Татьяна Тронина - Нежность августовской ночи

По телевизору на стене показывали новости. Репортаж с улиц – как праздновали День города. Обещали вечером грандиозный салют.

– …К сожалению, в эти праздничные дни не обошлось без происшествий. – Картинка на экране резко сменилась, корреспондент с микрофоном стоял на фоне каких-то руин. – Произошло обрушение пустующего дома на Садовской набережной, погиб один человек. Погибший – сын главы «Урбанис-холдинга» Веры Полонской. Обстоятельства дела расследуются. Согласно показаниям свидетелей и очевидцев, обрушение могло быть вызвано взрывом. В данный момент производится разбор завалов. И вот еще одна подробность, которая стала известна буквально только что, – при разборе завала нашли еще одни останки. Но принадлежат они человеку, погибшему очень давно, поскольку сохранился лишь скелет. Передаю микрофон Акиму Петрову, диггеру, знатоку подземной столицы…

На экране показалась физиономия известного диггера.

– Здравствуйте, – улыбнулся он. – Я считаю, что останки принадлежат жене известного купца, миллионера, построившего этот дом около ста лет назад… Как гласит легенда, муж убил жену и спрятал ее тело в строящемся здании…

Городские легенды были абсолютно неинтересны Валентину. Его сейчас вообще ничего не волновало.

Валентин залпом допил чай, вернулся в палату интенсивной терапии и сел рядом с кроватью, на которой лежала Зина – вся в проводах, датчиках, голова перебинтована. Врачи советовали разговаривать с женой. Возможно, знакомый голос поможет ей выйти из забытья.

У Зины бинты спускались до бровей, а ниже выглядывало мраморно-белое, фарфоровое личико. «Какая нежная кожа…» Невозможно было представить, что его жена – создание столь нежное, хрупкое, трепетное – попыталась буквально размазать себя по асфальту. Грубый черный асфальт – и эта нежная, светящаяся кожа! Несоединимо. Несопоставимо. Они не должны были соприкасаться, эти две материи… Никогда. «Господи, какие дикие мысли в голову лезут!»

– Зина… Зина, это я, – тихо начал Валентин. – Зина, все хорошо. Дети в порядке, дома. Я обедал. Ты ведь всегда волновалась, что я голодный… А я обедал, Зиночка!

Валентин замолчал, переводя дыхание – какой-то ком стоял в горле, мешал говорить. Мужчина прокашлялся, отвернувшись. А когда повернулся, то увидел, что жена открыла глаза.

Зина открыла глаза и смотрела на него. Валентин Куделин содрогнулся. От радости, от мучительного сожаления, раскаяния…

– Зина… Зина, я тебя люблю! – прошептал он и взял ее за руку. – Зина, ты меня слышишь?

Лицо жены было странно безмятежным, счастливым.

– Зина, ты… – Он не смог дальше говорить. «Прости, прости, прости!» – стучало у него в висках.

– Валечка, а почему ты плачешь? – вдруг удивленным, слабым голосом произнесла жена. – Валечка, я тебя тоже люблю… как все прошло?

«О чем она? А, об операции… Как прошла операция. Но почему Зина выглядит такой счастливой? Наверное, не понимает ничего. Сошла с ума, боже мой, она сошла с ума…»

– Все хорошо, – заставил себя ответить Валентин.

– Да? А когда его принесут? И почему у меня на голове повязка? – Она с трудом подняла свободную руку, коснулась бинтов.

– Кого должны принести, Зина? – растерянно спросил Валентин.

– Маленького. Я же маленького сегодня родила… Он здоров? Ты не передумал? Мы назовем его Санечкой, да? Как договорились? Валя, да что с тобой? – На лице жены отразилась тревога.

– Санечкой?

В этот самый момент Валентина озарило: Зина ничего не помнит. Не помнит!!! Она думает, что родила только что Саньку. Она – ни-че-го не помнит.

Травма головы стерла у жены события последних лет, воспоминания притормозили на предыдущем нелегком испытании в ее жизни – тяжелых родах.

Валентин, когда понял это, испытал шок. А потом… А потом он осознал, что все это значит. Зина же ничего не помнит. Ни о том, как пришла к ним в дом Нина, как она рассказала о том, что все годы супружества Зины на самом деле были ложью, обманом, как она, Зина, решилась рассчитаться с жизнью… Какое счастье. Значит, Зина ничего не помнит!

Это чудо. Самое настоящее чудо.

Грустно, конечно, когда мать не помнит о первых шагах своего сына, о его младенчестве… Но, раз жена думает, будто она только что родила Саню, то она не помнит предательства мужа, не помнит о том, что Валентин столько лет был ей неверен.

Ей вновь вернули то, что Зина, казалось, уже потеряла навеки. Счастье.

– Зина, я тебя люблю, – смеясь, восхищенно, потрясенно повторил Валентин. – Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!..

Эпилог

Год спустя

– Кто последний? – спросила Нина, свернув в то крыло поликлиники, где располагались кабинеты терапевтов.

– Вы к кому? – нестройно, вяло отозвалась очередь, расползшаяся вдоль стен по стульям, креслам и диванам.

– К Рощину.

– К Рощину? К Рощину я крайняя… – отозвалась полная немолодая женщина в красной вязаной накидке. Нина эту женщину часто видела здесь и фамилию ее слышала – Соломатина.

– Я за вами буду, – любезно кивнула Нина и обернулась к креслу у стены, в котором дремал прыщавый юноша. – Молодой человек, уступите женщине место…

Юнец вздрогнул, очнувшись от дремоты, изумленно выпучил глаза на Нину (кто такая? о чем спрашивает?), а потом, сообразив, чего от него хотят, поспешно ретировался в другой конец коридора. Так-то.

Нина села в кресло, развернула газету, купленную только что, и углубилась в чтение. Женщина не любила праздного времяпрепровождения. Даже сидя в очереди к врачу, надо проводить время с пользой. Интеллигентные люди обязаны чем-то заниматься. Вон Соломатина… сидит напротив, усердно вяжет что-то. Молодец!

Ну-с, о чем пишут?.. У известного певца угнали новый автомобиль. (Так ему, педерасту, и надо!)

Качество питьевой воды в большинстве регионов не соответствует санитарным нормам. (Ха, удивили!)

Новый фильм с Анджелиной Джоли. (Ну и рожа у нее!..)

Известный писатель едва не потерял свою тещу в парижском Диснейленде… Что-что-что?! Руки у Нины вдруг задрожали, газета едва не скомкалась.

На развороте было фото Фридриха Бергера, хорошо знакомого Нине (псих и алкоголик тот еще). Фридриха невозможно не узнать – жутко одет, отвратительная шевелюра, безобразные очки, перекосившиеся на одну сторону, этот вечно задранный нос… Фридрих катил перед собой кресло-каталку со старухой. А рядом с ним на снимке вышагивала… Светка Злобина!

Нина сначала глазам своим не поверила. Но это была действительно Света. В манто, волосы дыбом, как всегда, круглые очки а-ля Надежда Константиновна… Под манто – кружевное платьице, длина – мини (!!!), сапожки на шпильках, сумка в виде сардельки. Светка…