Три секунды до - Ксения Ладунка
Я делаю глоток и снова думаю о Марте. О том, какая она идеальная. Настоящее воплощение всех стереотипов. Мы с ней абсолютно разные. Настолько разные, что меня начинает мутить. Наши с Томом отношения кажутся бредом. Иллюзией, которая развеялась, когда мы сюда пришли. Когда он смотрит на нее так же, как смотрел на меня, я думаю, что сошла с ума и все себе придумала. Ну как он может встречаться со мной? Это же просто смешно.
Интересно, если бы Марта не бросила Тома, бросил бы он ее? Конечно нет.
Том подарил Джоуи барабанную установку. Она была очень красивая и дорогая, возможно, даже слишком дорогая для шестилетнего ребенка. Это стало главным событием вечера, и все с замиранием сердца наблюдали, как Джоуи радуется и кидается Тому на шею.
Единственное, о чем думала я, это количество людей, которые любят Тома и которым он нужен. Все они стояли здесь, и их было так много… Как мне не затеряться среди них? Вряд ли я когда-нибудь буду у него на первом месте.
Дело шло к вечеру, когда я вливала в себя очередной бокал вина и вдруг заметила отца. Я двинулась к нему, а он сделал шаг в сторону, и рядом с ним я увидела… маму. Оступившись, я замерла. Колени задрожали, горло словно сжали в кулак. Тело обдало ледяным страхом. Я должна была развернуться и убежать, но онемела и не могла двинуться. Ее глаза бегали по помещению, и друг она наткнулась на меня.
Мама глазами подозвала меня к себе, и я, как послушная собака, пошла.
Это решение было словно рефлекс. Я не могла ему сопротивляться. Понимала, что в моей власти развернуться и уйти со двора, да хоть со всей вечеринки, сесть в такси и послать мать к черту, но не сделала этого. Ее сила надо мной была слишком велика.
– Мы с твоим отцом как раз обсуждали твой последний побег из дома, – усмехнулась она.
– Зачем ты пришла? – спросила я.
– Мне нельзя прийти на день рождения сына своей подруги?
– Вы с Мартой не подруги.
Мама проигнорировала это.
– Ты повела себя как полная свинья, Белинда.
– Ты избила меня! Как, по-твоему, я должна была себя вести?!
– Я не просто так сделала это! – зашипела мать. – Ты наркоманка и была под кайфом! В твоих карманах я нашла наркотики!
Я почувствовала испепеляющий страх и сказала, обратившись к отцу:
– Клянусь тебе, я понятия не имею, о чем она говорит!
– Заткнулись обе! – рявкнул он.
У меня затряслись руки. Я бы снесла ей голову, лишь бы только отец ничего не узнал про наркотики. Я так боялась лишиться тех крупиц любви, что могла получать от отца хотя бы иногда… Я не хотела, чтобы он еще больше отстранялся, чтобы разочаровался во мне.
– Пап, я была пьяна, но не под наркотиками, – тихо сказала я, жалобно глядя на него.
– Ничтожество, – выплюнула мать, – хоть раз в жизни ответь за свои поступки, возьми ответственность!
– Линда, заткнись! – прервал папа. – Прекрати ее оскорблять! Ты за этим сюда пришла, поиздеваться над ней и насладиться этим?
Люди рядом с нами начали оборачиваться. Еще бы, Шнайдеры опять устроили скандал.
– Конечно, как я могла подумать, что ты встанешь на мою сторону и сделаешь для нашей дочери так, как лучше! Это все итог твоего воспитания, Билл, твоего образа жизни!
– Ты опять возводишь все в абсолют, – шикнул отец. – Когда-нибудь ты начнешь замечать проблему в себе? Видеть и белое, и черное?
Я вздохнула с облегчением, понимая, что они ушли от темы. Отец считает мать сумасшедшей, а потому ни за что не поверит ей. Есть только один человек, который мог бы подтвердить ее слова – это Том, но я знаю, что он будет молчать.
– Где ты живешь? – спросила мама, выдергивая меня из размышлений.
Я впадаю в ступор, отец не спешит вмешаться. Молчание затягивается. Решив не врать, я отвечаю:
– У Тома.
– У Тома?! – вскипает она. – Что ты у него забыла?!
– Мы друзья, – говорю, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением.
– Да? Ну и насколько близко вы дружите?
– Мама, прекрати!
– У тебя есть свой дом, ты должна жить в собственном доме, а не шляться по мужикам!
Наконец-то встревает отец, делая небольшой шаг и прикрывая меня плечом.
– Линда, прекрати нести чушь! Я куплю ей квартиру, и она будет жить отдельно.
– Купишь квартиру, – передразнивает мать. – Небось и деньги ей будешь давать, чтобы она покупала наркотики?
Почувствовав страх разоблачения перед отцом, я выпалила:
– Я не покупаю наркотики!
– Все, Белинда, иди отсюда, – раздраженно махнул рукой отец. – Нормального разговора у нас не получится.
– Если бы ты хоть раз послушал меня, – начала мать, – может быть, в нашей жизни все было бы по-другому.
Папа мягко подтолкнул меня, и я отошла, расстроенная тем, что вообще подходила. Зачем, если все наши разговоры всегда сводятся к одному – оскорблениям и пустым спорам…
Резко заболела голова, и я вышла на улицу, чтобы проветриться. Дети бегали по траве, неподалеку от них общались взрослые. Я видела, как Марта следит за Джоуи.
Я прошла вглубь двора и встала у фуршетного стола с тортом, свечи на котором Джоуи задувал полчаса назад. Я попробовала съесть кусочек, но аппетита не было. Отставив тарелку, я огляделась и увидела Тома, что-то сказавшего Марте. Она пожала плечами, а он отошел к дивану и взял с него плед. Потом развернул его и опустил ей на плечи, поправив так, чтобы тот не упал. Она улыбнулась ему, а он – ей.
Тело бьет крупная дрожь. Я сжимаю в руках бокал с вином и не моргая смотрю перед собой. Очень злюсь. Ужасно злюсь на Тома за то, что он так поступает. Накрывает Марту пледом, говорит ей комплименты, весь вечер делает вид, что меня не существует… От злости хочется плакать. Я ничего не могу с этим сделать, ведь если он хочет быть с ней – он будет с ней, а не со мной.
– Ты вся дрожишь, – слышится голос над ухом, и я вздрагиваю.
Том кладет руки мне плечи, а я сжимаю челюсти и отворачиваю голову – пытаюсь сдержать гнев и желание на него закричать.
– Тебе холодно? – снова говорит он, пытаясь заглянуть мне в лицо, но я снова отворачиваюсь.
– Белинда?
Я веду плечами, пытаясь освободиться из его рук. Он убирает их, но ненадолго – снимает с себя пиджак и накидывает мне на спину. Я хочу снять его, но Том мешает.
– Эй, что с тобой?
Ничего, хочу ответить я.
