Сьюзен Одо - Такие, как есть
— Да? — Мэнди так и не решилась взглянуть ему в глаза. Она не могла бы сказать о себе такое. Как только боль расставания прошла, Мэнди забыла о существовании Ника. Иногда всплывало какое-то смутное воспоминание, но она была слишком занята воспитанием детей, чтобы копаться в ошибках прошлого. — Хорошо. Давай как-нибудь пообедаем.
— В субботу? — Он слегка сжал ее руку в своей.
— Ладно.
— Я позвоню тебе? В семь?
— Лучше в восемь, — с трудом вымолвила Мэнди, потому что в горле у нее вдруг пересохло.
— Договорились, Ты живешь все там же?
Она удивленно посмотрела на него. Неужели Ник помнит ее прежний адрес?
— А теперь расскажи мне, что ты делал после университета. Я ничего о тебе не знаю, — сказала Мэнди, когда официант подал кофе.
Карен взяла из рук у матери чашку чаю и устроилась поудобнее в кресле. Мать села на диван напротив нее и едва преодолевала смущение. Ей было трудно, и Карен это видела. Мать не знала, с чего начать разговор. Карен заметила слезы в уголках ее глаз.
— Прости меня, дорогая. Я знаю, тебе пришлось нелегко.
И Джек… он был не прав.
— Мама, не нужно…
— Нужно. Мне давно следовало сказать тебе это, но… — Она вздохнула. — Я ходила к доктору на следующий же день. И он мне сказал, что Джек был не прав, обвиняя тебя. Ты не виновата в смерти отца. Шестьдесят сигарет в день и обильная жирная еда погубили его. У него были хрупкие сосуды, слишком тонкие стенки…, они не выдержали. — Карен не могла встретиться глазами с матерью. — Вот и все. Я хотела, чтобы ты знала это.
Карен благодарно улыбнулась матери и отхлебнула чай. После долгой неловкой паузы мать спросила:
— Как Крис?
— Мы… Она ушла от меня. Уже много месяцев назад. Я… я ищу другого человека.
— А… — Но мать так и не задала вопроса!
— Как дела у Джека?
— Он раз в неделю навещает меня. Похоже, Джек так и не оправился после смерти отца. И про тебя слышать не хочет.
— Понятно…
— Но он успокоится со временем, я уверена.
— Ты ведь поговоришь с ним, правда? — Карен тут же пожалела, что сказала так, потому что по отношению к матери это было нехорошо. — Прости, я… Просто я надеялась помириться с отцом и не успела. Это очень тяжело. Я хотела, чтобы он меня понял.
— Да… — Мать внимательно посмотрела на Карен. В ее печальных серых глазах угадывалось желание понять дочь. Желание, но не понимание. При всей любви, которую она питала к ней.
Мэнди запихнула старый альбом с фотографиями в нижний ящик гардероба и села на кровать, с трудом дыша и проклиная себя за то, что развела вокруг этого дела такую канитель. Ник — обычный парень, один из многих. И что с того, что они не виделись с ним почти четверть века? Допустим, когда-то Мэнди дала ему обещание. Но разве она виновата в том, что он не дал ей возможности сдержать его? И что Ник воображал? Что она вечно будет ждать его? Нет, для этого ему следовало надеть ей на палец обручальное кольцо. Он этого не сделал. Так что все в прошлом. У него своя жизнь, у нее своя. И все же…
Мэнди поднялась и пошла позвонить Карен.
— Ну давай же, возьми трубку… Но ответа не было.
— Черт!
Мэнди швырнула трубку и тут же снова схватила ее. Хотя бы Сьюзи должна быть дома!
— Алло?
— Ты быстро подошла. Ждешь звонка?
— Привет, Мэнд, как дела?
— Могу я зайти?
— Конечно. Что-нибудь стряслось?
— Расскажу, когда увидимся. Через десять минут буду у тебя. Прихвачу бутылку, ладно?
— Ладно.
Через десять минут Мэнди протягивала ей бутылку «Молока любимой женщины».
— Ну, выкладывай! Ты, я вижу, не в своей тарелке.
— Еще бы, черт побери!
— Я подумала…
— Послушай, Сьюзи, я, может быть, сумасшедшая, но не дура.
— Нет. Проходи и располагайся. Давно мы с тобой не говорили по душам.
— Значит, ты хочешь сказать, что… — начала Сьюзи и вдруг рассмеялась.
— Не понимаю, что здесь смешного!
— Я подумала о тебе и Нике. Что ж, сделай это.
— Спасибо за совет! Тебе весело?
— Только не спеши… — хмыкнула Сьюзи. — Двадцать четыре года! Я слышала о том, что влюбленные соглашаются на испытательный срок, желая проверить свои чувства, но…
— Ничего такого у нас не было! И я не уверена в том, что хочу начинать.
— Не понимаю, в чем проблема, Мэнд? Ник хорош собой, жизнь его устроена, ты ему нравишься, и потом — он доступен! Подумай, Ник гораздо лучше тех, кто вокруг тебя увивается.
— Твое здоровье, лучшая подруга! — подняла бокал Мэнди.
— Твое здоровье!
Малыш Натан безмятежно проспал почти два часа, и у них было время порядочно поднабраться, Вино, купленное Мэнди, давно закончилось, потом в ход пошли бутылка «Черной башни» и полбутылки болгарского красного. Остановиться они уже не могли, и водка оказалась очень кстати.
— Чего же ты хочешь от Ника, если не его тела? — спросила Сьюзи.
— Не знаю. Просто он милый.
— Ха! Кому это нужно? Они все поначалу милые, а потом поворачиваются к тебе козьей мордой!
— Ты имеешь в виду Гаса?
— Не совсем…
— Вы видитесь?
— Нет.
— Значит, у вас с Джо все в порядке, да? — Сьюзи замялась. — Сью?
— Не знаю. С некоторых пор не все идет гладко. То есть время от времени мы этим занимаемся, но… Какая-то искра пропала. Понимаешь меня?
— А Джо?.. Что он говорит?
— Мы не обсуждаем это. К тому же он редко бывает дома в последнее время. И много пьет…
— Почему же ты раньше мне не сказала? — укоризненно покачала головой Мэнди.
— А что тут скажешь! Это жизнь. Приходится как-то прилаживаться. И Натан…
Мэнди прекрасно понимала, о чем речь. У нее в жизни все было так же. Постоянная сделка. Никогда не удавалось иметь одновременно любящего мужа и благодарного ребенка. Счастье не может быть полным.
— Но ведь ты по-прежнему любишь его?
— Да. — Сьюзи опустила глаза.
— Тогда сделай еще одну попытку наладить отношения. Отдай ребенка на ночь матери, надень сексуальное белье и… — Мэнди изобразила танец живота, а Сьюзи рассмеялась,
— Да, наверное…
— Никаких «наверное»! Просто сделай это. Иначе потеряешь его. Просто у вас в жизни наступила тяжелая полоса. Все наладится.
— Да?
— Да, — Мэнди подняла бокал. — А теперь плесни-ка мне немного водки.
Вернувшись домой далеко за полночь, Джо сразу догадался, что у Сьюзи были гости. На кухне и в гостиной стояли грязные тарелки, бокалы и бутылки, а магнитофон был включен, хотя диск давно закончился,
Сняв ботинки, Джо тихо направился к спальне и застыл на пороге в ужасе.
— Черт побери… — прошептал он при виде двух мертвецки пьяных женщин на постели. Где же Натан? Вздох облегчения сорвался с его уст, когда Джо увидел сына в колыбели.
Джо ущипнул себя за руку. Нет, он не заснул где-нибудь в сортире паба. На его брачном ложе мирно спят две женщины, с которыми он трахался в последние два года,
Джо развязал узел галстука и стал расстегивать рубашку. Сняв брюки, он стоял возле кровати в трусах и носках. Джо чувствовал себя полным идиотом и не знал, что делать дальше. В следующий момент он заметил, что на Мэнди ночная сорочка его жены. Тонкий шелк облегал полную соблазнительную грудь, которую Джо очень хорошо помнил.
Он примерился, как бы протиснуться между ними, и в этот момент Мэнди приподняла голову.
Его окатил горячий взгляд ее разъяренных глаз.
— Даже и не думай об этом!
— Ночь, давайте спать, — сонно пробормотала Сьюзи, и женщины дружно рассмеялись, чем повергли Джо в смущение. Он бросился к двери.
— Бедный мальчик, — прошептала Мэнди. — Может, ты хочешь…
— Нет, не сегодня. Спокойной ночи, Мэнд, — сладко зевнула Сьюзи.
Они снова захихикали и, отвернувшись друг от друга, стали засыпать. Джо отправился в соседнюю комнату, вытирая испарину со лба и ругаясь сквозь зубы.
Карен оставалась у матери до самого вечера. Они смотрели старые альбомы и вспоминали прошлое. Это пошло на пользу им обеим. Карен давно не чувствовала себя так спокойно и хорошо. Мать тоже, казалось, оживилась после того, как они выяснили отношения. Может, она права. И Джек со временем примирится с действительностью.
Карен вставила ключ в замочную скважину и повернула его. В квартире было пусто и темно. Она закрыла за собой дверь и, включив свет, сразу заметила конверт на коврике — без адреса, только с указанием имени. Она подняла и вскрыла его. Письмо было от Сильвии, которая проходила мимо, зашла, но не застала ее дома. Теперь она сидела в баре за углом и пила пиво.
Карен охватили сомнения. Уже около двенадцати, и Сильвия наверняка ушла. Впрочем, что страшного, если она все же проверит, так ли это?
Оставив свет, Карен вышла, но тут же остановилась и прислушалась. Она не любила ходить ночью по улицам одна, но здесь было недалеко — свернуть за угол и пройти пятьдесят ярдов.
Карен добралась до бара чуть дыша. Почти всю дорогу она бежала, в страхе оглядываясь и пугаясь каждой тени. Приникнув к мутной стеклянной витрине, Карен пыталась разглядеть, здесь ли Сильвия. Сначала она не увидела ее но потом кто-то отошел в сторону, и силуэт Сильвии четко проступил в освободившемся пространстве. Она надевала пальто, собираясь уходить.
