Жестокий трепет (СИ) - Екатерина Юдина
— Временно я не буду доступен для встреч. Если вопрос срочный — давай мой номер телефона.
Девушка кивнула. Подобное было несвойственно ее боссу. В последние пару дней он вовсе не был на себя похож, но она привыкла не задавать вопросы. Если Брендон ей что-то говорил — Ванеса безоговорочно это делала.
— Мистер Дилан, что делать с теми встречами, которые без вашего присутствия невозможны? — спросила девушка, отмечая их стилусом в планшете.
— Перенеси.
Ванеса вновь кивнула.
— Можешь быть свободна, — Дилан взял пачку с сигаретами, поверх которой лежала зажигалка. Подкурил одну.
— Мистер Дилан, вы не ответили на мой вопрос, но я обязана его повторить. Могу ли я вызвать врачей, чтобы они осмотрели вас? Ваши руки слишком ценны. Их нельзя оставлять в таком состоянии.
Альфа безразлично посмотрел на свою ладонь, пальцами которой сжимал сигарету.
Было время, когда костяшки у него не успевали заживать. Особенно, в период учебы в колледже.
Альфы — звери и их животное нутро на инстинктах твердило о кровожадных правилах, из-за которых они из-за любой мелочи могли сцепиться друг с другом. В колледже это ощущалось особенно ясно. Закрытое учреждение, где царил тестостерон и животные инстинкты. Там имелась своя иерархия. Брендон находился на ее вершине и в те времена костяшки у него были всегда разбиты.
Те дни уже давно прошли. Это не означало, что иерархии больше не было. Наоборот, теперь она являлась еще более кровожадной, но те, кто находился на вершине, лично не вступал в какие-либо физические разборки. Они руководили своими людьми. А уже те, разбивали костяшки. Но это лишь образно. Теперь в руках было оружие. Чаще всего огнестрельное.
Брендон три раза в неделю выходил на спарринг со своими телохранителями, когда они тренировались в зале. Альфа держал себя в форме, но уже давно не был тем мальчишкой, который постоянно вступал в драки.
Вот только, Элис…
Стоило ей появиться, как у альфы сознание порвало в клочья.
Он уже был взрослым мужчиной. Самодостаточным. Прекрасно знающим, что такое самоконтроль и считающим, что ничего не может вывести его из себя.
И так действительно было.
Опять-таки, до появления Элис. Ведь уже теперь зверь бушевал так, как никогда раньше. Не находил себе места. Переполнялся безумием и остро, несдержанно реагировал абсолютно на все, что касалось Элис. Словно, еще немного и он вовсе обезумеет.
Дилан годами ее искал. Представлял множество их встреч, но даже не предполагал, что для него по ощущениям все будет настолько глобально. Словно он сходил с ума каждый раз, когда Элис оказывалась рядом. Когда ее не было рядом — это еще хуже.
Сказывались и пять лет без омеги. Все это время жажда спала. Альфе просто не хотелось и куда значимее казалось провести больше времени в офисе за работой, чем с омегой.
Но сейчас создавалось ощущение, что все эти годы спящая жажда внезапно очнулась и нахлынула на него сокрушающей волной. Раздирая сознание. Вонзая в тело раскаленные пруты. Пробуждая тот голод, от которого зверь был готов сдохнуть, но наконец-то прикоснуться к своей самке.
Касательно Элис самоконтроль не действовал. Дилан не мог заставить себя хотеть ее хоть немного меньше, из-за чего так или иначе он каждый час, минуту, секунду думал о том, как бы ее трахал. Как бы срывал с нее одежду, жадно целовал, метил, сжимал грудь и раздвигал длинные, безупречные ноги. Как бы она стонала его имя и кричала от того, насколько яростно альфа двигался в ней. Отзывалась на его прикосновения, а не смотрела на него с тем холодом, которым одаривала Дилана при каждой их встрече.
Ему следовало думать о том, как вернуть свою омегу, но при каждой встрече, сознание опять рвало в клочья.
Возможно, если бы они переспали, голод хоть немного, но утолился. Альфе стало бы легче думать про что-нибудь помимо того, как он брал бы Элис, но пока что, отсутствие связи делало жажду лишь сильнее, а зверя безумнее.
— Ты свободна, — повторил альфа, выдыхая дым.
Ванеса разомкнула губы, но, как и всегда, возражать не стала. Пройдя к столу, она положила планшет в свою сумку.
— Доброй ночи, мистер Дилан, — сказала она, уже подходя к двери, которая в этот момент открылась, чуть не задев девушку.
На пороге возникла Алес. Увидев помощницу Брендона, она встревожено приподняла брови.
— Привет, Ванеса. Я тебя не задела? Извини. Совершенно не почувствовала твой запах и подумала, что брат тут один.
— Все в порядке, мисс Дилан, — девушка кивнула и вышла в коридор, а Алес, проведя ее взглядом, пошла к альфе. Села на подлокотник его кресла и лбом прислонилась к плечу Брендона.
— Что ты тут делаешь? — альфа лениво сбил пепел.
— Меня Джеман впустил.
— Я не это спрашиваю. Тебе не кажется, что уже поздно?
— Извини. Мне не стоило приходить к тебе посреди ночи. Особенно без предупреждения, — Алес зажмурилась. Уже теперь она была не в пышном платье, а в легком свитере и в самых обычных джинсах. Волосы собраны в пучок. — Но я сейчас вообще не могу найти себе места. Сегодня столько всего произошло, что, мне кажется, что моя голова сейчас взорвется.
Брендон выдохнул дым и посмотрел в сторону, а Алес, покачнувшись, сжала запястье брата, чтобы не упасть.
Прошло уже много времени с тех пор, как они в последний раз вот так сидели вдвоем. Дилан постоянно был занят.
— Я была дома. Приехала, чтобы переодеться, а там мама плачет. Ты ей что-то сказал?
Алес поднялась на ноги, после чего села на диван.
— Мне не нравится то, что происходит, — тихо сказала девушка, опуская голову. — Я в шоке от того, что сегодня услышала, но я не хочу верить в то, что мама настолько плохая, как могло показаться. Может… Может, нужно ее выслушать. Я пыталась ее расспросить, но было бесполезно. Мама даже толком ничего сказать не может. Только плачет. Наверное, нужно дать ей время, чтобы успокоиться.
Алес ждала, что альфа хоть что-то скажет, но слов не последовало и она, прикусила губу, положив ладони на коленки.
— Я пока что в смятении и все же настроена поговорить с мамой, когда она успокоится. Как бы там ни было, нам нужно решать проблемы, а не просто отворачиваться друг от друга. И… Ты случайно не знаешь, как там Дастин? Он же в больнице? Я так и не поняла, в какую именно его отвезли твои люди. Брен, ты с ним был слишком жесток.
