Мы созданы из моментов (ЛП) - Маклейн Молли
— Судороги, — говорю я, и она смеется.
— Ты можешь отвести нас в ванную?
— Может быть.
Она хихикает, и я тащу нас по коридору, как чертов пингвин, со штанами, спущенными на колени.
Мне ненавистно покидать ее тело, но я все равно позволяю ей встать на ноги. Прежде чем успеваю перевести дыхание, она уже включает душ и кладет стопку полотенец на стойку.
— Присоединишься ко мне? — спрашивает она, вылезая из платья и робко подставляя мне спину, как будто мы не просто животные, набросившиеся друг на друга.
Я стягиваю с себя джинсы и снимаю рубашку, прежде чем шагнуть за ней.
К сожалению, тот, кто выбрал этот крошечный душ, не планировал, что им будут пользоваться сразу два человека, поэтому мы быстро и неловко помылись, а затем отправились в ее комнату и плюхнулись на кровать в одних полотенцах.
— Это было безумие, — говорю я, глядя в потолок, где ветви деревьев за окном танцуют в лунном свете.
Она прижимается ко мне, мокрые волосы прижимаются к моей груди, ее рука лежит на моем прессе.
— У меня внутриматочная спираль, — говорит она почти сразу. — Так что нам не нужно беспокоиться о презервативах, если ты не хочешь.
— Ах. — Вот только… — Мы были осторожны раньше, и это не имело значения.
— Да. — Она наклоняет подбородок ближе, и я практически слышу, как она думает. — То есть, я думаю, всегда есть шанс.
Верно.
— Ты… — Черт. Я щиплю себя за переносицу. Не надо, чувак. Ты действительно не хочешь знать.
— Что я?
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю его, злясь, что вообще думаю об этом.
— У тебя внутриматочная спираль уже давно или…?
— Всего пару месяцев.
— О. Хорошо.
Это не то, на что я намекал, но это к лучшему, потому что я прекрасно знаю, что другой ее ответ мне бы не понравился.
— Это первый раз, когда у меня был секс с тех пор. — Или может, я и не возражаю, в конце концов.
— Я имела в виду это, когда говорила, что все не очень хорошо. — Хейден проводит пальцами вверх и вниз по дорожке волос под моим пупком. И все, что я могу сделать, это поблагодарить Бога.
— Значит, внутриматочная спираль. Это надолго, да?
— На несколько лет, но я могу удалить ее раньше, если планы изменятся.
— Планы… — Я делаю паузу. — Например, если ты захочешь забеременеть?
— Ага.
Я должен быть счастлив, зная то, что я знаю, но если внутриматочная спираль — это надолго, то…
— Однажды ты сказала, что видишь себя с парой детей. Это все еще то, чего ты хочешь?
Она кивает.
— Да. Я имею в виду, я не могу представить, как бы росла без Ханны. Я хочу, чтобы у Джетта тоже кто-то был.
Я облизываю губы и сглатываю.
— Я всегда думал также. Может быть, еще парочку.
Я чувствую, как она улыбается мне.
— Джетт был бы замечательным старшим братом.
— Чертовски верно. Он чертовски милый.
Она пихает меня под ребра.
— Это потому что он выглядит так же, как ты.
— Не ревнуй, детка. По крайней мере, у него твои волосы.
— Пффф… — Она вздыхает. — Честно говоря, я тоже вижу еще парочку детей. Всегда видела. Куча маленьких светловолосых, голубоглазых малышей, бегающих вокруг.
Я тоже могу себе это представить. Джетт везет маленькую сестренку в своей коляске или показывает младшему брату, как бросать бейсбольный мяч.
И тут меня осеняет.
— Детка, у тебя карие глаза. — И что важно, у Лейна тоже.
Она долго молчит. Так долго, что я перекатываюсь на бок, чтобы видеть ее лицо. Ее глаза закрываются, а щеки приобретают розовый оттенок, когда она облизывает губы и шепчет.
— Я знаю.
— Ты думала о детях со мной. — Она кивает.
Да, блядь. Да.
Я наклоняюсь и захватываю ее губы, целуя ее до тех пор, пока мы оба не задыхаемся и наши полотенца не распутываются вокруг нас. Я наклоняю голову и провожу языком по набухшему соску, засасывая его между губами и любуясь тем, как она вжимается плечами в кровать в ответ, уже задыхаясь.
— Ты хочешь еще, городская девчонка?
— А ты можешь? — задыхается она, и я усмехаюсь, направляя ее руку к своему члену в темноте.
— Что ты об этом думаешь?
— Думаю, тебе лучше позвонить Амелии и узнать, сможет ли она остаться на ночь.
— Считай, что это сделано.
ХЕЙДЕН
Второй раз на этой неделе я просыпаюсь на рассвете с очень сексуальным, очень талантливым Джесси Эндерсом в моей постели.
В отличие от среды, между моих ног болит, что обещает, что это будет не последний раз, когда он окажется в моей постели.
Прошлая ночь… Боже. Прошлой ночью было так много всего. Я не только сделала свою первую татуировку, но и мы с Джесси наконец-то снова были вместе. Совершенно буквально. И я сказала ему, что тоже люблю его. Три простых, но сложных слова, которые жили в моем сердце годами. И теперь он знает. И благодаря этому мой мир стал более счастливым и довольным.
— Ммм, который час? — бормочет Джесси, уткнувшись половиной лица в подушку.
— Пять тридцать.
— Черт, я сказал Амелии, что буду дома к семи.
— Детка, это через полтора часа, а ты живешь в пяти минутах ходьбы.
— Да, но у нас еще не было утреннего секса, — говорит он, сонно поднимаясь с кровати и поворачиваясь ко мне, его массивные руки и грудь напряжены.
— Ты только что проснулся.
А мы легли спать всего три часа назад. После еще двух раундов и еще одного душа.
— Вот и я о том же. Время идет. Сядь мне на лицо.
О, Боже мой. Это моя судьба? Секс в каждый момент бодрствования? Не то чтобы я жаловалась, потому что, повторюсь, мой мужчина разносторонне одарен.
— Ты ненасытный, — смеюсь я, но его лицо становится серьезным.
— У тебя с этим проблемы?
— Нет, я просто говорю…
Он набрасывается на меня так быстро, что хорошо, что под моей головой подушка, иначе я могла бы получить ушиб головы.
— Что ты сказала? — дразнит он, поставив локти по обе стороны от моей головы, нависая надо мной, такой внушительный и просто чертовски горячий.
— Я… я не помню.
Злая ухмылка пробегает по его красивому лицу.
— Хорошо. Теперь посмотрим, смогу ли я заставить тебя забыть и свое имя.
Джесси начинает с моих губ и добирается до уха и шеи, оставляя за собой влажный след. К тому времени, когда он заканчивает терзать мою грудь, спираль возбуждения, проходящая между моими сосками и центром ног, натянута так туго, что один удар, вероятно, приведет меня в чувство, как провод под напряжением. Но когда тот приближается к моим ребрам, пожирая языком каждый сантиметр моей обнаженной кожи, то внезапно пробуждается паника.
Прошлой ночью это не было проблемой. Я была либо одета, либо темно. Даже в ту ночь, когда Джетт поймал нас, я была в шортах. Но сейчас, при свете дня…
— С дороги, женщина, — бормочет он, пытаясь оттолкнуть мои руки от живота, чтобы продолжить спуск. — У меня здесь внизу важная работа.
— Всегда можно забежать вперед в своем путешествии. Я бы не стал жаловаться.
— Ммм, но ты как изысканное вино. Я хочу глотнуть и насладиться каждым кусочком тебя.
Он убирает одну руку и проводит языком по моему пупку, заставляя меня вздрогнуть.
— Ты можешь просто… просто не…? — хриплю я, хотя знаю, что мой страх глуп. Я доверяю Джесси больше, чем когда-либо доверяла кому-либо. Более того, он заставлял меня всегда чувствовать себя красивой. Просто… Лейн…
— В чем дело? Что я делаю не так? — Он садится и откидывается на пятки между моих ног. Джесси бессовестно обнажен, твердый и гордый, и из его положения, без сомнения, он может видеть каждую розовую часть моего тела.
Кроме одной.
— У тебя есть растяжки, которые ты не хочешь, чтобы я видел, детка? — Его голос теперь мягче, а рука, лежащая на моем колене, такая же нежная. — Не уверен, заметила ли ты, но у меня они тоже есть. — Он поднимает руку и показывает на полоски между бицепсом и грудью.
Жест милый. Очень, очень милый. Но…
— Твой шрам от кесарева сечения, да? — Он понимающе кивает, и весь воздух в моих легких вырывается наружу в неровном всхлипе и выдохе. — Почему ты вообще хотела скрыть это от меня?
