Ким Болдуин - Разбивая лед

– Пожалуйста, Брайсон. Я так близко.

Когда Брайсон несколькими точными и умелыми движениями языка довела ее до вершины блаженства, Карла выгнула спину и закричала, скомкав простыни в своих руках, и через несколько секунд рухнула на постель. Туман в ее голове заглушил все звуки вокруг. Пока она восстанавливала дыхание, Брайсон нежно целовала ее бедра и живот, постепенно взбираясь вверх. Завершив свое восхождение, Брайсон легла рядом и заглянула в глаза Карле.

Не поднимая взгляда, девушка спряталась в объятиях Брайсон, уткнувшись в ее нежную, теплую шею. Тело Карлы все еще дрожало.

– О Боже, – прошептала она, обнимая Брайсон за талию.

– Ты великолепная, – проворковала Брайсон, целуя Карлу в лоб. – Такая горячая.

– Что же ты со мной делаешь, Брайсон? Что ты делаешь?

Карла не могла передать, какие чувства захлестнули и переполнили ее в момент, когда Брайсон коснулась ее там. Ее тело, от макушки до пят, ее разум, ее сознание, воображение – все в ней – пробудилось к жизни. Казалось, каждая клеточка ее тела была настроена на одну волну.

– Я могу сказать то же самое о тебе, – прошептала Брайсон.

Прикосновения Карлы действовали на нее подобно магии. И хотя сейчас она очень нежно и мягко обнимала Карлу, все ее тело сотрясалось от возбуждения.

Прежнюю Брайсон уже не вернуть – она влюблялась в эту женщину все сильнее и сильнее, сначала очарованная ее красотой и ранимостью, а после, сраженная ее чувством юмора, открытостью и силой. Нужно было обладать большой смелостью, чтобы справиться со всем, что навалилось на Карлу, и она выдержала это испытание спокойно и решительно.

Сейчас Брайсон хотела, чтобы этот момент длился вечно. Все, о чем она мечтала, сбылось – та самая искра внутри нее разгорелась и превратилась в настоящее пламя любви, которую она так ждала. Почему сейчас? Почему Карла? Это казалось таким несправедливым. Брайсон запомнила все до мельчайшей детали: нежность кожи и мягкость волос, аромат парфюма, смешанного с запахом страсти, стон, который она издала в момент высшего наслаждения, и напряжение во всем ее теле.

Карла вырвалась из оков своей апатии и чуть-чуть отодвинулась от Брайсон, ровно настолько, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на ее шее, а потом еще один чуть ниже уха.

– Моя очередь, – шепнула она хриплым и многообещающим голосом.

Разместившись сверху на Брайсон, Карла продолжила покрывать ее поцелуями, постепенно уходя все ниже и ниже. Добравшись до живота, она положила руки на груди Брайсон и начала дразнить большими пальцами ее возбужденные соски.

Сердце Брайсон часто забилось в груди, ускоряя и без того порывистое дыхание, а давление, нараставшее между ее бедер, стало просто невероятным. Когда губы Карлы сомкнулись на ее соске, бедра Брайсон инстинктивно подались вверх, а хватка в волосах Карлы усилилась.

– Еще. Прошу тебя.

Карла ласкала и дразнила ее сосок языком, слегка покусывая его. Брайсон издала стон. За ним последовал еще один, когда Карла позволила и другой стороне Брайсон получить свою долю удовольствия.

– Я чувствую, как ты близко, – спускаясь ниже, прошептала Карла.

Брайсон извивалась под ней, едва не умоляя о пощаде.

– Да, – срывающимся голосом подтвердила она. – Готова, не то слово. – Она почувствовала улыбку Карлы и услышала ее короткий вдох.

– Я обожаю твой запах, – сказала Карла за мгновение до того, как ее губы коснулись центра Брайсон.

При первых же сладостных ударах оргазма все тело Брайсон напряглось и окаменело. Стиснув зубы, она уперлась затылком в подушку и полностью отдалась нахлынувшей волне наслаждения, выгибаясь все сильнее и сильнее, пока не достигла высшей точки и не рухнула на постель, совершенно лишенная сил.

Женщины долго лежали в объятиях друг друга, обмениваясь нежными поцелуями и делясь своими сексуальными фантазиями и предпочтениями. Раскрытые секреты привели к нескольким часам занятий любовью. Сначала игриво и нежно, потом грубо и неистово они дарили друг другу оргазм за оргазмом.

Единственный раз в своей жизни Брайсон была благодарна долгим зимним ночам. Первые лучи солнца положат конец их великолепному соитию и послужат началом недолгой, но невыносимой разлуки.

Глава двадцать третья

– Такое чувство, что кто-то наверху смеется над нами и желает нашей долгой разлуки.

Брайсон рассеянно отковыривала этикетку со своей, второй за этот вечер, бутылки «Черного Когтя». Она едва прикоснулась к тарелке с копченым лососем в лаваше.

– Таких оттепелей я не припомню с восемьдесят восьмого года, – сказал Гриз, наливая себе двойной виски. – В Фейрбенксе температура до +5, и это в середине декабря. По той же причине, наверное, над Сиэтлом какой-то странный антициклон.

– Это все глобальное потепление, вот что я вам скажу, – заявил Скитер, сидевший с сердитым видом на соседнем стуле.

Брайсон как будто не слышала их обоих:

– Я не смогла встретить с ними День Благодарения.

В этом году выдался самый теплый ноябрь за последние двадцать лет, и декабрь, судя по всему, будет таким же. За все это время случилось лишь несколько морозных дней. Слишком мало для того, чтобы лед на реках и озерах стал прочным и мог выдержать вес самолета.

Весь месяц Брайсон провела в Беттлсе, летая между городами, с оборудованными взлетными полосами, а спутниковый телефон был единственной возможностью пообщаться с семейством Расмуссенов.

Время Карлы истекало капля за каплей, и Матушка Природа, похоже, решила лишить Брайсон шанса почувствовать вкус счастья.

– Не вешай нос, – Гриз положил ей на плечо свою огромную ладонь. – По сегодняшнему прогнозу нас ожидают продолжительные заморозки.

– Интересно, Карла знает, как ты без нее страдаешь? – поддразнил ее Скитер.

Брайсон пожала плечами.

– Мы без ума друг от друга, и в этом нет никаких сомнений. Что я могу сказать сверх этого? Мы обе понимаем, что наши отношения не могут быть долгими. Чем больше мы будем говорить об этом, тем труднее будет расстаться.

– Если вы будете говорить об этом, то сможете найти причину видеться почаще, – вставил свои пять копеек Гриз.

– У нее и без того уже достаточно поводов приезжать сюда, благодаря Мэгги, Ларсу и их ребенку. Вряд ли стоит вопрос, что она не хочет возвращаться сюда.

Брайсон сделала глоток из своей уже порядком нагретой в ладонях бутылки.

– Карла работает медсестрой, и все, на что она может рассчитывать это две-три недели отпуска в год. И, наверняка, добираться сюда из Атланты недешевое удовольствие. Если рассуждать реалистично, то я вряд ли смогу видеть ее дольше, чем одну неделю. И то только раз в пару лет.