Не верь мне (СИ) - Евстигнеева Алиса

Ноги не держали, скатилась по стене на пол, забивая на то, что скорее всего собрала белым пиджаком всю грязь со стены. В болтающемся на краю топа наушнике слышатся чьи-то голоса, кажется, им нужна я. Но мне это абсолютно безразлично. Да и вообще, мало что сейчас имеет значения, кроме одного.

Я доверила ЕМУ детей. Самое ценное и дорогое, что было и есть в моей жизни. Доверила просто и с ходу, не задумываясь и ничуть не сомневаясь в принятом решение. На самом деле мысль была на поверхности, но я так упорно её не замечала. Я доверяла Серёже, как никому другому. Да обижалась, да не прощала, но верила… иррационально и вопреки всему. Потому что из нас двоих всякую херню творила я. Хотела быть сильной и независимой, а в итоге, оказалась слабым звеном. Потому что сейчас он был там, дома, с нашей семьей, а я сидела здесь в пыльной подсобке ночного клуба, и искала в себе элементарные силы встать на ноги, чтобы потом выйти за дверь, решать чужие проблемы и терпеть непристойное мужское внимание. И ради чего? Ради работы, в которой мне давно уже не было места.  

Что-то шевелилось в голове, складывая отдельные частички пазла в одну целостную картинку, в которой мы все виделись в совершенно ином свете. Чья вина была в том, что я не смогла построить свою жизнь, так как надо было мне? Кто виноват, что я превратила себя в собаку на привязи? Кто виноват, что я не стала ничего доказывать Серёже и упорно молчала про Кроша? Со всех сторон выходила, что я. Нет, он тоже много всего натворил, но ведь за эти шесть лет он никак не влиял на мою жизнь, и это глупо перекладывать на Измайлова ответственность за то, что я так и не смогла разгрести всё это дерьмо.

Горько усмехнулась. Слёз не было, но внутри всё равно что-то душило, не давая вздохнуть полной грудью, так если бы собственное же прозрение выбило остатки сил.

В наушнике кто-то упорно звал меня, а в руке завибрировал телефон, намекая на то, что сейчас совсем не время раскисать,главное помнить, что любая ночь рано или поздно сменяется утром. Так и мне, оставалось продержаться часов шесть до моего утра, когда можно будет перевернуть эту страницу и поехать домой. К детям, к крысе и... к Измайлову.

Глава 31

Глава 31.

Нужно было работать. Усилием воли я смогла оторвать себя от пола, быстренько отряхнулась и вставила наушник на место. Собранная картинка подталкивала к каким-то действиям или решениям, но это всё было потом. Сейчас нужно было продержаться ночь и не сбежать отсюда. Ведь если взрослеть, то по всем статьям?

За время моего личного апокалипсиса мир не рухнул, а клуб тем более. Пробежалась оценивающим взглядом по залу полному людей, им было кайфово и весело, ведущий развлекал народ со сцены, а значит, всё так или иначе шло по плану. Отправилась в сторону входа встречать гостей, последнее сообщение, прилетевшее с ресепшена, гласило: «Никита Алексеевич и гости». Продираясь сквозь толпу, настраивала себя на рабочий лад, давая себе установку на то, что общение с Киреевым и его гостями – это тоже часть моих обязанностей.

Никита как всегда был шикарен в тёмно-синем костюме в крупную клетку и с миловидной блондинкой под рукой. С ними были ещё люди, молодые парни и девушки, такие же шикарные и холёные. Особо не всматривалась, нацепив на лицо профессиональную улыбку.

-Никита Алексеевич, - вполне дружелюбно кивнула я.

-Ольга Владимировна, - одарил он меня своей прекрасной улыбкой. И я бы, наверное, даже поверила в её искренность и непринуждённость, если бы не слегка сдвинутые брови. От меня ждали реакции, а мне как всегда оказалось по барабану.

Наверное, нужно было обидеться, ну или хотя бы изобразить удивление на лице, но профессиональное радушие намертво приклеилось к моей физиономии, что явно не сильно радовало Киреева и тех сотрудников клуба, кто наблюдал за нашей встречей на Эльбе. Все ведь были в курсе всего. Тут, значит, ОН с бабой и Я… И нет никаких драк или разборок. Должно быть обидно, когда не оправдывают твоих ожиданий. Отчего-то вся ситуация показалась мне до забавного глупой.

-Пойдёмте, я вас провожу в вашу зону.

Вип-зоны находились у нас на втором ярусе и именовались Палубами, хотя если честно они больше походили на балконы. К каждой Палубе вела своя винтовая лестница – самая настоящая головная боль (а вернее ног) всех официантов. Но посетителям нравилось смотреть на других с высоты.

В отведённой Кирееву зоне уже был накрыт стол, стильно сервированный тарелками с различными закусками и бутылками дорого алкоголя. Его спутники с восторгом прильнули к перилам, рассматривая всё, что происходило снизу в свете цветных ламп, а мы с Никитой осматривали стол.

-Позвать кальянщика? – привычно предложила я.

Вместо ответа, он коснулся моего локтя. Я вопросительно подняла на него глаза.

-Оль… - он замялся, а я закусила губу. Здесь на определённой высоте от танцпола музыка звучала значительно тише, поэтому мы вполне могли слышать друг друга. Оставалось только решить, что именно следовало сказать.

-Прости, - единственное, что пришло мне на ум.

Киреев поморщился, но хоть улыбку свою типичную в ход пускать не стал.

-Сейчас ты скажешь, что у нас ничего бы не вышло, - как-то обречённо заметил он.

-Скажу.

-С чего такая уверенность? Ты нам даже шанса не дала.

-Ну тут всё просто, - обвела я руками клуб. – Мы разного хотим.

-Но ведь мы оба здесь.

-Да, только причины разные. Для тебя это развлечение, а для меня попытка сбежать от проблем.

-Ты упрощаешь.

-Возможно, - не стала спорить.

Никита отпускает мой локоть и оборачивается на друзей, которые отчего-то не спешат к нам, делая счастливые селфи на свои пафосные телефоны.

-Почему ты не допускаешь, что у меня всё серьёзно было?

-Допускаю. Просто я вряд ли смогла дать тебе то, что надо.

-И что мне надо?

Пожимаю плечами.

-Восхищения и лёгкости видимо. Никит, я для тебя слишком замороченная с вечными проблемами и несостыковками.

-Вдруг я с тобой семью хотел? – упрямится он, видимо желая доказать что-то нам обоим. – Детей там, дом, хозяйство общее…

Замечание про хозяйство выходит слишком утрированным, чтобы быть правдой. Чем Никита, наконец-то, выдаётся степень своей обиды, но про детей он всё равно сказал зря.         

- А мне нельзя ещё детей. Я уже имеющимся слишком много всего задолжала, - до неприличного категорично отрезаю я, отчего Киреев немного теряется, догадываясь, что перегнул палку.

-Оль, я ведь серьёзно…

Хочется возразить что-нибудь ещё, но я заставляю себя молчать, в конце концов, это я сама запустила ситуацию, позволяя всему зайти слишком далеко.

-Прости, - повторяю я.

Никита с готовностью продолжил бы наш разговор о насущном, но его окликает белокурая барышня, недовольно выпячивая нижнюю губу, видимо лимит селфи и сторис на ближайший час был исчерпан.

-Кальянщика позову, - завершаю я наш разбор полётов, ставя одну большую точку в этой истории, и быстро сбегаю по лестнице вниз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Настроение было на нуле. Ночная мгла под яркий свет софитов и оглушительную музыку протягивала ко мне свои щупальца, задевая неведомые струны души и бередя старые раны. Разговор с Никитой облегчения не принёс. Совесть мою это не очистило, да и взаимные претензии у нас всё равно остались. На полноценную обиду, конечно, не тянуло, но и на индульгенцию тоже. В голову лезло всё подряд, заметно мешая работать, что в итоге привело к тому, что я упустила контроль над ситуацией, поначалу еле уловимо и по мелочам, но мы-то знаем, что с этого обычно всё и начинается.

Мою апатию разогнала Лера, резко треснув подносом о столешницу и громко заявив на всю кухню:

-Я туда больше не пойду!

Замедленно я глянула на её раскрасневшееся лицо, слабо соображая, что вообще происходит. Лера сегодня обслуживала випов, бегая весь вечер с одной Палубы на другую. И первым моим предположением была мысль о том, что Киреев после нашего с ним разговора решил что-то учинить, что в целом было мало на него похоже.