Я все еще тебя (не)люблю (СИ) - Галина Джулай
Одно движение и я уже под ним. Мы так и не прошли дальше прихожей, простынями нам служат наши куртки. Дорожка из поцелуев спускается ниже. А руки уже расстёгивают пуговку на джинсах.
Это был самый безумный секс в моей жизни. На полу в прихожей, в разбросанных вещах. Уже потом я подумала, как хорошо, что успела вымыть полы. Безумие, что накрыло нас, сошло, и мы наконец-то решили сменить дислокацию.
Сначала был совместный душ, а потом ужин. Кирилл был рядом. Он был моим и все страхи улеглись. Я верила, просто не могла по-другому. Ещё один раунд прошел уже в постели, а потом я заснула, прижатая к крепкой груди любимого человека. Мы справимся. Я так долго его ждала не для того, чтобы сдаться и отпустить так быстро. Пообещала себе не устраивать больше таких истерик. Ну, по крайней мере, постараться…
Утром, глянув в окно, не смогла сдержать улыбку. Вся земля была покрыта белым покрывалом первого снега. Словно чистый лист, на котором можно начать писать историю заново. Историю, где Кирилл только мой, где мы счастливы вместе.
О том, что его отец мне угрожал, я так и не сказала. Не смогла. Я справлюсь, мы справимся.
55 глава
Кирилл
Воскресенье пролетело незаметно. И в понедельник мы с Ксю разъехались: я на работу, она на учебу.
Когда приехал в офис, первым делом пошёл к отцу. Не стал ждать, когда он меня вызовет.
— Кирилл, проходи, — он словно рад меня видеть. — Ну, что скажешь? Перспективное дело?
— Если ты спрашиваешь, стоит ли в них вкладываться, то да. Однозначно. Если ты про Марьяну и наше совместное будущее — то нет. И это не обсуждается, — сразу поставил точки над "i".
— Ну что ж, ты так категоричен, — отец откидывается на спинку кресла. — Я бы не стал говорить так уверенно.
— Зачем ты ходил к Ксюше?
— Поговорить.
— Фото ты ей отправил?
— Я.
— Это низко! Даже для тебя.
— Я честен, — даже не смутился он. — Я хочу для тебя лучшего. А ты выбрал себе… Наследницу обувного магазина? — он приподнимает одну бровь. — Серьезно?
— Я выбирал не наследницу! — взрываюсь я и швыряю ему на стол папку с документами, которую до сих пор держал в руках. — Я выбирал женщину, с которой хочу быть рядом.
— Женщину? — фыркает отец. — Ей восемнадцать!
— Пташке тоже восемнадцать! Но это тебя не остановило, и ты выдал ее замуж.
— Матвей достаточно взрослый, чтобы решать…
— А я, по-твоему, недостаточно взрослый?
— Тебе всего двадцать три.
Прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться. А потом словно красная лампочка в голове зажигается, и я озвучиваю свое решение.
— Я ухожу.
— Куда? — отец поднимает взгляд от папки, которую открыл и стал просматривать бумаги.
— Куда подальше. С этого момента я больше не работаю на тебя, — развернулся и пошел к двери.
— Не боишься? — догоняет меня вопрос в спину. — За себя не переживаешь, подумай о Ксюше, — сглатываю.
— Что? — не поворачиваюсь, боюсь сорваться.
— Если тебе наплевать на себя, подумай о своей девочке.
— Ты меня шантажируешь?
— Ты не оставляешь мне выбора.
— Я тебя ненавижу.
— Мне плевать. Главное, чтобы ты делал то, что мне нужно.
Я покидаю кабинет и офис тоже. Сажусь в машину и уезжаю. Куда? Неважно, просто катаюсь по городу в бесполезной попытке привести мысли в порядок. Ещё какое-то время назад я радовался, что Пташка в безопасности, а значит, я свободен. Но меня обыграли. Ксюша, моя девочка. Моя Бэмби. Моя слабость. Точка, на которую можно надавить. И отец, сука, не погнушался это сделать. Да, конкретных угроз не прозвучало… Но это дело времени. И моё неподчинение его воле будет тем катализатором, который запустит механизм. На что он способен? На многое. В нем умерло все человеческое, осталась только жажда наживы. Слепая, всепоглощающая жадность.
Ксюша
Осадок, конечно, остался, но я отбросила дурные мысли. Мысль материальна, значит, нужно думать о хорошем. Вот я и буду думать о хорошем. Вернувшись домой после лекций, я застала дома маму.
— Привет, — обняла ее. Даже не думала, что так по ней соскучилась.
— Привет, моя хорошая, — мама отстранилась немного, чтобы разглядеть меня. — У тебя все хорошо? Ты словно похудела…
— Не выдумывай, — отмахиваюсь я. — Три кг — это не похудела. Лучше скажи, ты уже дома будешь или опять к бабушке поедешь?
— Нет, мама уже чувствует себя хорошо. Мы наняли женщину, которая будет ей помогать, а я уже к вам вернулась. Так что буду тебя откармливать.
— Буду с радостью откармливаться, — улыбнулась маме.
— Вот и отлично! Мой руки и за стол.
Я быстро разделась и пошла мыть руки. Телефон зазвонил в заднем кармане джинс и я поспешила вытереть руки. По мелодии я знала, что звонит Кирилл. Сегодня он ещё не звонил и даже не писал, и я очень волновалась, как же прошла их встреча с отцом.
— Да, — приняла вызов.
— Привет, ты уже дома?
— Да. У тебя что-то случилось? Голос грустный.
— Нет, детка. Просто устал. Ты придёшь? Я еду домой.
— Хорошо, только пообедаю. Мама вернулась.
— Приятного аппетита. Жду тебя.
— Ладно. Тогда до встречи. Целую.
— И я тебя, детка.
В трубке раздаются гудки, и я долго смотрю на уже потухший экран. У него что-то произошло, я это чувствую. Когда меня мама зовет за стол, я, словно проснувшись, отрываю свой взгляд от телефона и спешу на кухню. Но желание есть уже пропало. Интуиция шептала, что что-то надвигается, что-то неприятное. Внутри стало неспокойно и объяснить это было очень сложно.
— Ксюша, — поднимаю на маму глаза. — Да что с тобой?
— Все нормально.
— Я вижу, — мама садится напротив. — Ты уже пять минут сидишь с ложкой в руке, так и не донеся ее до рта.
Смотрю на свою руку, и действительно — полная ложка супа.
— Задумалась, — бормочу я. И начинаю есть. Просто заставляю себя глотать.
— Милая, ты меня пугаешь. Расскажи…
— Мам, да нечего рассказать. Сессия на носу.
— Дело только в ней?
— А в чем ещё?
Мама не отвечает, только вздыхает. Она знает, ну, или чувствует, что я вру. Поев, я стала собираться к Кириллу.
— А ты куда? — удивляется мама.
— У меня встреча. Мам, извини, я спешу.
Вылетаю на улицу и бегу в соседний дом. Снег почти весь растаял, превратившись в грязное месиво. И если сегодня утром я видела чистый лист, то сейчас словно сама Вселенная говорила, что я все выдумала и никакого чистого листа нет. Есть только грязь.
— Надо думать о
