Мой прекрасный враг - Ники Сью
– Ты… – прошептала Молчанова, ее взгляд медленно начал меркнуть, словно она сдавалась играть в сопротивление.
– Смотри же! – крикнула я. – Разве ты не красивая? Разве он не полный дурак?
– Тупой бабник, – поддакнула Тоня, вытаскивая помаду из сумочки. Она протянула ее Оксане.
– Все изменщики должны гореть на костре! – подняв кулачки в воздух, мотивирующее сказала Оля.
– Бери помаду, – скомандовала я. – И прекращай позволять идиотам вытирать об себя ноги. Я хотела тебе это сказать еще осенью, шанс не выпал. Но лучше поздно, чем никогда.
– Ты должна ненавидеть меня, – сглотнув, прошептала Молчанова. Она взяла помаду, открыла колпачок и посмотрела на свои бледные губы. Им действительно не хватало блеска.
– Я злюсь на тебя. Ты ужасна. Мне было… То были тяжелые деньки, – призналась я, девчонки в знак согласился кивнули. – Они все тыкали пальцем и смеялись. А я ведь… даже не целовалась ни с кем, до… – я оборвала себя, понимая, что возможно говорю лишнее. Это девушка все еще мой враг.
– Никто тебя не простит за видео, – вмешалась Тоня. – Но должна быть женская солидарность. Хочешь мстить, мсти идиоту, который тебя променял. Он реально идиот.
– Это точно, – усмехнулась грустно я. Затем убрала руки с плеч Оксаны и сделала два шага назад. Дальше она должна решить сама: продолжать быть моим врагом по надуманной обиде или же позволить себе снова почувствовать свободу. Ведь ненависть помещает человека в тюрьму, которую порой невозможно сломать. Ненависть подобна болоту: она затягивает до последнего вздоха, и ты уже перестаешь понимать, где граница света, а где начало тьмы.
– Как же ты бесячая, Королёва, – Оксана повернулась ко мне и внезапно улыбнулась. Дружелюбно. Искренне. Так, если бы мы были настоящими подругами. Я аж чертыхнулась, не поверив своим глазам.
– Какая уж есть.
– Кто бы говорил, – заступилась Оля, нахмурившись.
– Нам пора. Пошли, девочки, – я развернулась и теперь уже окончательно планировала покинуть туалет. Хватит на сегодня откровений. Однако Молчанова вновь остановила меня всего одной репликой, брошенной в спину.
– Макс – мой брат, ты ведь знаешь это?
Я замерла, рука так и повила в воздухе у дверной ручки.
– Мой родной брат. Он тогда приходил ко мне, и сказал, что ты… – помедлив, она договорила. – Что ты замечательная. Береги этого дуралея, ладно?
Глава 51
– Вот это да! – воскликнула Тоня, мы шли по коридору, периодически сталкиваясь с потоком студентов. Я молчала, не в силах сказать ни слова. Столько новой информации за день выбивает из колеи. С другой стороны, теперь понятно, почему Макс не раскрыл имя Оксаны. Он повел себя, как полагается брату, да и в целом, как должен был повести себя взрослый зрелый мужчина. Иного способа защитить нас обоих не было.
– Знайте, я, пожалуй, не пойду в столовку с вами, – останавливаясь в холле факультета туризма, сказала я. Девчонки переглянулись и будто поняли все без слов. Они молча кивнули, мы попрощались и разошлись в разные стороны.
Мне хотелось побыть одной, обдумать сегодняшний день, привести сердце в порядок. Хотя было ли оно не в порядке? Я не чувствовала себя опустошенной или обманутой. Лишь легкое потряхивание от пережитого волнения. Так бывает, в этом нет ничего странного.
Когда я забрала в гардеробной вещи, двинулась к выходу. Задумалась о своем и не заметила, как оказалась на улице. Шаг отделял меня от козырька крыши, что закрывал от дождя. Его капли стучали по железному покрытию, а студенты шумно толпились, прячась от весенней влаги.
Я не накинула тонкое пальто, почему-то захотелось вдохнуть прохладу, ощутить ее на своем лице. Шаг за шагом я все дальше отдалялась от крыши, а дождик, пусть еще и не сильно теплый, проникал мне за шиворот рубашки. Капли скатывались по шее вниз к пояснице. Я поежилась, останавливаясь посередине дороге. Вытянула руку, подставляя ладонь, и не смогла сдержать улыбку.
– Весна, – прошептала я, смотря завораживающим взглядом на свою ладонь: в нее набиралась вода. Вокруг шелестела листва, ветер заставлял деревья издавать свой особенный неповторимый звук. Когда я вскинула голову к небу, где сквозь нахлынувшие тучи пробивались лучи солнца, мое лицо встретили капли весеннего дождя. Они касались моих губ, и я вдруг ощутила легкость. Словно, наконец, скинула груз с плеч, словно впервые за долгое время вдохнула полной грудью. Этот дождь, его прохладные капли будто ознаменовали свободу. Слишком странное и совершенно необъяснимое чувство.
– Заболеешь же, дуреха, – послышался знакомый голос за спиной, в то время как над моей головой открылся прозрачный зонтик. Я оглянулась, замирая от неожиданности.
– Максим…
– Я знал, что тебя нельзя оставлять одну. Давай сюда пальто, – он взял из моих рук пальто и накинул заботливо мне на плечи. Затем забрал у меня рюкзак, при этом продолжая укрывать с помощью зонтика от дождя. Порой казалось, мой парень вышел из книги, в нем сочеталось несочетаемое. Он мог быть грубым и холодным, от одного его взгляда люди пугливо разбегались по углам. Но в то же время, когда Максим брал меня за руку, когда наливал мне чай или поедал с аппетитом мои блинчики, он становился настоящим ангелочком. Таким милым, что мне всегда хотелось его поцеловать.
– Что? Что за это взгляд? – прикрикнул Ледовский, в ответ я рассмеялась. – Королёва, ты уже заболела?
– А пошли, прогуляемся, м? – я подхватила его под руку, ту самую, которой он держал зонтик. И еще раз скользнула оценивающим взглядом по Максу: сегодня на нем были потертые джинсы, белые кеды и худи, в которой я несколько раз ходила сама. Это была моя любимая спортивная кофта из его гардероба.
– Сегодня произошло что-то хорошее?
– Я встретила тебя, – игриво произнесла. Мы двинулись вдоль тропинки. Я, Максим и наш большой прозрачный зонтик, по которому отбивали капли дождя.
– Тогда у меня гениальная идея, – в той же игривой манере ответил Ледовский.
– Нет, сначала мы купим чай.
– Тогда после чая, – продолжал он намекать. Я смутилась и тихо хихикнула. Заветная близость между нами случилась относительно недавно, две недели назад. До этого Максим терпеливо ждал, когда я буду готова. Но даже в тот момент я не была готова. Все произошло внезапно, и да, тогда тоже шел дождь. Отключили свет почти на два часа. Макс вытащил свечки, расставляя их в разных местах в комнате. Пожалуй, не было более
