Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью
Однако неожиданный дождь чуть все не испортил, пришлось остановиться и купить пару пакетов, чтобы как-то спасти волшебный плакат. Без него осуществить план не получится, и пускай для Снегиревой уже не важен был этот маленький пункт, но Антон хотел доказать ей свою серьезность.
Припарковавшись возле главного входа, Леваков вытащил плакат, и помчался на пару, хотя занятие шло уже минут пятнадцать. Проскочив мимо турникетов, оставляя мокрые следы, Антон притормозил возле настенного зеркала. Поправил прическу, улыбнулся сам себе, вдохнул побольше кислорода и радостный устремился дальше.
Возле дверей лекционного зала, Леваков чуть прислушался к тому, что происходит внутри. Затем повернул ручку и заглянул в маленькую щелочку, пытаясь разглядеть, где стоит педагог. Женщина поднялась на первую ступеньку, оставляя стол и доску далеко позади.
— Класс, — шепнул сам себе Антон. Затем максимально неслышно вошел, стараясь не привлекать к себе внимание учительницы. Зато народ моментально его заметил, начали переглядываться, улыбаться. Вон Шестаков сидит, болтает с какой-то девчонкой, а вот и Снегирева, улыбнулась ему. Антон показал пальцем возле рта, мол, молчите, ребят, сам же проскользнул к доске и быстренько развернул плакат.
Женщина вещала об экономических теориях, не подозревая, что за ее спиной разворачивается целое шоу. Леваков вздохнул, он почему-то жутко нервничал, когда поднимал плакат лицевой стороной вверх.
— Вау, — послышались голоса.
— Да ладно? — пронеслось волной. А вот гад Витя присвистнул и закрыл ладонью губы, правда, потом сжал кулак, выставляя большой палец вверх.
— Что тут происходит? — спросила женщина, наконец, оглянувшись. Однако Антон не смотрел на нее, его взгляд приковала Юлька, которая закрыла лицо ладонями, стараясь скрыться от всеобщего внимания, ведь толпа глаз так и разглядывала ее. Снегирева качала голову, но она улыбалась, это читалось во взгляде и каждом движении девчонки.
— Я тебя люблю, Снегирева! Ты будешь моей девушкой, — прочитала вслух учительница экономической теории. Ее губ тоже коснулась улыбка, она повернулась, обращая свой взор в сторону студентов. — Ну что Снегирева, вы бы соглашались. Не каждый день парни мне так пары срывают, — мягко произнесла женщина.
— Соглашайся, Снегирева, — крикнул Шестаков. — Эй, народ, давайте поддержим, парня. На счет три? Повторяем! За мной! — заявил Витя. — Раз, два, три! Соглашайся, Снегирева! — и ребята как по команде завыли, повторяя реплику за Шестаковым, кто-то начал хлопать в ладоши, кто-то снимать на камеру, присвистывая.
Антон, правда, не особо слушал эти крики и радость дружного коллектива. Он просто смотрел на свою Юлю, на то, как она смущенно поднялась из-за стола, как тряслись ее руки, собирая вещи в рюкзак, и как она не переставала улыбаться. Леваков и сам не понимал, почему раньше не замечал такую удивительную девушку, но сейчас это уже неважно.
Снегирева спустилась вниз, виновато глянув на учительницу, та лишь качнула головой. Антон опустил плакат, поставив ватман на пол. Юлька подошла к нему, робко и невинно посмотрела, прикусив нижнюю губу, не переставая улыбаться.
— Можно было и лично спросить, — сказала она, часто дыша.
— И все же?
— Согласна, конечно!
— Горька! — крикнул Шестаков. Народ завыл, кто-то даже застучал по парте.
— Витя, — громко произнесла Снегирева, краснея.
— Ну, я ж вас люблю, дети мои, — развел он руками, играя бровями, словно озорной ребенок.
— Я похищаю тебя, — шепнул Антон. Поймал ладонь Снегиревой, сплетая их пальцы, и потянул за собой к выходу. Он планировал найти укромное местечко, а уж потом… хотя, сколько еще будет таких потом, да и укромных местечек. Но сейчас особенно хотелось. В знак долгожданного согласия, теперь уж Снегирева не отделается в случае чего, теперь они в официальных отношениях.
Глава 45
Антон
Спустя две недели
— Как тебе вот этот набор? — спросила Юля, усаживаясь напротив полки с чайными принадлежностями. Антон устало вздохнул, мысленно ругая себя, что не сделал сюрприз. Тогда бы не пришлось искать подарок маме, а главное ходить по этим посудным магазинам. Они уже второй час пытались выбрать сервиз, но то цветовая гамма не подходила, то размер, то цена, то количество приборов. Одним словом, оказывается, женщинам очень тяжело угодить.
— Давай уже любой купим, и пойдем. Я есть хочу, — сказал Леваков, переводя взгляд на часы. Им нужно быть у родителей в семь, а сейчас уже почти шесть.
— Как это любой? — возмутилась Юлька, косясь на Антона. Он, конечно, ценил ее внимательность по отношению к своей маме, но желание закинуть в рот вкусный кусок мяса, и плюхнуться на мягкий стул брало вверх. Пусть это и первая встреча, пусть и очень важная, но какая разница какого цвета будут кружки с тарелками?.. Главное же не подарок, а внимание.
— Ладно, мне зеленый нравится. Мамин любимый цвет, — показал пальцем Антон, на первый попавшийся набор. Юля вздохнула, поднимаясь, и отвела взгляд в сторону, поджимая губы. На ее лице читалась смесь волнения вперемешку с радостью от предстоящей встречи. Леваков подошел ближе, положил руки на плечи Снегиревой и повернул рывком к себе.
— Ты в порядке? — спросил шепотом Антон, вглядываясь в глаза любимой девушки. За последние две недели они многое пережили: и неожиданный потоп в ванной, и разбросанные вещи, и поломанный чайник, и даже легкие симптомы ОРВИ. Кажется, ну что может быть проще, чем съехаться и жить вместе? Однако сложности есть везде, в том числе и под крышей с любимым человеком. Но Антону нравилось, пусть иногда он искренне чего-то не понимал, как например, зачем мыть тарелки каждый раз после еды или почему нельзя положить носки в уголок под диван и убрать утром. Глупость, считал Леваков, из-за такой мелочи нервничать. А Юлька нервничала, ее тянуло к порядку, к которому она пыталась приучать Антона. Собственно, он был не против, но привычка тоже дело не быстрое. И сейчас, смотря на свою любимую
