Ольга Горовая - Обжигающая спираль (СИ)
Кофе показался слишком горьким. И не зная, что именно обвинить в резком изменении вкуса — травму, таблетки, которые начала пить после переезда, или все-таки быть честной и соотнести все с разговором, Света тяжело опустилась на стул.
Телефон зазвонил снова. Не глядя на имя, она нажала прием.
— Свет, прости, — Маша, похоже, тоже не радовалась их размолвке. — Я не знаю, что на меня нашло, — сестра протяжно вздохнула. — Просто вся на нервах из-за этих приготовлений и кучи вещей, которые надо успеть сделать за оставшиеся два месяца, — тон Маши звучал искренне, и кроме того, в нем хорошо слышалась ее попытка подлизаться, уломать сестру простить Марию. — Серьезно, я не хотела так срываться и злиться на тебя, тем более, что и повода нет. Прости, прости, прости, — затараторила она, не давая Свете вставить и слова.
Против воли Светлана улыбнулась.
— Маш, — прервала она младшую. — Маш, да расслабься, все хорошо. Я понимаю, правда, — Света повертела чашку в пальцах. — Все нормально.
— Ой, спасибо, сестренка, — с искренней радостью воскликнула Мария. — Спасибо. И правда, прости еще раз. Я вообще заехала к тебе, хотела насчет напитков поговорить, твоя ж компания занимается алкоголем. Но наверное, не стоит сегодня, тем более, ты отдыхаешь, — протянула сестра. — В общем, выздоравливай. Я потом, как-нибудь позвоню или заскочу к тебе. Давай. Целую. Пока, — быстро проговорила Маша и бросила трубку.
Света вздохнула и усмехнулась настолько переменчивому настроению сестры.
И неожиданно подумала о том, что Руслан не удержался бы от раздраженного комментария по поводу полного безразличия Маши к тому, что Света попала вчера в аварию.
Не то, чтобы ей хотелось повышенного внимания или беспокойства, да и получила она все это от Руслана. Но сама Света уже летела бы на всей доступной скорости к Машке, чтобы лично убедиться, что с младшей все в порядке.
«Что ж, как ни крути, а они сильно отличались по характерам друг от друга», заключила она в уме, прикинув, что надо будет и правда решить вопрос с алкоголем к торжеству. Тем более, что сотрудникам предоставлялась приличная скидка.
Запомнив для себя этот момент, Света поднялась со стула и пошла к кабинету, в который превратила небольшую комнату, охотно предоставленную ей Русланом.
Но только Света уселась на диван, поджав под себя вечно, даже в такую жару, зябнущие ноги, в дверь позвонили.
Она удивленно вздрогнула и посмотрела на часы. Те показывали половину первого.
За все те дни, что Света жила на этой квартире — никто не приходил к ним без предупреждения. Мысль, что это может оказаться Руслан — она отмела моментально, потому как он точно брал ключи и сам уже дважды закрывал за собой двери. Что могло ему помешать их открыть?
Звонок прозвучал снова. Света поднялась с дивана и решила, что все же лучше посмотреть на нежданного гостя, чем строить в уме какие-то предположения.
— Сейчас, — крикнула она, не совсем уверенная, что голос услышат через двери, и поспешила ко входу.
Однако, добравшись туда, Светлана пораженно уставилась в экран дверного домофона, испытывая полный сумбур в мыслях. И не задумываясь, щелкнула замком, распахнув двери.
— Николай Алексеевич? — ничего не понимая спросила она у гостя. — Что вы тут делаете?
— Светлана? — так же удивленно посмотрел на нее человек, в аппарате которого Света проработала почти два года, когда после окончания университета отец понял ее нежелание работать в СБ и устроил на практику в обл. администрацию, надеясь, что это будет дочери интересно. — Могу задать тебе тот же вопрос, — растерянно произнес Николай Алексеевич и даже поднял глаза, будто проверял номер квартиры.
— Я здесь живу, — улыбнулась Света.
— Странно, — он усмехнулся, — раньше эта квартира принадлежала моему племяннику. Не знал, что Руслан ее продал. Да еще и тебе, — Николай Алексеевич развел руками.
Света растерялась.
Но отступила назад, жестом пригласив зайти человека, который являлся единственной константой и опорой управления их областью. Губернаторы приходили и уходили, назначаемые часто меняющейся властью страны, а Николай Алексеевич Писаренко всегда оставался, поддерживая в области порядок и стабильность.
— Вы — дядя Руслана? — ошарашенно переспросила она, отчего-то подумав, что у нее какое-то странное утро, полное потрясений. — Он никогда не говорил мне об этом, — она вдохнула поглубже и потерла лоб.
Николай Алексеевич, который уже зашел, проследил за этим ее движением. И она увидела, как он нахмуренно сдвинул брови, хотя лицо и губы продолжали улыбаться.
— Да, Руслан не любит упоминать о такой мелочи. Не хочет, чтобы думали, будто он сам ничего не стоит, — пожал плечами Писаренко.
Теперь нахмурилась Света.
Во-первых, такая причина молчания совсем не подходила в ее понимании Руслану. А во-вторых, ладно Руслан не сказал, но уж в файле СБ подобная «мелочь» должна была быть указана. Но там вообще не упоминалось, что у Руслана остались живые родственники.
Однако Николай Алексеевич прервал ее размышления.
— Я так понимаю, что Рус квартиру не продал, — задумчиво произнес он. — И ты живешь с ним? — Писаренко посмотрел на Свету, ожидая ответа.
— Да, — она кивнула, не удержавшись от улыбки.
Николай Алексеевич улыбнулся ей в ответ.
— Значит это пред тобой мне надо извиниться за то, что Виталий вчера разбил твою машину, — со смущенно-виноватой улыбкой констатировал Писаренко.
И тут Света вспомнила, почему виновник аварии казался ей знакомым. Она и правда иногда видела его в обл. администрации. На прямую они не знакомились, но часто здоровались в коридорах. Света знала, что он один из помощников ее начальника.
— Ой, а я все никак не могла вспомнить, где его видела, — со смехом призналась Светлана, проходя дальше в гостинную. Николай Алексеевич пошел следом, сняв светлые, в тон льняному летнему костюму, туфли. — Может вы пить хотите? — спросила она, обернувшись к нему.
Писаренко кивнул.
— Не отказался бы от чего-то холодного, — он пожал плечами. — Ты не волнуйся, Свет, Виталий заплатит за ремонт. Просто я его отправил уладить одно дело, и мне срочно был нужен отчет. Вот и сглупил парень. Но я прослежу, чтобы больше подобного желания нарушать правила у Виталия не возникало, — Николай Алексеевич расстегнул пуговицу на пиджаке и сел на предложенный Светой стул. — Извини, что тебе пришлось пройти через такое волнение.
