Мириам Рафтери - По вине Аполлона
Краем глаза я перехватила взгляд, брошенный на меня Натаниэлем, — какой-то тоскливо-мечтательный, — который немало меня озадачил. Никогда прежде я не замечала в себе материнского инстинкта, но сейчас, чувствуя тепло детского тельца у себя на коленях, я вдруг испытала сильное, до слез желание иметь ребенка… ребенка от Натаниэля. Я вытерла глаза, надеясь, что другие подумали, будто мне в глаза попал пепел.
На берегу царила еще большая неразбериха, чем в центре.
— Длинная пристань, она разрушена! — воскликнул Натаниэль, останавливая машину. Мы вылезли и ошалело уставились на сваи, полузатонувшие в бухте. Несколько тонн угля, принадлежавшего Южной Тихоокеанской железнодорожной компании, оказались в воде, и по поверхности расползалось омерзительное черное пятно.
Китаянка сказала что-то Натаниэлю, оглядываясь через плечо на клуб черного дыма, приближавшийся к порту. Натаниэль кивнул и, взяв старшего ребенка, посадил его себе на закорки и весело улыбнулся, успокаивая малыша, точно так же, как поступил бы по отношению к собственному сыну любой любящий отец. Сглотнув ком в горле, я взяла .среднего ребенка и вслед за Натаниэлем и китаянкой влилась в толпу людей, пробирающихся к причалу.
Подойдя к причалу, мы обнаружили, что вход на него закрыт. Сотни людей стояли перед воротами, кричали и стучали в них кулаками. Некоторые толпились под причалом. Неожиданно служащий отпер замок и распахнул ворота. Толпа хлынула на причал с ревом, напоминавшим рев раненого животного. Натаниэль пропустил меня и китаянку вперед, защищая нас своим телом как щитом от стены людей, напирающих сзади. Запах пота и сажи был так силен, что, казалось, я вот-вот задохнусь. С ужасом я увидела, как какой-то мужчина упал, а толпа продолжала двигаться вперед, топча его. Крики, издаваемые несчастным, перешли в булькающие хрипы, потом смолкли. Я схватилась за живот и тут же почувствовала теплое тело Натаниэля, прижавшееся к моей спине.
— Не смотри, — проговорил он. Но я не могла. Это ужасное зрелище напомнило мне об одной виденной мной когда-то передаче теленовостей. В ней показывали заснятый на месте событий репортаж о каком-то ненормальном, совершившим акт самосожжения. Я не хотела на это смотреть, но не могла отвести глаз от экрана.
Солнце и лезущий в нос и глаза пепел измотали нас, пока мы, казалось, целую вечность, ждали, когда же наконец толпа вынесет нас к месту посадки. В какой-то момент я испугалась, что нас столкнут в воду, но крепкая рука Натаниэля на моем плече помогла мне быстро справиться с паникой. Китаянка достала из своего шелкового кошелька горсть монет и на ломаном английском стала просить портового служащего продать ей билет до Окленда.
— Извините, но для китайцев мест нет, — ответил, ухмыляясь, служащий.
Натаниэль выступил вперед и сунул пачку банкнот в руку мужчины.
— Надеюсь, это заставит вас передумать, — сказал он с таким видом, будто с удовольствием оторвал бы ему голову. Спрятав деньги в карман, тот согласился продать билеты.
Я сняла накидку и протянула ее женщине.
— Ваши дети смогут использовать ее вместо одеяла.
Переводя взгляд своих темных глаз с меня на Натаниэля, она бормотала слова благодарности на своем языке и совала ему в руку свои жалкие монетки, которые он конечно же отказался взять.
Женщина с детьми помахала нам на прощание и взошла на борт. Я ткнула Натаниэля в бок.
— Смотри.
Энрико Карузо, знаменитый тенор, которого мы слушали накануне в опере — неужели это действительно было лишь накануне? — прокладывал себе путь в толпе, отталкивая стариков и беженцев с детьми. Размахивая над головой фотографией Теодора Рузвельта с его автографом, он кричал своим мощным голосом, который и прославил его:
— Это же я, великий Карузо, — он сунул фотографию в руку одному из служащих. — Сам президент подарил мне эту фотографию со своей подписью. Я отдам ее любому, кто предоставит мне место на этом судне.
У Натаниэля вырвалось ругательство, которое, как я до сих пор считала, не было в ходу в 1906 году. Затем он обнял меня за плечи и повел прочь от этой сцены, лавируя в толпе.
Наконец, запыхавшись, мы выбрались на улицу.
— Сюда, — взяв меня за руку он подвел меня к деревянному зданию с вывеской «Уэст шипинг».
Заметив знакомого докера, Натаниэль отвел его в сторону.
— Мои корабли, о них что-нибудь известно? Что слышно о «Пасифик Сан»?
Грубое лицо докера расплылось в улыбке.
— Приятно видеть, что с вами все в порядке, сэр. «Пасифик Сан» как хорошая потаскуха…
Натаниэль прервал красочное описание.
— Значит, вы получили известие от Антонио?
— Да. На рассвете он прибыл в Монтеррей и послал сюда весточку с пароходом, направляющимся на север. Мы только что ее получили. С вашей сводной сестрой все в порядке. Правда, Антонио пишет, что она ужасно бушевала, узнав, что пропустила все захватывающие события сегодняшнего утра.
— Захватывающие события, как же, — Натаниэль вздохнул с облегчением. — Однажды этот чертенок как пить дать попадет в беду, но на сей раз я перехитрил ее ради ее же блага.
Я потянула Натаниэля за рукав. Он наклонился и я прошептала ему на ухо:
— Пожары… очень скоро все здесь загорится.
Лицо его превратилось в застывшую маску. Повернувшись к докеру, он принялся отдавать приказания.
— Собери сколько сможешь крепких мужчин. Заплати им как следует. Я хочу, чтобы все из конторы и со складов было погружено на суда, стоящие на причале. Они должны будут отплыть через… — он взглянул на меня.
— Через час, — подсказала я, глядя на приближавшуюся дымовую тучу.
Проследив направление моего взгляда и увидев искры, вылетающие из грозной черной тучи, находящейся всего в нескольких кварталах от порта, Натаниэль стиснул челюсти.
— Через час.
— Хорошо, — ответил докер. — Может, собрать команду для тушения пожара?
— Не нужно. Воды все равно нет. Водопровод вышел из строя.
Глаза мужчины широко раскрылись.
— Нет воды? Но мы не можем бороться с таким пожаром без воды. Господи, спаси и сохрани нас.
Следующие сорок пять минут Натаниэль и я трудились вместе с его людьми, спасая все что можно, пока жар от пожара не стал слишком сильным. Мы выбежали из конторы, держа в руках стопки документов и кое-какие вещи, и увидели, как на крышу посыпался дождь искр. Бросив свою ношу, Натаниэль ухватил меня за локоть и почти понес к пристани. Оглянувшись, я увидела, как пламя охватило стены конторы и в тот же миг расположенный неподалеку склад превратился в оранжевый шар.
— Корабли! — крикнул Натаниэль докеру с грубым лицом. — Забирайте всех, кого хотите, из этого ада на борт самого быстроходного судна и плывите на юг в какой-нибудь безопасный порт. И еще одно — возьмите с собой мисс Джеймс.
