Кэти Линц - Большие девочки не плачут
Лина застонала и, подобно яркой разноцветной мозаике, рассыпалась на мелкие кусочки.
Коул появился из-под простыни, нащупал карман джинсов, вытащил презерватив и ловко надел его.
Простыня отлетела в сторону, а Коул одним мощным движением оказался в недрах ее тела, мгновенно наполнив собой. Лина все еще трепетала от недавнего оргазма, а он ритмично раскачивался, с каждым движением проникая все глубже — до тех пор, пока, казалось, не достиг конца пути.
На мгновение замер в ее объятиях, воспарив в свободном полете, а потом, подобно опалившему крылья Икару, рухнул на землю. Вернее, на Лину.
Спустя некоторое время, когда слова вновь обрели некоторый смысл, она заговорила:
— Я отдалась тебе до первого свидания. Какая я после этого?
— Умная.
— Хм. Не сказала бы, что это первое слово, которое приходит на ум.
— А зря. — Коул нежно погладил ее по щеке. — Ты умная, чуткая, забавная, изобретательная и невероятно, фантастически сексуальная.
— Заметь, в темноте.
— Лампу решила выключить ты. Давай повторим, на этот раз при свете, а не в темноте.
— Подожди, — Лина остановила его руку, не позволив включить лампу, — я еще не готова.
— Сейчас исправим. — Он бережно прикрыл обнаженную грудь Лины большой ладонью.
— Исправлять должна я сама.
— Что ж, давай, если это так важно.
— Я не имею в виду… — Она отстранила руку и села в постели, обняв колени и почти забыв о голой спине. — Я говорю не о чувственном возбуждении.
Коул осторожно провел пальцем по ее позвоночнику.
— Скажи, что не так?
— Дело в том, что я привыкла притворяться. «Притворяйся, пока не добьешься цели».
Коул на мгновение замер, а потом взял Лину за плечи и повернул лицом к себе.
— Хочешь сказать, что несколько минут назад ты имитировала оргазм?
— Нет. Речь об уверенности в себе и самооценке. Вот что я постоянно изображаю.
— И во всем виноват тот негодяй, который жестоко обидел тебя в Чикаго?
— Давай просто скажем, что тот парень не способствовал повышению самооценки, и забудем о нем.
Лина услышала, как Коул встал с постели. Он уходил. Что ж, трудно винить свободного человека. Кому приятно выслушивать нытье? Откровенничать всегда вредно.
Лина погрузилась в грустные размышления и даже не сразу заметила, что Коул не схватил одежду и не бросился наутек. Нет, вместо этого он зажег две большие ванильные свечи, которые стояли на столе.
— Моя сестра сегодня едва не совершила акт самосожжения.
— Правда? — Таинственные блики скользили по полному сил прекрасному телу. Он вернулся в постель. — Если честно, твоя сестра не слишком меня интересует. Интересуешь ты, и только ты.
— Что ты делаешь?
Коул медленно, но настойчиво тянул покрывало. Лина изо всех сил вцепилась в край.
— Если спрашиваешь испуганно, значит, делаю что-то непозволительное. — Голос Коула наполнился волнующей хрипотцой. — Разреши прояснить ситуацию. — Он поцеловал ее. На сей раз поцелуй оказался горячим, нетерпеливым, почти голодным.
Ласковые руки исследовали и радовали тело, а слова и взгляды не уставали убеждать в красоте, привлекательности, желанности. Каждая линия, каждый изгиб, каждый уголок получили свою долю восхищенного внимания и наслаждения. Коул прикасался руками, губами, языком и зубами, целовал, лизал, втягивал, даже эротично покусывал — начиная со лба и мочек ушей и до самых пяток, не пропустив ни единого квадратного дюйма живого пространства.
Он доказал Лине абсолютную неоспоримость ее божественного происхождения; убедил в принадлежности к сонму небожителей. И еще несколько раз вознес на вершину удовольствия. Еще один презерватив — и вот он снова слился с ней в единое целое, страстно и гортанно выкликая — нет, словно непобедимый лев, рыча ее имя.
Лина наблюдала за Коулом в неровном мерцании свечей. Красивое лицо озарено страстью, потемневшие синие глаза сияют нетерпением, не упускают ни единого ее движения, ни малейшей смены настроения, пристально следя, как она поднимается все выше и выше в нестерпимом наслаждении. Все постороннее, все лишнее исчезло, растворилось, улетело. Сомнения, страхи, вопросы бесследно растаяли в воздухе. На свете не существовало ничего, кроме любви. Он и она — одни в целом мире.
Полет унес в сияющее пространство. Едва вернувшись на землю, Лина услышала удовлетворенный и восторженный мужской стон: Коул тоже наконец благополучно приземлился.
Потом она лежала рядом с возлюбленным и испытывала блаженную истому кристально чистого, незамутненного счастья.
Коул посмотрел ей в лицо, знакомым жестом заправил за ухо прядку спутанных волос и торжественно объявил:
— В следующий раз я не только отлично сделаю свое дело, но и включу свет.
Лина провела пальцем по мускулистой груди Коула и лукаво улыбнулась:
— А что, если в следующий раз я сама отлично сделаю свое дело и включу свет?
Коул рассмеялся:
— Отличная идея!
— Я так рада, что ты все-таки смог выбраться, — призналась Сью Эллен Рассу. Да, она решила даже мысленно называть его Рассом. А вдруг их отношения отказывались развиваться именно потому, что она чаще всего думала о нем как о тренере?
Расс недоуменно оглядел пустое театральное фойе:
— Кажется, праздник уже закончился. Все ушли.
— Не важно. Главное, что я еще здесь и дождалась тебя. А теперь пойдем!
— А кто будет запирать двери?
— Скай, мы уходим! — крикнула Сью Эллен. Скорее всего подруга обнималась с Натаном в театральном офисе. Недавно оба скрылись за дверью.
А Сью Эллен собиралась провести время с Рассом. И не просто провести время, а в интимной обстановке.
— Надо найти укромное местечко. Думаю, моя машина вполне подойдет, — скомандовала Сью Эллен и потащила Расса на стоянку, к розовому кадиллаку.
— Что происходит? — с подозрением осведомился тренер.
— Ничего особенного. — Сью Эллен толкнула его на пассажирское сиденье. Проблема, однако, заключалась в том, что сдвинуть Расса с места оказалось невозможно. Стоял, как утес.
— Ну ладно, садись за руль. — Сью Эллен помахала перед его носом ключами на розовой цепочке.
Расс явно не осознавал той колоссальной чести, которую ему оказали.
— Не хочу садиться за руль. Лучше скажи, с чего бы у тебя такое не в меру экстравагантное поведение.
— Необходимо поговорить. Причем не в «Дейри куин».
— Кафе уже закрылось.
— Отлично. Значит, посидим в машине. — Расс не тронулся с места, и Сью Эллен добавила: — Речь пойдет о твоей команде.
Прием подействовал. Расс осмелился сесть в машину. Сью Эллен проворно прыгнула на водительское сиденье и рванула с места, направляясь к выезду из города. Побелевшими пальцами Расс в ужасе вцепился в приборную панель.
