Как укротить хулиганку - Ульяна Николаевна Романова
— Нужно купить тебе халат, — решил я.
— Угу, — согласилась Соня, устраиваясь за столом.
Я поставил перед ее носом тарелку с яичницей, положил рядом вилку и сел напротив.
— Дем, и все-таки, зачем тебе шокер? — серьезно поинтересовалась Софочка.
Я закатил глаза от ее сегодняшней тяги к знаниям и честно ответил:
— Медведев — это тренер наш — запрещает нам драться за пределами зала. Причин несколько, но основная в том, что мы профессионалы с хорошо поставленным ударом. И можем наломать дров. За драку можно из команды вылететь, а при превышении самообороны — и загреметь куда не следует. А шокер мне на прошлый день рождения парни подарили, он так и валялся в бардачке, на всякий случай. Мало ли идиотов на дорогах и вообще…
— Я думала, тебе кто-то угрожает, — призналась Софочка.
— Никто, честно, — проглотив смешок, сообщил я. — Все уже знают, что я под твоей защитой. А ты у нас владычица боевых пауков, подруга боевой заучки, а прикрывают вас Даша с Полиной. Причем Даша — сама по себе уже тяжелая артиллерия!
— Мартынов, — вспыхнула Соня, — прекрати издеваться!
— Прекращаю, — кивнул я, — доедай и в кровать.
Она покраснела. Отвела взгляд и тяжело задышала. Облизала губы и отложила вилку в сторону.
— Массаж, Соня, — иронично пропел я, наслаждаясь ее реакцией.
— Да? — она резко подняла голову и внимательно взглянула мне в глаза.
— Плохая девочка, — промурлыкал я. — Пойдем. Снимай халат и ложись.
Соня с трудом поднялась и поплелась в спальню. На пороге притормозила, развернулась ко мне и посмотрела из-под ресниц:
— Отвернись, — потребовала она.
— Зачем?
— Дема…
— Ладно.
Я медленно отвернулся и подглядывал через плечо, как Соня скидывает халат, под которым не было ничего. Только она сама.
В горле мгновенно пересохло, а я сжал челюсти, не моргая наблюдая, как она нырнула под одеяло.
— Можешь поворачиваться, — разрешила Софочка.
Я развернулся и усмехнулся. Рыжая замоталась тонкой простыней и смущенно улыбалась.
— София, есть разговор, — протянул я. — Я, конечно, все понимаю, но какого хрена ты меня стесняешься? Я что-то там еще не видел?
— Возможно, — согласилась она.
— Тогда тем более снимай эту простыню, — махнул я рукой. — Массаж я тебе как должен делать?
— Я не могу, — буркнула она, — я стесняюсь.
— Ты? Стесняешься? Ласточкина, что с тобой? Тебе термин «стесняюсь» вообще незнаком.
— Теперь знаком, — снова буркнула она. — Это все ты виноват!.. Я постоянно краснею, Мартынов, в твоем присутствии.
Я не сдержал смех. Взял с тумбы крем и сел на край кровати:
— Ложись, стесняшка.
Глава 46
Глава 46
Соня
Мысленно ругаясь сама на себя за то, что краснею я теперь как по заказу от одного пронзительного взгляда карих глаз и ироничного замечания, я перевернулась на живот. Скривилась от нарастающей боли в мышцах, снова согласилась сама с собой, что спорт — это не мое, и снова развернулась к Мартынову. Который ржал!
— Софочка, репетируешь на завтра роль мумии? — не удержался он от шпильки.
И только в тот момент я сообразила, что действительно замоталась в простыню до подбородка.
Демид протянул руку и очень легко стянул с меня простыню, оставляя на постели в чем мама родила. Я пискнула и снова покраснела.
Мартынов же совершенно невозмутимо открыл тюбик крема, выдавил порцию себе на ладони, растер, переместился к моим ногам, схватил ступню и провел по ней пальцем.
— Щекотно, — дернулась я.
— Терпи, — наставительно заметил Демид и усилил нажим.
По телу пробежали мурашки, а я только что не замурлыкала от удовольствия, когда он начал массаж. Медленно и обстоятельно, разминая каждую мышцу. От ступней Демид медленно поднимался к бедрам, растирая кожу, а когда его наглая ладонь очутилась там, где массаж вроде бы не требовался, я дернулась.
Снова, привычно уже, покраснела и пробурчала:
— Мартынов…
— Молчите, пациент, — довольно промурлыкал он.
Но руку убрал, поднимаясь все выше. Уселся сверху, разминая плечи, шею и спину. И я снова расслабилась, млея от его прикосновений. По телу блуждали мурашки, а низ живота уже знакомо потеплел. В голове образовалась звенящая пустота, а тело казалось легким, как пушинка.
— Перевернись на спину, — хрипло потребовал Демид.
Я прикрыла грудь ладонями и с трудом перевернулась, разнеженная массажем.
Мартынов недовольно цокнул языком, развел мои руки в стороны, оставляя абсолютно беззащитной. Голодным взглядом прошелся по моей груди, сглотнул и снова потянулся за кремом.
— А тут зачем? — растерянно поинтересовалась я.
— Соня, лежи молча, — уголок губ Демида дернулся, пока он выдавливал крем на ладони.
Он снова растер крем, а потом положил обе ладони мне на грудь и несильно сжал. Я дернулась и охнула. Грудь стала очень чувствительной и любое, даже самое легкое касание ощущалось как удары тока.
Мартынов же, коварное создание, продолжал зачем-то массировать мою грудь. При этом на его лице вообще ничего не отражалось, только глаза хитро сверкали, пока я закусывала губы и чувствовала, что еще немного, и на моих щеках можно будет ужин готовить — так они горели.
Я вздрагивала каждый раз, когда его пальцы словно невзначай задевали соски.
