, свирепо глядя на меня. — Для этого не было причин. Я ведь не жаловалась, не так ли? Я не против приготовить пару гребаных блюд. Я не знаю, почему ты так упорно предполагаешь обо мне худшее.
Я игнорирую это, стоя по другую сторону кухонной стойки и глядя на нее.
— Я хочу, чтобы ты продолжала встречаться с Найлом.
В этот момент все замирает. Сирша ставит тарелку, которую мыла, снимает перчатки для мытья посуды и внимательно смотрит на меня, вцепившись руками в края столешницы.
— Я с ним не встречаюсь, — медленно произносит она.
— Ты хочешь сказать, что он не ждет своего часа, пока ты не родишь мне ребенка, чтобы занять мое место в твоей постели?
— Мы договорились не говорить о наших потенциальных любовниках или о том, кто они такие, когда это произойдет.
— Ну, я говорю об этом сейчас, — раздраженно говорю я. — Я хочу, чтобы ты его увидела. Позволили ему даже несколько вольностей, в разумных пределах.
— Зачем? — Сирша смотрит на меня настороженно.
— Я хочу посмотреть, какую информацию он может дать, чувствует ли он себя с тобой комфортно думая, что ты вступаешь с ним в отношения. Я хочу услышать все, что он скажет о Лиаме или планах Лиама.
Взгляд Сирши темнеет.
— Итак, ты через меня будешь вымогать у него информацию о своем брате, — огрызается она.
Я пожимаю плечами.
— Разве не это делал твой отец, чтобы заполучить меня сюда?
Она сжимает зубы.
— Если ты хочешь назвать меня шлюхой, давай, Коннор. Ты определенно намекал на это раньше. Все, что я сделала, это попыталась устроить наш брак, который состоялся бы в любом случае, если бы ты не сбежал. Я помогла спасти жизнь твоему брату…
— Ну, он, похоже, все равно связан и полон решимости выбросить это сейчас, — рычу я. — Мне нужно знать, знает ли Найл что-нибудь.
Она делает паузу, и я вижу череду неопределимых эмоций, мелькающих на ее лице.
— Что происходит? — Наконец спрашивает Сирша. — Что-то случилось?
— Это не имеет значения. Я просто хочу, чтобы ты увидела
