Спор на недотрогу, или Я выбираю тебя - Ася Сергеева
Но забываю я обо всем не только в объятиях своего парня. В такие моменты мне пофиг на всяких идиоток. Но вовсе не пофиг становится от встречи…
— Ой-йой, лучше бы я раньше уехала. До приезда твоих родителей. — Нерешительно плетусь в особняк Сомовых.
— Ну да, а мне доказывай потом, что девушку не выдумал, — Гордей меня тянет к дверям, хоть бы что.
— Вдруг не понравлюсь? Что делать?
— После рассказов сестры ты уже для них ангел, а я с братьями - гад. Арина вечно нас сдает, малявка вредная.
И в этот момент вспоминаются мои навязчивые тревоги. Что если, дело в них? В родителях Сомовых?
Гордей не похож на послушного сыночка. Но откуда я знаю, как можно влиять. Судя по обрывкам рассказов, то Сомов отец видит насквозь людей, и что не нравится, то в лоб говорит. Странно в таком случае, что моя переносица не чешется. Вдруг примета заклинила в нужный момент?
Переступаем порог, и нам навстречу спешит симпатичная женщина, слегка полноватая и с добрым лицом. По пути зовет отца семейства.
— Наконец-то! Хоть своими глазами увижу тебя, — сразу обнимает меня крепко, и от нее приятно пахнет выпечкой, возможно, сладким пирогом.
— Мам, ты меня тоже давненько не видела, — Гордей спасти пытается, глядя, как я растерялась.
— Насмотрюсь еще на тебя, — от сына отмахивается. — Мы с мужем на розыгрыш думали. Майя, а ты настоящая. Вот и второй сын до серьезных отношений дорос.
— Ну не сглазь! Перед нашим отъездом, все еще оболтусом был, как и второй близнец, — к нам подходит высокий статный мужчина. — Майя, рад видеть тебя в нашем доме, — мне говорит намного приветливее.
Дальше еще знакомимся. Все вместе собираются, и угощаемся пирогом. Переносица все также не чешется. Ну я просто не думала, что родители вот так возьмут и примут.
И вот тут я понимаю, почему… мои ведь не такие. Папа говорил что-то о правиле, по которому моему жениху, придется еще доказывать, как он готов. Надеюсь, папа пошутил. И Гордей для меня парень, а не жених.
Глава 36
Майя
Самые бурные события происходят перед свадьбой Платона с Амелией. Предстоящий праздник меня еще больше сближает с девочками. Мы бегаем по магазинам, думаем о девичнике. И еще больше, где банда парней собралась устраивать холостяцкую вечеринку. Называют каждый раз разные места, будто дразнят. Ну и мы решили не признаваться, где будем.
— Не скажешь, куда собираетесь?
Не знаю, как остальных, но меня пытают особенно жестоко. Поцелуями доводят до мурашек. Буравят глазищами, будто на ужин съедят. И это в универе перед следующей лекцией. Явлюсь на глаза преподу румяной до кончиков волос.
— Сомов, я не сдаю своих, — нашу команду девочек имею в виду.
— А я не свой для тебя, да?
— Ты… — мнусь, как сказать, что он всем миром моим стал. — Ты мой, Гордей, а я - твоя. Ты же сам так говорил.
— Это помню, — убирает прядь волос мне за ушко, — Что говорю, всегда запоминаю, но не припомню, чтобы моя любимая девушка признавалась мне кое в чем…
— Ну я точно не знаю еще, как будем праздновать девичник.
— Аа… ты об этом, я и так вас найду.
Вижу, что парень становится грустным. У нас до конца перемены остается минута или две. Табун студентов проносится мимо нас. Место вообще не то, время тоже неудачное. Но я знаю, что он хочет услышать, как и то, что я в себе не сомневаюсь.
— Разве по мне не видно?
— Майя, видно, — поднимает руку и нежно проводит большим пальцем по моим губам. — Хочешь пирожок?
Да он издевается! Или себя пирожком называет?
— Вот так и влюбляйся в парня…
Ой, хотела же признаться после учебы, в романтической обстановке, или хотя бы без криков, пробегающих мимо студентов.
— С этого места подробнее? — снова довольным становится и улыбается.
— С какого еще места, Сомов? Думаешь, легко тебя любить?
— Не-а, не думаю. С тобой мне с первой встречи думается с трудом.
Знал бы он, как я, чуть с ума не сошла, пока поняла, что есть причина, почему мой мир перевернулся.
— Ладно, если хочешь подробнее… Ты первый, кому призналась в любви, — добавляю, зарываясь носом в его рубашку от смущения.
В мыслях признавалось легче, даже хотелось об этом кричать.
— А ты первая, кого сильно боюсь потерять, — прижимает к себе он, хотя нам пора расходиться по своим группам.
— Чего бы я терялась? Не выдумывай, — этого и я не хочу, а еще: — Но если ты потеряешься, Гордей, то догоню с половником и верну. Так и знай.
Ну а что?
Мое сердце не резиновое. Любит, значит, не отпустит.
Напугать не вышло, только довести парня до смеха. Не верит — его проблемы. Мое дело предупредить. Я ведь, и правда, не хочу себя представлять без него.
И даже мама Сомовых мне сказала, что Гордей изменился. Раньше был больше скрытный и в доме нечасто время проводил. Сейчас отбросил броню, чувство ответственности появилось, а еще счастливый блеск в глазах. И да, я помню, каким он был когда-то холодным и циничным. Сама бы не узнала в том Гордее — любимого парня.
Мои романтические волнения нагло сбивают возле аудитории. Уже лекция началась. Один желающий узнать о моих чувствах задержал. Теперь еще Леська с соседками встали на пути и пройти не дают.
Снова в воровстве собрались, что ли, обвинять?
Хотя Гордей с утра говорил, что скоро у них взрыв произойдет.
— Дайте пройти, — отталкиваю одну из соседок, на Лесю даже не хочется смотреть.
— Май, подожди! — хватает она, что подругой когда-то считала.
— Меня препод ждет, а вы отвалите.
Портили мне жизнь, еще и пристают. Дуры, нет для них нормальных слов.
— У нас проклятие сильное в комнатах.
— Невозможно так жить, спать ночами боимся.
Соседки всхлипывать начинают.
— Я тут при чем? В гости к вам не хожу!
— Май, помнишь, ты же доброй была, — Леська, шмыгая носом, подлизывается. — У нас реально проблемы. И мне один… эээ… знакомый парень посоветовал, что поможет убрать причину только, как его…
— Если нас простит, кого обидели,
