В плену его власти - Софи Росс
Надеюсь, от пары порций хорошего виски, смешанного с препаратами, которые уже есть во мне, я не словлю галлюцинации или еще что похуже.
Только вот моим планам не суждено сбыться.
Сорок пятая глава. Адам
— Ты помнишь, что должен мне? Я хочу воспользоваться своим желанием. Помощь твоя нужна.
По дороге звоню Тохе и сразу без прелюдий задаю свой вопрос. Обрисовываю ему вкратце ситуацию, в открытую прошу помочь провернуть одно дело.
Он в ответ сначала мычит, пытается съехать с темы, но я надавливаю на него и заручаюсь поддержкой старого знакомого. Правда, он грозится открутить мне яйца при нашей следующей встрече, потому что Антохе придется наступить на свою гордость и позвонить девчонке, с которой он встречался где-то год назад.
Удивительно, но расстались они не из-за его измены. Кристина в один из дней сказала, что выходит замуж. Естественно не за моего друга. Как-то так и разошлись.
Потом все-таки поговорили, остались в цивилизованных отношениях и переспали даже вроде снова пару раз, но это к делу не относится. Друзьями их все равно не назовешь.
До аэропорта доезжаю за максимально короткий срок. Быстро прохожу проверку, устраиваю небольшой стриптиз охране, которая заставляет меня снять ремень.
Тоха пишет, что мою просьбы выполнили, а в конце посылает меня в веселое путешествие на три буквы, добавив, что больше никогда не будет со мной спорить.
Ор братца я слышу за несколько метров от нужной мне двери.
— Адам? — ко мне подходит сурового вида мужик, протягивает ладонь для рукопожатия. — Иван, муж Кристины. Я обычно таким не занимаюсь, но мне сказали, что у тебя какой-то особенный случай. Да и, если честно, нам даже не пришлось ничего фальсифицировать.
— В смысле? — ударяю по его руке, чувствую крепкий захват пальцев.
— Мы нашли кое-что, — он достает из кармана что-то маленькое, не особо приметное. — Думаю, не надо объяснять, что внутри? — мужик усмехается, отдает мне маленький флакон с известным порошком.
Какая удача. И ребятам не пришлось свои запасы потрошить.
— Спасибо. Я зайду? — кивком указываю на дверь.
— Ну зайди. У нас сегодня, кстати, что-то с камерами, сбоят постоянно… — задумчиво тянет и оставляет меня одного.
Намек понят, записей не будет. Но все равно придется действовать аккуратно, не хочу людей подводить. Они и так много для меня сделали.
— Ты?!
Братец срывается с места, но подходить ко мне не рискует. Только смотрит так, будто призрака увидел. Боится меня, гнида.
— Я. У смертников обычно есть последнее желание. Я таким щедрым не буду. У тебя есть последнее слово, братец. Хочешь мне что-то сказать? — показательно разминаю кулаки, шею.
Все-таки удивительно, что родители у нас одни. И еще противно, что такое ссыкло у меня в родственниках.
— Надо было сразу догадаться, что это твоих, сука, рук дело. Все никак успокоиться не можешь?
О, надо же, осмелел. Проверим, надолго ли.
Делаю шаг к нему и в голос смеюсь, когда братец начинает пятиться назад, налетает на стул и не удерживает равновесия. По-моему, мне даже делать ничего не придется — сам себя покалечит.
— Жаль, что ты не сдох, — он поднимается на ноги, но встает по другую от меня сторону стола. — Как швы? Не болят? — и лыбится так, что сразу хочется зубы пересчитать. Естественно кулаками.
Надо было сразу догадаться.
Я, конечно, знал, что отношения у нас не очень, но чтобы родного брата «заказывать»… Одно интересно, а мать в курсе была?
— Ну так чего жалеть? Попробуй исправить, — скидываю куртку прямо на пол, чтобы не мешалась. — Или своими руками ссышь? Ты же только и умеешь, что прятаться за чужими спинами. Отсиживаться в норе, пока за тебя все делают.
Вместо ответа братец кидается на меня. Всегда было так просто уязвить его эго, вывести на реакцию, которая нужна мне.
Перехватываю занесенный над моим лицом кулак, выворачиваю ему руку.
А хороший обезбол мне вписали, мощный. Эффект сохраняется даже при резких движениях. Не сказать, что я ничего не чувствую, но это просто тянущие неприятные ощущения. Да и на втором ударе адреналин перекрывает вообще все.
Как следует впечатываю кулак куда-то в район печени и отпускаю братца. Я не собираюсь так быстро с ним заканчивать — просто не хочу, чтобы он отключился раньше времени.
— Чем так хороша эта девка, что ты против родного брата попер? — он сплевывает кровь на пол, вытирает ее с лица. Идеальная рубашка перестает быть такой идеальной. Да и с рожей его сейчас девочек не склеить.
— Это ты мне про братьев будешь заливать? Про родную кровь еще напомни, обмудок. Ты реально такой тупой или хорошо притворяешься?
— Отойди в сторону. Отзови своих собак, пусть меня выпустят, и мы с Евой спокойно уедем. Я встану во главе банка и отвалю тебе сколько скажешь. Хочешь, могу расписку написать прямо сейчас? — братец начинает пресмыкаться, когда понимает, что дело пахнет жареным.
— Я не бедствую, братец, — оскаливаюсь, начинаю сокращать расстояние между нами. — Что ты ей сказал? Чем шантажировал?
Наверное, я себя до конца жизни за это не прощу. Каждый день готов у Принцессы прощение вымаливать, но это так ничтожно мало за то, что я оставил ее проходить через все это.
А если бы не звонок деда? Если бы Ева все-таки села сегодня в самолет, улетела бы с моим братом?..
Кулаки сжимаются, когда начинаю думать об этом.
— С чего ты вообще взял, что я ее как-то принуждал? Такая девочка тебе не по зубам. Да ты наиграешься через месяц и снова пойдешь всех подряд трахать, а она с чем останется? Давай начистоту? Золотые принцессы не созданы для работы. Они привыкли раздвигать ноги и ждать, что за них везде заплатят.
Все. У меня срывает последние тормоза.
Я не различаю, куда именно бью. В голове отпечатываются его хрипы, когда я в очередной раз врезаю кулак в
