Любить нельзя забыть - Софи Вирго
– Плохо. У вас слишком ярко, и мушки перед глазами, как в старых черно-белых фильмах, знаете?
– Знаю, парень, хорошо знаю. А пальцев сколько видишь? – и тут перед глазами возникает рука. Пытаюсь прищуриться, чтобы навести резкость, но выходит плохо. – Нет, так не подходит. Не напрягая глаза. Как есть, так и говори.
– Их четыре, но они странные.
– Шум в ушах? – киваю на его вопросы.
Хочется сильно спать, но мне пока не позволяют. Буквально через пять минут мы оказываемся в больнице. Нас уже ожидают. Меня привезли третьим из семи пострадавших. По суете вокруг, понял, что тот парень, который первым толкнул меня на встречную полосу, врезался в машину с беременной девушкой. Вот за нее сейчас волнуются больше всего, потому что срок беременности очень опасный. Восьмимесячный малыш, медики боятся, что не выживет.
От услышанного мурашки по коже пробежались. Не представляю какого той семье. И все из-за одного нерадивого родителя, который не удосужился усадить малыша в специальное кресло и заблокировать салон во избежание подобной ситуации. Одна спасенная жизнь, и семь пострадавших. Сколько еще людей отделалось легким испугом неизвестно, или мелкими травмами, и решили не обращаться в больницу.
Меня отвозят в смотровую. Врач приходит минут через десять и начинает общаться с врачом скорой. Не знаю почему старичок решил дождаться специалиста, ведь достаточно было бы оставить свое заключение. Не просто так ведь девушка записывала все, что он спрашивал. Но раз остался, значит так надо. Не в данный момент задумываться над этим вопросом. После разговора, врач подошел ко мне.
– Ну, что, как тебя зовут? – спрашивает специалист, и проводит осмотр.
– Марк Градов. Родился шестого апреля, аллергии ни на что не было. Родители живут в другом городе. Учусь на первом курсе магистратуры, – начал перечислять первое, что приходило в голову.
– Отлично, аварию помнишь?
– Да, мальчишка выскочил из машины, ну и мы все по сторонам. Не очень получилось правда.
Дальше пошли те же вопросы про головокружение, тошноту, тахикардию, помутнение в глазах. Хотелось рыкнуть на них и попросить дать поспать, но чувствую, покой мне будет дарован не скоро. В смотровую пришло еще три человека, на вид студенты. Тот, кто меня осматривал пошел на второй круг, показывая все будущим специалистам. Чувствовал себя подопытным кроликом. Неужели их нельзя было позвать сразу?
Мучения продолжались минут пятнадцать. Пока он все рассказал, пока ответил на уточняющие вопросы, заметил в свою сторону два восторженных взгляда. Только их мне для полного счастья не хватало. От одной еле отбился, и отбился ли, еще неизвестно, так новые появились.
– Первичный диагноз, – меня удостоили внимание, ура.
Значит скоро отпустят домой, как доберусь, правда, не знаю. Голова раскалывается и в целом состояние паршивое. Справлюсь. Какой-то таксист явно возьмется, пожалеет.
– Легкое сотрясение мозга. Анализы возьмем. А сейчас сделаем КТ головного мозга, чтобы убедиться в отсутствии внутренних повреждений. Из лечения, пока анальгетики и седативные, снотворное и транквилизаторы придержим до вечера, когда общая картина будет понятна. Если будете беспокойно спать, позовете медсестру, я дам указание, какие препараты дать в этом случае. Потерпите буквально час, пока проведут обследование, и определят в палату. Там уж и поспите.
– Хорошо, доктор, – соглашаюсь со всем, что он говорит, лишь бы поскорее закончил. – Стоп, подождите, Юрий Евгеньевич, какая палата. Меня не домой?
– На ближайшую неделю мы с вами станем неразлучной парочкой. Если показатели придут в норму, то отпустим дней через семь, если нет, то и дольше полежите. Кому можно позвонить, чтобы привезли вещи?
Неделя. Целая неделя в жутких условиях, на кошмарной еде, и если не повезет, то с соседями ворчащими. Хотел сказать, чтобы набрали Арине, но потом назвал Игоря. Он и вещи привезет, и родителям позвонит. Оптимально. А Майская, все потом. Сейчас главное скорее выбраться из белых стен. С этими мыслями меня увозят на КТ.
Глава 29
Арина
Прошла уже неделя с того дня. Марк не звонил и не писал. Неужели так просто сдался? Или понял, что нет смысла больше за мной бегать, раз не соглашаюсь нормально выслушать? Я успела соскучиться по нему. Даже первая позвонила, что было за гранью. Ксюша в тот день даже пыталась вырвать телефон из рук, но я не позволила.
– Я чувствую так, мне надо, – не было сил кричать, я почти прошептала эти слова, и Загорская сдалась.
Телефон Градова был выключен. Как и на следующий день, и еще через день. Вплоть до сегодня. Хотела спросить номер Игоря, но оказалось, что Ксюша настолько обиделась на него, что удалила и контакт, и переписки. Невыносимая она порой, импульсивная, и за эти качества, такая любимая. Все бы ничего, если бы Солнцев не решил поиграть в обиженного, и, хотя бы один раз набрал подругу. Нет, тоже молчал.
Самым страшным оказалось то, что обоих ребят мы не видели в институте. Консультации у нас не совпадали, и когда у них были назначены встречи с профессорами, нам надо было быть на работе, один раз мы шли параллельно, что тоже усложнило задачу.
И взгляды. На меня то и дело косились спортсмены. Команда баскетболистов каждый раз скалилась в мою сторону. Они не отпускали шуточек, не позволяли себе обидных действий, но зато так смотрели, что у меня мурашки по коже пробегали. Если бы сейчас был семестр, сошла бы с ума от такого внимания. А так, довольствуюсь минутными пересечениями.
На этой неделе осталось два экзамена, и заветная свобода. Ну почти. Практику никто не отменял. Консультация у Типлиной вышла тяжелой. Пожилая профессор решила выжать из нас все соки еще до сдачи. Не будь я так уверенна в собственных знаниях и готовности, побежала бы за конспекты. Если уйти от нее с хвостом в этом семестре, есть реальный шанс не увидеться с одногрупниками осенью. О железной леди ходят легенды. Даже богатенькие детишки сдают сами, и тройку надо умудриться заполучить. А раз так, то завтра мне должно повезти.
