Нарушая правила - Алекс Коваль
Сердце мое пугливо сжалось. Мне подумалось: а что, если поговорить с отцом Рената? Что, если он сможет повлиять на моего? Но тут же отогнала подобные мысли. С чего бы Игорю Антоновичу заводить с моим отцом разговор о наших с его сыном отношениях? Положа руку на сердце, я вообще не уверена, что Игорь Антонович знал, что я была девушкой его сына. Взаимоотношения у них не многим лучше, чем у нас с Марком Анатольевичем.
Глупо, Вика!
Отругав себя, я отмахнулась от пустой надежды. А все, что успела сказать родителям Рени — «здравствуйте» и «с наступающим», потом на горизонте появились папа с мамой. Предки перетянули все внимание на себя, мы с Розой особо и не противились. Исчезли с горизонта, нырнув в пустую столовую, где и сидели до сих пор.
Здесь было значительно тише в сравнении с гостиной, куда «набились» все гости родителей. Мы потягивали шампанское из бокалов и болтали. Вернее, как болтали? Без умолку трещала Роза. Я же слушала, разинув рот. Рассказанное Цветочком до сих пор не укладывалось в моей голове. Но зато сразу становилось понятно, почему время от времени мне казалось, будто где-то я этот веснушчатый нос видела.
Дома. У родителей на вечеринке.
— Очуметь! — вынесла я окончательный вердикт, чокаясь своим бокалом о бокал Розы. — Тебе надо было не в кинологи идти, а в свахи. С твоими-то талантами!
— Ренат почти то же самое сказал, — подмигнула девчонка. — Ну, когда психовать закончил.
— Так ты… ему ты тоже рассказала? Про… меня?
— Если ты спрашиваешь: знает ли он, что твой отец мэр — да, знает.
— Давно?
— Сегодня. Попыталась с ним поговорить, — сквасила мордашку Роза.
— И как он это воспринял?
— Удивился. А еще обиделся. За то, что ты ничего ему не рассказала. Сильно… обиделся.
Я отвела взгляд, делая глоток шампанского. За окном уже стемнело. По фасаду дома зажглась новогодняя иллюминация. Огоньки задорно перемигивались в окнах. Красиво.
Я подавила вздох, тихонько признаваясь:
— Я испугалась…
— Чего? — понизила голос до шепота Розалинда.
— Что не нужна ему будет такая проблемная девушка с такой непростой семьей. В начале наших отношений, к слову не пришлось. Потом я их просто не смогла подобрать, чтобы рассказать правду. Слов этих.
— Вика, расскажи мне, почему? Только без загадок.
Помнится, то же самое она спросила вчера по телефону. Тогда я, увиливая, как могла, попыталась намекнуть на участие папы. А сейчас… меня переполняло желание выболтать все! Без утайки. Да и почему нет? Завтра я улечу, мне терять нечего.
Я передернула плечами, поднимаясь на ноги, меряя шагами столовую:
— Я не хотела впутывать его в наши семейные разборки, — начинаю, стараясь держаться непринужденно. — То, что ты тут видишь: все эти хи-ха да улыбочки — ни фига у нас не идеальная семья! — кинула, зло оскалившись, спину ломило, так тщательно я старалась держать ее ровной.
Роза молчала. Ждала продолжения.
Я глянула в сторону дверей. Никого. Вдох и выдох. Одним махом допила шампанское в бокале и со звоном приземлила стекляшку на стол. Меня прорвало!
Не сдерживаясь в словах и интонациях, я выложила все, как на духу. И о ночи нашего с Ренатом знакомства, и о статье, и об угрозах отца и даже о своей позорной лжи, которую я наплела ее брату, только бы его от себя отвернуть.
Мне было стыдно. К концу рассказа щеки полыхали. Мне было больно. Пришлось прижать ладонь к сердцу, его кололо. Мне было неловко. В доме, в теле, в этом месте. Но слова лились из моего рта беспрерывным потоком. Роза же молча слушала и на глазах то бледнела от ярости, то краснела от злости. В конце моего «покаяния» выпалив:
— Я так и знала!
— Всю жизнь под его контролем, Роз. Все решения только с его одобрения.
— Понимаю…
— Отец только о своей заднице и репутации и беспокоится! Ненавижу!
За стенкой, в гостиной, послышался звук открывшегося шампанского и звон бокалов. Гости переговаривались и смеялись. Там был праздник. Нам же с Розой было не до того.
Сестра Рената, как и я, подскочила на ноги. Судя по отсутствующему взгляду, переваривала услышанное. Нервно постукивая пальцами, мельтешила перед глазами.
Я отошла к окну, провожая взглядом падающие снежинки. Забылась на время, засмотревшись. А когда обернулась, Роза воровато выглядывала в коридор. Убедившись, что никто сюда не идет, закрыла дверь и улыбнулась. Страшно коварной улыбкой!
Что происходит?
Цокая каблуками, она подошла ко мне, заявляя:
— Тебе надо ехать к Рене. Сейчас. Срочно. Немедленно!
Я теряюсь. Глупо моргаю, таращась на Розалинду. У той в глазах пляшут черти. Мой пульс набирает разгон. Сердце взволнованно отплясывает на ребрах чечетку.
Совсем рехнулась?
Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, проталкивая сквозь пересохшее горло:
— Ты с ума сошла?
— Вы должны вместе встретить этот Новый год! Только так и никак иначе.
— Куда я поеду?!
— К Рене.
— Ты слышала, что я тебе только что рассказала?
— На слух не жалуюсь, — схватила и потянула меня за руку в сторону двери Роза. — Давай-давай! Шевели булками, Виктория Марковна!
— Да подожди ты! — начал я упираться каблуками, пытаясь затормозить. Без толку! Роза тащила меня, как на коньках, заставляя мои ноги проскальзывать по паркету, переступая следом за ней. И откуда в этой хрупкой девушке столько силы?
— Вика, ни в коем случае нельзя сдаваться. Поняла?
— Роз, если отец узнает, что я ушла, а он узнает! То может…
— Нет, не может! — возразила рыжеволосая бестия, резко оборачиваясь. — Отец не позволит Марку Анатольевичу сделать выпад в сторону Рени, ясно? — перехватила мою ладонь, сжимая в своих хрупких и изящных. — Реня может упираться бесконечно, считая нашего папу злодеем, но он за него горой! И ему не важно, с кем бороться, с мэром или со всем миром. А ты — девушка Рената. Значит, и за тебя тоже он будет биться!
— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то, как ты говоришь, «бился» и огребал проблем. Он в этом городе власть, Роза! Как ты не поймешь?
— Ха! — дерзко задрала нос Цветочек. — Три ха-ха! Поверь, у нашего отца достаточно связей и рычагов влияния, чтобы заткнуть мэра за пояс. Ты. Должна. Ехать. К Ренату!
— Да куда я поеду-то? Он улетает в командировку!
— Нет.
По спине
