Эмили Гиффин - Жених напрокат
Глава 17
На следующее утро я просыпаюсь оттого, что Дарси роется в моей аптечке. Слышу ее возню и пытаюсь восстановить в памяти свой сон, череду не связанных между собой эпизодов, в которых участвовали хорошо знакомые мне люди — родители, Дарси, Декс, Маркус, даже Лэс. Сюжет размыт, но припоминаю, что сквозной мотив — это бегство и попытка спрятаться. Мне раз десять почти удавалось поцеловать Декса, но что-то мешало. Даже во сне не получаешь то, что хочешь! Дарси, счастливая, выходит из ванной.
— У меня совсем не болит голова, — возвещает она. — Хоть я вчера и перебрала малость. Надеюсь, ты тоже в порядке.
— Со мной все хорошо, — отвечаю я.
— Неплохо для утра после девичника! Куда хочешь пойти сегодня? Мы можем побыть вместе? Просто побездельничаем. Как в старые времена.
— Ладно, — говорю я, но мне отчего-то неохота.
— Отлично! — Она идет на кухню и начинает там копаться. — У тебя есть хлопья?
— Нет, все закончились. Можно пойти куда-нибудь перекусить.
Она отказывается, говорит, что хочет поесть хлопьев прямо здесь, дома, — это будет совсем как в детстве, никакого утреннего Нью-Йорка. Открывает холодильник и изучает его содержимое.
— Господи, да у тебя ничего нет. Я сейчас сбегаю за кофе и чем-нибудь съестным.
— Будем пить кофе? — спрашиваю я.
— Почему нет?
— Я думала, ты хочешь полного соответствия. Мы ведь не пили кофе, когда учились в школе.
Она задумывается и пропускает мимо ушей мой сарказм.
— Сделаем исключение.
— Хочешь, пойдем вместе?
— Нет. Сейчас вернусь.
Когда она уходит, я проверяю сообщения. Декс при-слал два — одно прошлой ночью, другое этим утром. В первом говорит, что скучает. Во втором спрашивает, можно ли ему будет приехать сегодня вечером. Перезваниваю и сама удивляюсь, как мне становится легко, когда я слышу, что абонент недоступен. Я оставляю ему сообщение и говорю, что Дарси у меня и собирается погостить, поэтому вечером может и не получиться. Потом сажусь на кушетку, думаю о прошлом вечере и о Дарси. Смогу ли я жить в ладах с самой собой, если получу то, что мне хочется, за ее счет? И каково мне будет остаться без нее? Продолжаю об этом размышлять, когда она возвращается. Дарси нагружена битком набитыми пластиковыми пакетами. Беру у нее кофе, а она драматическим жестом бросает сумки на пол и показывает мне следы от ручек у себя на запястьях. Всячески выражаю ей свое сочувствие, пока она не начинает улыбаться.
— Я купила потрясающую вкуснятину. Фруктовые колечки. Шипучку. Грейпфрутовый сок. И мороженое с шоколадным печеньем.
— Мороженое на завтрак?
— Нет. На потом.
— Ты не боишься поправиться перед свадьбой?
Она машет рукой:
— Плевать. Нет.
— Почему? — спрашиваю я, зная, что сейчас она наестся, а потом будет ругать меня за то, что я ее не остановила.
— Просто потому что! Не порть мне праздник! Давай есть колечки.
Она убегает на кухню в поисках стаканов, ложек, салфеток. Кладет все это на кофейный столик. Просто брызжет энергией и весельем.
— Может быть, лучше перейдем туда? — спрашиваю и, указывая на обеденный стол.
— Нет. Я хочу, чтобы все было как у меня дома, когда мы оставались ночевать. Всегда ели, сидя перед телевизором. Помнишь? — Она вытаскивает телевизионный пульт и переключает с канала на канал, пока не находит MTV. Насыпает себе хлопьев, удостоверясь, что у нас в тарелках поровну. Мне не хочется фруктовых колечек, но понятно, что выбора нет. Хотя и есть нечто трогательное в том, что она пытается воссоздать атмосферу нашего детства, меня раздражает ее командирский тон. Итон назвал это тиранством. Может быть, так оно и есть. А я добровольно участвую в ее затеях и позволяю себя в них втягивать.
— Скажи, когда хватит, — говорит она, наливая мне молока. Ненавижу цельное молоко.
— Хватит, — говорю я почти сразу же. Она останавливается и смотрит на меня:
— Серьезно? Они же почти сухие.
— Вижу, — отвечаю я, успокаивая ее. — Но это именно то, что мне нравилось в детстве.
— Здорово, — говорит Дарси, наполняя свою тарелку. До краев.
Я начинаю есть, а она помешивает ложкой, ожидая, пока молоко порозовеет. Начинается клип «Спасибо». Конечно, я вспоминаю о Дексе.
— Эта песня... — говорит Дарси, продолжая мешать. — Помнишь, когда она поет, что наконец вернулась домой, уставшая, и «ты протягиваешь мне полотенце»?
— Да.
— Эта песня напоминает мне нас с тобой.
— Нас? — Я смотрю на нее. — А я всегда думала, что это довольно-таки романтическая песня.
Она закатывает глаза.
— Не беспокойся! — Делает глоток и продолжает с набитым ртом: — Я же не лесбо. Просто хочу сказать, что ты всегда рядом со мной, когда мне нужна помощь.
Мы дослушиваем песню до конца, Дарси с хрустом жует хлопья. Доев все, она подносит тарелку к губам и выпивает оставшееся молоко.
— Я не слишком чавкаю? — спрашивает она, глядя на меня.
Качаю головой:
— Все нормально.
— Декс всегда зовет меня хрюшей, когда я ем хлопья.
Мне становится не по себе — еще одна интимная деталь их взаимоотношений (которых, как мне хочется верить, не существует). С нарастающей горечью осознаю, что у Декса нет для меня никакого шутливого прозвища. Возможно, я просто его не заслужила, ведь я всегда прилично себя веду. Дарси же ничего не стесняется. Неудивительно, что трудно ее бросить. Она из тех женщин, которые притягивают к себе, привлекают внимание. Она раздражает и одновременно непреодолимо влечет.
На экране появляется Дженнифер Лопес во всей своей красе. Мы с интересом наблюдаем, как она танцует на фоне сельского ландшафта.
— Потрясающая задница, — говорит Дарси.
— Да, — отвечаю я и радуюсь, что смогла ее разочаровать. Она всегда смотрит на телезвезд и сравнивает их с собой, тогда как я, например, совершенно не завидую роскошным телесам Дженнифер Лопес.
Дарси прищелкивает языком.
— А тебе не кажется, что она толстовата?
— Нет. Она выглядит классно, — говорю я, прекрасно тая, что ягодицы Дарси как минимум вдвое меньше.
— А мне кажется, что...
Пожимаю плечами.
— Дексу она нравится. По его словам, она сексуальная.
Новая информация о Декстере. Что это может значить? Я полнее Дарси, зато она смуглая. Но по размышлении понимаю, что эта пикантная подробность ничего мне не дает. Потому что всем мужчинам нравится Дженнифер Лопес вне зависимости от того, каких женщин они предпочитают в жизни. Это все равно что для нас — Брэд Питт. Ты можешь не любить смазливых блондинов, но это же Брэд. Тебе ведь не приходится выгонять его из постели за то, что он ест там печенье.
